Голос демона - Кейт Якоби

— Да? — пробормотала Дженн. — Тогда лучше не говори ему, что, по моему мнению, Роберт поступил совершенно правильно. Не стоит разбивать иллюзии твоего отца, правда?

Казалось, земля разворачивается перед ними, как нарисованная на пергаменте карта: сначала коричневая, потом, ближе к Элайте, зеленая. Погода их не подвела: даже ночами не было особенно холодно. Когда на второй день пути пошел дождь, они переждали его в придорожной таверне. Там-то Мика и стал расспрашивать Дженн о жизни в Элайте. Сидя напротив следившего за каждым ее движением блестящими озорными глазами Мики, не ответить ему, девушка не могла. Она откровенно рассказала ему о приюте, о брате Бенедикте и даже о том, как повстречала Розалинду. Было так приятно говорить свободно, не следя за каждым своим словом. Радовало Дженн и то, как подружились Мика, Китай и Шейн. Почти полные противоположности по характеру, Мика и Шейн все время подшучивали друг над другом, заставляя Кигана то ворчать, то смеяться. Только это и делало обратный путь в Элайту выносимым для Дженн. Пока ее спутники болтали между собой, она могла отдаться собственным мыслям. Мужчины ни о чем ее не спрашивали, только Мика иногда бросал на Дженн внимательный взгляд.

Наконец в сумерки, когда на небе появилась полная луна, они поднялись на холм, откуда открывался вид на Элайту. Отсюда Мика должен был повернуть обратно.

— Надеюсь, вы не обратитесь в бегство, как только я повернусь спиной? — лукаво спросил Мика.

— Куда же мне бежать? — Дженн кивнула в сторону Кигана и Шейна. — Эти двое не отстанут от меня ни на шаг.

Мика, подняв руку в прощальном приветствии, поскакал вниз по склону, и только ветер донес его смех. Дженн снова почувствовала одиночество.

Стража замка заметила их приближение издалека. Ворота оказались распахнуты, во дворе ждал Нейл. Не успела Дженн спешиться, как он отвел ее в сторону.

— Добро пожаловать домой, госпожа. Ваш батюшка ожидает вас в кабинете.

Управляющий ничего больше не добавил, но предчувствие тяжким камнем легло на сердце Дженн. Она собиралась умыться и сменить дорожное платье, прежде чем подняться к Якобу, но слова Нейла заставили ее передумать. Если отец ждет ее, нужно идти немедленно.

Якоб в одиночестве сидел, как обычно, в кресле у камина. На коленях у него лежало письмо со свешивающейся на шнуре восковой печатью. Когда Дженн вошла, старик не поднял глаз.

— Закрой дверь.

Дженн сделала, как ей было сказано. Ей хотелось обнять отца, хотелось согреть руки у огня, но она не осмелилась.

— Я и сказать не могу, как в тебе разочарован, — начал Якоб, все еще не глядя на Дженн. — Нет нужды говорить, что ты причинила мне боль. Я принял тебя обратно, несмотря на твое прошлое, принял, надеясь и веря, что ты, урожденная Росс, сможешь научиться всему, что нужно, чтобы занять подобающее место. Вместо этого ты навлекла на нас бесчестье.

Сердце Дженн оборвалось, руки ее начали дрожать. Она хотела что-то сказать, но не решилась, понимая, что как только она откроет рот, ледяной тон Якоба сменится яростью.

В наступившей тишине Якоб, наконец, поднял голову. Глаза его блестели холодной сталью.

— Где ты была? — Дженн все еще не могла вымолвить ни слова, и старик продолжал: — Я послал тебе письмо в Мейтленд, чтобы напомнить: нужно вернуться к празднованию годовщины твоего возвращения. Но тебя там не было, ты там и не появлялась. Ты виделась с Данлорном, не так ли? Твое обещание никогда с ним больше не встречаться было просто ложью!

Этого Дженн не выдержала. Упав на колени, она протянула к отцу руки:

— Батюшка, пожалуйста, выслушай меня! Ты не понимаешь…

— Слушать, пока ты будешь изобретать новые отговорки? Я надеялся, что у Данлорна сохранились хоть остатки чести!

Дженн хотелось убежать не только из этой комнаты, а вообще от всего и всех. Однако этого позволить себе она не могла. Стиснув дрожащие руки, она попыталась придать своему голосу твердость.

— Я не собиралась обманывать тебя, батюшка, но все произошло так быстро… Роберт не имел никакого отношения к моему отъезду…

— Ты, в самом деле, рассчитываешь, что я этому поверю? — бросил Якоб. — О подлом предателе я слышать ничего не желаю!

— Но ты должен выслушать, батюшка, — прошептала Дженн, пытаясь проглотить комок в горле, — если хочешь услышать от меня правду.

Она выложила все, как ни хотела скрыть, чтобы не вовлечь отца в опасное дело, с того момента, как оказалась на ферме Маркаллена, и до своего отъезда из Данлорна. Со всеми подробностями она описала, как принял ее Роберт, как настаивал он, чтобы она уехала следующей же ночью, как отчитывал ее за участие в побеге королевы. Дженн не стала скрывать ничего за исключением колдовства. Она рассказала отцу обо всем, что ей поведала Розалинда: об издевательствах Селара, о его насилии над королевой, о его военных планах.

Начав говорить, Дженн почувствовала, что сами боги не могли бы заставить ее умолкнуть. Только полностью все, рассказав Якобу, она в изнеможении присела.

— Прошу тебя, не вини Адди, Шейна и Кигана. Накажи меня, я заслужила, а они только старались присмотреть за мной, уверяю тебя. — Дженн опустила голову, не смея взглянуть на отца.

— Ты… ты решила помочь королеве в таких ужасных обстоятельствах и даже не подумала сказать мне! — пробормотал Якоб в ужасе. — Ты рисковала жизнью!.. — Голос старика оборвался, он отвел глаза. — Ради всех богов, Дженнифер! Почему? Разве ты не доверяешь мне? Разве думаешь, что я не пришел бы на помощь королеве? Что я мог бы отдать ее в руки солдат короля?

— Нет, батюшка, — с жаром ответила Дженн, сердце которой все еще бешено, колотилось, — но так, если бы меня схватили, никто не смог бы ни в чем обвинить тебя. Всем известно, что я непослушная, своевольная. Все можно было бы свалить на мое прошлое. И ты, и Белла были бы в безопасности. Раз вы с ней ничего не знали, вас ни в чем нельзя было бы обвинить.

— Так ты хотела меня защитить? Твоего собственного отца! И как же ложью и готовностью подвергнуть свою жизнь опасности! — Якоб наклонился вперед и стиснул руку Дженн. — А не пришло тебе в голову, что это моя обязанность защищать тебя?

— Прости меня, батюшка, — поникла Дженн, и Якоб выпустил ее руку.

— Данлорн был прав, ты вела себя глупо, — наконец проворчал Якоб. — Наказывать твоих помощников я не стану я слишком хорошо знаю, как ты умеешь обвести человека вокруг пальца. Вот и меня ты снова приручила. Как ни возмущен я твоими замашками, не могу не восхититься мужеством, с которым ты пришла на помощь королеве. Ну что там, — ворчливо продолжал он, — придется признать, что Данлорна я недооценивал. Помощь Розалинде очко в его пользу, хоть и нельзя сказать, что это искупает его прежние грехи. Какая-то честь у него осталась достаточно, чтобы встать на сторону преследуемой королевы. Жаль, что он не сделал этого гораздо раньше, прежде чем ей пришлось обратиться в бегство.