Конец второй республики - Зардушт Ализаде

Так, почти без заметных потерь, были выведены из под контроля армянских боевиков укрепленная крепость Гюлистан и села Шаумяновского района. Армянское население бежало, как бежало азербайджанское население Лачина, Шуши и сел Нагорного Карабаха. Война одинаково карала всех, независимо от национальной принадлежности, лишала людей очага, имущества, жизни.

Шло формирование новой властной команды. Искандер Гамидов, майор милиции, получив звание генерал-майора, стал министром внутренних дел. Как бывший сотрудник ОБХСС, он знал, где и у кого в республике водятся деньги, и начал экспроприацию имущества богачей. Тофик Гасымов стал министром иностранных дел. Предподаватель Азгосуниверситета Ибрагим Велиев — председателем Государственного Комитета таможни. Профессор Мармаринского университета Турции Салех Мамедов был назначен министром финансов. Гражданин Турции Джамиль Унал стал председателем Государственного Земельного Комитета. Паталогоанатом Сульхеддин Акперов стал заместителем министра национальной безопасности. Журналист районного радио Ариф Гаджиев стал госсоветником по кадрам и т. д. В районах учителя средних школ косяком пошли на должность главы исполнительной власти. Но народ их по прежнему называл “кятиб” — секретарь.

Где-то через месяц после переворота Панах Гусейнов на телевидении, отвечая на вопрос журналиста “о приходе НФА к власти”, уточнил: “Не НФА пришел к власти, а 25–30 человек из НФА заняли определенное количество высших должностей в стране”. Это было меньше 1 % номенклатурных должностей. Через еще месяц на аналогичный вопрос он ответил, что “НФА взял всего 70–80 должностей”. Это было больше 1 %. Через месяц Панах бей говорил о 300 должностях, еще через месяц о 700. “Около 15 % — подумал я — это чувствительно и номенклатура обязательно перейдет в наступление”.

В городах и районах, на предприятиях столицы началась, как я и предсказывал в своей статье “Апрельские тезисы НФА” в газете “Истиглал” от 21 апреля 1992 года, ожесточенная борьба за должности между фронтистами. Те, кто занял должность, подвергался сильному давлению со стороны соратников по фронту. Было не до концептуально продуманных, глубоких и системных реформ. Даже во фронтистской газете “Мухалифат” Агамали Садиг Эфенди писал с горечью о том, как охранник хлопкоочистительного завода свергал директора на том основании, что тот не фронтист.

Как обстояли дела в высших эшелонах власти? Мне достаточно было штриха, чтобы понять состояние дел. Вскоре после избрания Эльчибея мне позвонила московская журналистка Галина Яковлевна Ковальская. “Я в Баку, найдите мне для интервью человека, знающего экономику Азербайджана” — попросила она. “Вас устроит советник президента по экономике?” — спросил я. “Буду благодарна” — ответила она.

Я позвонил Вахиду Ахундову. Он любезно согласился уделить час своего времени Ковальской. Мне самому интересно было узнать, что же творится у нас в экономике, и я попросил госсоветника выписать пропуск и на мое имя.

Только мы уселись в кабинете госсоветника, только Галина Яковлевна включила диктофон, как в кабинет без стука ворвался Панах Гусейнов и направился к госсоветнику. Увидев с порога меня, он на мгновение опешил, но затем резко повернувшись, подошел ко мне спросил: “Бей, по-твоему, мы удержимся у власти?” Это был очень странный вопрос от одного из самых решительных переворотчиков. Я знал, что 15 мая Панах лично звонил в районные организации НФА и приказывал захватывать здания районных исполнительных властей, а в случае сопротивления — открывать огонь на поражение. К счастью, номенклатура сдала власть без малейшего сопротивления, и кровь, кроме крови погибшего под колесами БТР-а перед зданием ВС, не пролилась. “Панах, если в экономике вы будете слушать советы Вахида Ахундова, то сможете удержаться”

Панах расплылся в радостной улыбке: «Что ты, что ты, мы очень ценим Вахида Ахундова. Конечно же, мы будем следовать его советам».

В это время дверь приоткрылась, и в щель пролезла голова Эльчибея: «Панах, я собираюсь уходить. А ты что будешь делать?»

Панах мельком взглянул на него, махнул рукой и сказал: «Бей, ты уходи, а у меня еще есть здесь дела».

Голова исчезла. Панах что-то спросил у Вахида Ахундова и ушел. Галина Яковлевна осторожно спросила у меня: «Кто эти люди»? Я ответил: «Тот, что влетел в комнату и говорил со мной — Государственный секретарь Панах Гусейнов. А голова в двери принадлежала Президенту Азербайджана Абульфазу Эльчибею».

Галина Яковлевна в изумлении замолкла на минуту, затем задала свои вопросы, получила исчерпывающие ответы госсоветника и мы ушли. Прощаясь, она сказала в утешение: «Если вы тут думаете, что новая власть России в чем-то лучше вашей, то заблуждаетесь».

НФА, митингами и грязной пропагандистской кампанией добившийся отставки генерал-лейтенанта Валеха Баршадлы, пригласил его работать в Министерстве обороны, на должность начальника Генерального штаба. Грамотнейший военный, профессионал и интеллигент Валех Баршадлы в подчинении невежды Рагима Газиева! Вот она, суть национал-большевиков!

В Министерстве обороны продолжали работать бывшие советские офицеры, русские полковники и подполковники. Рагим Газиев, который вместе с Этибаром Мамедовым во время президенства Муталлибова резко выступал против «имперской армии», сейчас, после потери практически всего Нагорного Карабаха, преспокойно сотрудничал с ними. Они-то, по-видимому, были его главными советниками во всем, что касалось ведения войны в Карабахе.

Именно по этой причине возникли разногласия между профессионалом Баршадлы и воинственным дилетантом Газиевым. Баршадлы советовал наступать на Степанакерт по направлению Агдам-Ходжалы-Аскеран, а Газиев — через Мардакерт. Мардакерт был самым густонаселенным и богатым районом Нагорного Карабаха. Перенос войны в Мардакерт и разорение этого района означали уничтожение всех шансов на мирное урегулирование конфликта. Армянам нечего стало бы терять. Но точка зрения Газиева возобладала, и Баршадлы подал в отставку.

«Азербайджанская национальная армия» победоносно прошла по территории Мардакерта и разорила его села. Население бежало. Боевики заметного сопротивления не оказали. Но, после того, как «войска Рагима Газиева» «освободили» Мардакерт, который тут же был переименован в Агдере (Белая лощина), боевики перешли в контрнаступление и выбили азербайджанские отряды из Мардакерта. Видимо, что-то разладилось в отношениях с русскими военными, с частями генерала Щербака, командира гянджинской дивизии. У фронтистов резервов не оказалось. Как мне рассказал Алякрам Гумматов, ему позвонил Иса Гамбаров, и попросил выручить их в Карабахе, иначе «скоро падет и Агдам». Гумматов ответил, что солдаты обучаются не более 3-х месяцев, им необходимо время, чтобы стать полноценными, обученными солдатами. Но Иса настойчиво просил Алякрама «спасти народную власть», и Гумматов согласился. Он погрузил в вагоны 638 солдат и 37 единиц бронетехники и отправил состав в Карабах. Ленкоранский батальон с боями прошел 48 км и выбил армянских боевиков из Мардакерта, потеряв десятки солдат и офицеров.

В начале августа части азербайджанской армии стояли в селе Ванк, в 12 км севернее Степанакерта. В Карабахе и Армении наблюдался упадок боевого духа, в Ереване начались митинги с требованием отставки президента Левона Тер-Петросяна. Именно в это время, не имея никакой информации о ходе переговоров конфликтующих сторон с участием России, я напечатал статью под заголовком «Пора остановиться». Я предложил властям воспользоваться выгодной ситуацией и обратиться к Армении с почетными условиями мира без победителей и проигравших: восстановление статуса НКАО с добавлением механизмов реального самоуправления, национально-культурной автономии, демилитаризация всего Карабаха, нагорной и равнинной части, создание свободной экономической зоны со всеми вытекающими из этого льготами и привилегиями. Я предложил, чтобы лачинское шоссе было передано под контроль международных миротворческих сил, и чтобы там был лишь контроль азербайджанской таможни для недопущения провоза оружия и наркотиков. Я кратко описал принципы действия культурной автономии: само армянское население Карабаха создает Фонд армянской культуры с международным статусом, со штаб-квартирой в любом городе мира, и любые вопросы культуры решает само, без вмешательства государства. Средства Фонда должны были быть образованы с отчисления части налогов с граждан армянской национальности, предназначенной на цели культуры, пожертвований, кредитов, и в случае договоренности, субсидий из бюджета Азербайджана. Использование средств Фонда — прерогатива исключительно самого Фонда, воли и желания армян Карабаха.

Я предрекал, что если власть не использует этот момент для прекращения конфликта, то придет 15 ноября, Россия передаст оружие свежим частям армии Армении, прошедшим подготовку в учебных центрах Закавказского военного округа, и обученная армянская армия перейдет в наступление на плохо обученные, недисциплинированные и бездарно управляемые части Национальной армии, которая побежит. Мы потеряем не только Нагорный, но и равнинный Карабах. Установится перемирие, и армяне превратят равнинную часть Карабаха в предмет торга, требуя от Азербайджана взамен ее возвращения признания независимости Нагорного Карабаха.