Ночной скиталец - Сьюзен Кэрролл

Его темные глаза молили Розалин, как будто он был защитником, представляющим интересы Кейт перед судом. И у Розалин возникло странное чувство, что Ланс не впервые делает это. Нечасто можно было встретить джентльмена, попытавшегося понять такую своенравную девочку как Кейт, не говоря о том, чтобы потратить все утро, развлекая заброшенного ребенка.

Еще больше Розалин удивило то, что именно Ланс занимался этим, ведь он утверждал, что не интересуется детьми, даже не испытывает желания стать отцом своих собственных. Она вышла замуж за этого мужчину вчера утром, но внезапно поразилась, как мало на самом деле знает о нем.

Осознание этого заставило ее почувствовать внезапное смущение от его присутствия. Она беспокойно переступила с ноги на ногу, держа шкатулку в руке, в душе желая, чтобы Кейт осталась. Розалин внезапно обнаружила, что совершенно не подготовилась к встрече с Лансом наедине. Несмотря на огромные размеры залы, они, казалось, стояли друг к другу слишком близко, слишком интимно. Еще один шаг и она смогла бы откинуть влажные пряди волос с его лба, могла бы ясно разглядеть жесткие линии его мышц под пропитанной потом рубашкой.

Розалин полагала, что для новобрачной, случайно столкнувшейся с мужем наутро после первой брачной ночи, естественно чувствовать какую-то неловкость. Она слишком глубоко осознавала, что существует страсть, которую они не разделили, которая не нашла своего завершения.

Ланс тоже чувствовал себя неловко, но отвесил великолепный поклон, отсалютовав Розалин мечом.

— Куда делись мои манеры, миледи! Ваше присутствие делает честь этому замку. Могу ли я что-то сделать для вас? Только скажите, и я отправлюсь на край света, — он дразнил ее, но нежный свет, смягчивший его смеющиеся глаза, тронул сердце Розалин.

Возможно, дело было в окружении, в этой великолепной средневековой зале, которая вполне могла принадлежать древнему двору Камелота. Казалось, будто дух Ланселота дю Лака снова обрел тело и вышел на солнечный свет. Современный рыцарь в льняной рубашке, облегающих бриджах и кожаных сапогах.

Розалин моргнула, отгоняя видение, причиняющее ей боль. Она просто должна перестать сравнивать этих двух мужчин. Это было несправедливо по отношению к ним обоим.

Она все еще хранила молчание, и Ланс пришел ей на помощь, спросив обычным голосом:

— Ты чего-то хотела от меня Розалин?

Хотела? Розалин пыталась вспомнить что именно, обнаружив, что почти потерялась в темном соблазне его глаз. Там не было ни следа обиды, которую она так боялась увидеть. Наоборот, муж ободряюще улыбался ей, его лицо светилось, как будто он был счастлив просто смотреть на нее.

«Если ты захочешь меня по другой причине, ты знаешь, где меня найти…»

Сердце Розалин забилось быстрее, неумышленно откликнувшись на этот взгляд, и она попыталась напомнить себе, зачем пришла.

— В-вот, — произнесла девушка, протянув шкатулку Лансу.

Его брови вопросительно поднялись, но он отложил меч в сторону и взял шкатулку.

— Что это? Запоздалый свадебный подарок? — поддразнил он жену. — Милая, ты не должна было делать этого.

— Я и не делала, — прошептала Розалин. — Это просто кое-что из твоих вещей, которые остались в моей спальне.

Мимолетное разочарование затуманило черты Ланса, но он со щелчком открыл крышку коробки и поворошил ее содержимое, вынув несколько цепочек для часов и писчее перо, которое нуждалось в починке.

— Очень мило с твоей стороны, что ты попыталась вернуть все это мне, — сказал он. — Но эти вещи можно было бы с легкостью выбросить.

— О, нет, — запротестовала Розалин, когда муж начал закрывать крышку, уверенная, что его осмотр был слишком поверхностным.

Она застенчиво отобрала у него шкатулку и стала тщательно рассматривать содержимое. Девушка отодвинула в сторону мужской носовой платок, чтобы извлечь те предметы, на которые Ланс должен был обратить внимание: несколько бронзовых воинских наград, прикрепленных к мятой бархатной ленте.

Розалин взволнованно вложила их в руку мужа.

— Я уверена, ты захочешь удостовериться, что они в целости и сохранности.

Но вместо изъявления благодарности за возвращение таких значимых вещей, Ланс просто скривился.

— Эти вещи? Уверяю тебя, их вручали каждому офицеру, сумевшему выжить в битве при Ватерлоо.

— П-правда? — запинаясь спросила Розалин.

— Да. Ты же не думала, что я получил их за то, что совершил какие-то необычайные подвиги?

Розалин почувствовала, как предательский румянец заливает ее щеки, потому что именно это она и предположила. Впервые наткнувшись на эти медали, она провела столько восхитительных минут, представляя, какие героические деяния мог совершить ее муж, чтобы заслужить такую честь.

Ланс бросил медали в шкатулку и легко пощекотал подбородок жены.

— Не пытайся сделать из меня героя, моя девочка. Ты просто разочаруешься.

«Весьма вероятно, он прав», — с грустью подумала Розалин. Но когда муж двинулся, чтобы бесцеремонно бросить шкатулку под обеденный стол, ее охватила необъяснимая потребность возразить ему.

— Тебя назвали в честь легендарного героя, — напомнила она ему. — Возможно, самого великого героя всех времен.

— Идея моей матери, не моя. Если бы я мог говорить на своих крестинах, то предупредил бы их, что они совершают очень большую ошибку. Я даже не очень хорошо орудую мечом.

— Нет? — Розалин с трудом скрыла свое разочарование. — Мне показалось, ты обращался с ним достаточно хорошо, когда я вошла в зал.

— Сражаясь против маленькой девочки, — фыркнул Ланс. — Если бы я встретил действительно искусного соперника, сцена смерти, которую я разыграл, могла бы быть настоящей. Не то что мой друг Рейф. Он дерется как дьявол. Лишь мой брат не уступал ему в мастерстве.

— Вэл?

Ее удивление вероятно было очевидным, потому что Ланс усмехнулся.

— О, уверяю тебя Святой Валентин когда-то очень уверенно обращался с мечом, прежде чем… прежде чем…

Ланс замолчал, его улыбка увяла.

«Прежде чем несчастный случай сделал Вэла хромым?» — хотела подсказать Розалин. Но она провела в Замке Леджер достаточно времени, чтобы понять, что здесь об этом никогда не говорили. Любого упоминание о ранении было достаточно, чтобы мягкий взгляд Вэла стал печальным, а глаза Ланса потемнели от более болезненных эмоций.

Розалин хотела спросить Ланса о том, что случилось с Вэлом, ведь это могло бы помочь ей понять мужа, но тот уже отошел от нее и поднял деревянные мечи, чтобы убрать их. Розалин последовала за ним, с удивлением заметив, что эти фальшивые клинки удостоились чести висеть на стене, под коллекцией намного более смертоносных реликвий: средневековых палашей, кинжалов и даже пары пик.