Бремя страстей - Лайза Джексон

Ей показалось, что она услышала какие-то шаги, и резко повернулась к двери. Нет, ни­кого! Спокойно, сказала она себе, но не могла отделаться от впечатления, что кто-то наблю­дает за ней. Она еще раз оглянулась через плечо, стараясь убедить себя, что находится вне опасности.

Итак, что же ей известно о пожаре на ле­сопилке?

Чейз в тот день работал допоздна, впрочем, он частенько задерживался на работе до темно­ты. Деррик всегда поддразнивал ее мужа, что тот не уделяет достаточного внимания Кэссиди, что он походит на старика, который уже не способен любить женщин и поэтому отдает всего себя лишь работе.

Первоначально Кэссиди предполагала, что он находился там один. На лесопилке не было рабочих ночной смены, даже дежурного сторо­жа или дворовой собаки. Чейз часто говорил ей, что ему лучше всего работается поздно вече­ром, когда все, включая и его секретаря, уходят с работы, не звонят телефоны и никто не снует мимо дверей его кабинета и не отвлекает от дел. Но на сей раз он, видимо, лгал. Очевидно, кто-то находился с ним тогда. Бриг? Она написала имя и машинально поста­вила большой знак вопроса на чистой странице служебного блокнота, который всегда держала под рукой. Бриг?

Она внушила себе, что Чейз мог находиться па лесопилке только со своим братом и ни с кем больше. С какой стати? Нельзя быть столь эмоциональной и зацикленной на чем-то одном. Он мог встретиться с кем угодно. Но с кем же?..

Был ли пострадавший, Джон Доу, виновен в поджоге или же Чейз сам решил устроить на лесопилке пожар? И кем мог быть этот еще не опознанный человек? Одним из служащих, ког­да-то уволенных и затаивших злобу? Кем-то, кто ненавидел Чейза? Рекса? Деррика? Любого, кто имеет хоть какое-то отношение к семье Бьюкенен?

Постукивая острым концом карандаша по странице блокнота, она тщетно ломала голову над тем, что же произошло в ту ночь. А может, этот пожар — покушение на убийство? Есть ли у Чейза столь явные враги, желающие ему смерти?..

Неожиданно дверь зала с шумом распахну­лась, и Кэссиди вздрогнула. По спине пробежа­ли мурашки, и она чуть не свалилась со стула от страха, прежде чем с облегчением поняла, что наступило время утреннего прихода со­трудников редакции. Она невозмутимо пома­хала рукой фотографу, который вошел в зал вместе с вахтером.

— Продолжай работу как ни в чем не бы­вало, — пробормотала она себе под нос. — Не отвлекайся! — Она порылась в папках, нашла газетную вырезку о полицейском отчете и сня­ла с нее копию.

Когда она вернулась к своему столу, там ее уже поджидал Билл Ласло. Высокий, строй­ный, подтянутый, он пробегал по сорок миль в неделю, чем очень гордился.

— Ты избегаешь меня,— сразу же выдви­нул он обвинение.

— Никоим образом. Просто много дел. Сам понимаешь!

—       Ну, что ж, возможно и так, — согласился он, недоверчиво глядя на нее. Билл, в накрах­маленной белой сорочке, черных брюках с яр­кими широкими подтяжками и ярком же гал­стуке, так и излучал самодовольство.— Мне поручено писать о пожаре и его последствиях.

—       Знаю. Видела твою колонку в последнем выпуске.

—       Мне хотелось бы поговорить с тобой, — произнес он, сложив руки на груди и опираясь бедром о ее стол.

—       Я ничего не знаю о пожаре, — отрезала Кэссиди.

Билл усмехнулся, обнажив ровные, но жел­тые, испорченные табаком зубы, хотя он и бро­сил курить несколько лет тому назад, когда у него начало ухудшаться здоровье.

—       Это то же самое, что и «никаких ком­ментариев»?..

—       Действительно, ты, возможно, знаешь больше, чем я.

Он посмотрел на ее стол, на ее записи и все понял.

—      Но ты же сейчас думала о пожаре?..

—      Мой муж чуть не погиб там.

—      Знаю. Ужасно! — Он почесал подбородок, продолжая беззастенчиво рассматривать ее запи­си, а она, проследив за его взглядом, поняла, что он заметил и знак вопроса и имя Брига. Не извиняясь, она спрятала служебный блокнот в папку. — Мне хотелось бы поговорить с Чейзом!

—      Этого хочет любой репортер в нашем штате.

—       А может, захватишь меня с собой в больницу сегодня после обеда?

—       Нет! — Он бросил на нее недовольный разочарованный взгляд, который она проиг­норировала.— Послушай, Билл, я понимаю, что тебе нужно делать свою работу; вероятно, я даже сознаю это лучше, чем большинство других, но Чейз еще в очень тяжелом состоя­нии. Ему разрешено видеться только с членами своей семьи.

— Ас полицейскими?

—      Они не спрашивают нашего разрешения. Билл схватил карандаш с ее стола и стал вертеть его между пальцев.

— Кэссиди, если бы я хорошо не знал тебя, то подумал бы, что ты что-то скрываешь.

— Что же?

Усмешка его была жесткой.

—   Пытаюсь понять.

—   Не пытайся! Это пустая трата времени.

—   Ну хорошо! Дай мне хоть какие-то све­дения из биографии Чейза, о'ксй?

—   Полагаю, что у нас на нею уже заведено досье.

—   Знаю, но я же говорю не об общих сведе­ниях. То, что он, будучи юристом, перешел на работу в компанию твоего отца после того, как вы поженились,— общеизвестно. Мне нужно копнуть поглубже.

— Не понимаю, о чем ты.

Билл недобро поджал губы и начал вра­щать карандаш в руке с каким-то ожесточени­ем.

—   Ладно! А что ты скажешь о Джоне Доу? Вопрос неожиданно застиг ее врасплох.

—   А что с ним такое?

— Похоже на то, что полиция скоро ус­тановит его личность.

Сердце ее почти остановилось.

—   Каким образом?

—   Кажется, им наконец удалось совершить прорыв. Сегодня утром они нашли бумажник, хотя об этом не очень-то распространяются. Но мой осведомитель…

—   Какой осведомитель?

—   Не скажу,— с усмешкой произнес он, покачивая головой. — Ты сама многое знаешь, зачем тебе спрашивать. — Он понимающе под­мигнул ей, чем довел до крайности уже нарас­тавшее в ней нервное напряжение.— Но гово­рят, что тот человек в реанимации скоро об­ретет имя. Будет дьявольски интересно узнать, кто же он такой, тебе не кажется?

Глава 15

Уилли не понравилось в тюрьме. Он рань­ше побывал в одной из них, уже довольно давно, и навсегда возненавидел их. Будучи не­много напуган своим соседом но камере — здоровенным громилой с татуировкой на гру­ди, бакенбардами и маленькими свиными глаз­ками,— Уилли лежал на нарах вдали от этого парня и вдали от параши, от которой шла отвратительная вонь. Он ждал, что Рекс при­дет за ним и выручит его, как это всегда бы­вало прежде, и чутко прислушивался к шороху ботинок по цементному полу, позвякиванию ключей в замках и звукам голосов. Почему же не возвращаются полицейские с выраже­ниями сожаления на лицах, почему не объясняют, что совершили ошибку, схватив его? Он даже не возражал бы против криков и ругани, лишь бы выбраться отсюда. Почесывая заты­лок, он пытался заполнить свое воображение чем-то хорошим, чтобы не сойти с ума. Он боялся сойти с ума. Безумных людей помеща­ют в психушки, а психушки были подобны тюрьме. Вроде этой.