Ответ Империи - Олег Измеров

– Это кому сейчас такие дают? – поинтересовался Виктор.

– Такие не дают, такие продают. На вырученные деньги строят соцкомплексы. Более дешевые квартиры, в пределах жилищной нормы, можно взять на льготный кредит с субсидиями либо по очереди из фонда соцразвития предприятия. Вы бы вполне у нас могли на такую заработать. Даже если проработаете несколько лет, можно передать по наследству с выплатой оставшейся суммы наследниками.

– А продать можно?

– Конечно. Это входит в договор делегирования общественной собственности.

– У нас сейчас любому можно купить квартиру и можно продать. Правда, дорого.

– Почему дорого? Квартиры по идее должны строить такими, чтобы их себестоимость соответствовала массовой зарплате. В семидесятых же так было!

– В семидесятых квартир не продавали. Разве что кооперативы.

– Ну это все равно что государство часть зарплаты давало квартирами. Значит, государство могло давать такую зарплату, чтобы хватило на такую квартиру.

– У нас тоже могут дать зарплату квартирой, но обычно для коммерческой фирмы это не имеет смысла.

– Тогда не совсем ясно, почему у вас такие квартиры дорогие.

– Во-первых, их строят в расчете на ту часть населения, у которой больше денег, а значит, с большей себестоимостью. Некоторые скупают такие квартиры и опять продают – просто потому что выгодно вложить деньги, от этого стоимость растет. Еще может брать долю агентство по недвижимости. И по телевизору объясняют, что цена высокая из-за взяток.

– Но ведь взятки в принципе не могут быть такими, чтобы цена заметно росла. Тогда о них станет всем известно.

– Это у вас. У нас иначе.

– Странное дело! Еще первый хроноагент сообщил, что ваши экономисты и финансисты рвут у себя на теле волосы, если растут зарплаты и пенсии: они кричат, что будет инфляция. Но почему они в упор не видят инфляции из-за спекуляции и взяток? У вас не возникает подозрений насчет источников доходов этих экспертов?

– Не знаю… В любом случае, до завтра на такую квартиру мне не заработать.

– Хоть посмотрите. Вдруг как-нибудь попадете опять к нам?

– А у вас чего-нибудь не изменится? В худшую сторону.

– Как видите, хорошего стараемся не менять. – И она нажала на кнопку домофона у калитки. В динамике зачирикало, и звякнул магнит защелки, приглашая вторгаться в чужие владения.

– Здравствуйте! Проходите, проходите! – Высокая и статная хозяйка дома гостеприимно распахнула двери, поправляя на ходу прическу. – Антонина Павловна. А вы Виктор Сергеевич, да? Светик, ты молодец, я всем говорила, что на тебя можно рассчитывать.

– Здравствуйте, – несколько растерянно произнес Виктор, – вот тут грибы принесли…

– Давайте сюда. О, маслята? Я почему-то думала, что осенние опята. Они в этом году хорошо идут, даже у нас во дворе у пня. Я замариновала несколько банок.

– Да, это из Шибенца, там нет радионуклидов.

– Ну конечно! Мы же не в Японии.

– В смысле?

– Не помните аварию в Мондзю? В девятосто пятом, после землетрясения? О ней тогда столько писали… И ведь главное, японцы замолчать хотели, это только благодаря нашим вылезло. При капитализме думают только о биржевых котировках. Одежду вот сюда вешайте, пожалуйста. Света говорила, вы работали где-то в Латинской Америке, и теперь у нас вам многое в новинку. Если не секрет, в какой стране? В Бразилии? Там действительно много диких обезьян?

– Тоня, Виктор Сергеевич работал в Гондурасе, – подсказала Светлана, вешая на крючок свое серое твидовое пальто, – но он не зоолог и по джунглям не лазил. Я правильно говорю?

Виктор растерянно кивнул. К гондурасскому варианту он никак готов не был.

– Как интересно! – продолжала Антонина. – Постойте, так это, как его, режим, ну, как его, забыла, не Пиночет, а…

– Гондурас – республика, – выдал Виктор все, что он знал об этой далекой стране по гоблинскому переводу «Властелина Колец».

– Ах да, как же… Проходите, проходите, я грибы на кухню занесу!

– Почему Гондурас? – шепнул Виктор Свете, которая поправляла прическу перед зеркалом.

– Из присутствующих он никого не волнует. Так что в домолинию для проверки не полезут.

– Но я тоже ничего не знаю! О чем рассказывать?

– Как можно меньше рассказывать.

Характерная черта советских междусобойчиков – приходить пораньше и помогать хозяевам готовить стол, в смысле блюда, процветала и здесь. Черта эта, изначально появившаяся из-за недостаточного ассортимента готовых салатов и прочего в фабриках-кухнях, по мере развития достатка лишь укрепилась из-за традиционного желания женщин показать себя хозяйками семейного очага и творцами уюта.

Несмотря на необычность планировки комнат дома вокруг башни с лестницей, в интерьере кухни, куда направились Света с Виктором, нынешних новомодных штучек вроде вживления открытой рабочей кухни в кусок столовой, что делало столовую похожей на предприятие общественного питания, или установки посредине комнаты островка с плитами и духовками под колпаком – дани средневековым очагам, – не наблюдалось. Кухонное оборудование, тумбочки и полочки, облицованные под светлое дерево, выстроились по стенам буквой «Г», у широкого окна во внутренний садик стоял стол под клеенкой в шотландскую клетку, за которым также можно было обедать и который уже был заставлен готовящимися к подаче блюдами и горками чистой посуды. Все это выглядело не слишком оригинальным и даже слегка однообразным, но создавало впечатление простора и покоя. Видеодвойка висела на кронштейне в углу возле двери в коридор, и диктор вел репортаж с Байконура о запуске первого модуля БКС нового поколения «Изумруд». В грохот двигателей «Энергии» вплеталось жужжание одноименного кухонного комбайна; мужчина в очках лет сорока и со шкиперской бородкой шестидесятника нарезал лук (одна из тех тяжелых и опасных операций, которые женщины доверяют на кухне мужским рукам). Виктор был представлен; мужчину звали Константин Иванович, он же для присутствующих дам Костик, инженер фирмы Брянскагромех, и вдобавок к тому же писатель-публицист.

– Костик у нас автор книги «Правда о голоде тридцать первого – тридцать третьего года», – невозмутимо сообщила Антонина. – Недавно вышла.

– Поздравляю… Что, простите?

«Как здесь могла выйти такая книга??? Или она там вышла? И Костик диссидент… но тогда как же?»

Антонина повторила название книги. Виктор понял, что не ослышался.

– Это, в смысле… она там вышла?

– Ну… в Англии там, в Германии…

– С какой стати им печатать? Она не переведена.

– А здесь распространять… – нерешительно протянул Виктор.

– Ну тогда сколько она бы стоила? – удивился в свою очередь Константин Иванович. – Ее взяло издательство «Брянский рабочий», печать под заказ. У них сейчас такие машины, что они могут в любой момент нарезать лазером барабаны с дискеты и напечатать мелкими заказами. Идет хорошо… Да я вначале просто писал для себя, думал в домолинии разместить, а знакомый один, он в обкоме работает, увидел, сказал – обязательно надо издавать на бумаге, пусть народ читает.

– Ну, если товарищ из обкома сказал… В смысле там про троцкистов, что ли?

– Нет, каких троцкистов? Понимаете, я изучал голод тридцатых, опираясь на документы, которые не будут искажены в угоду начальству. Анализы урожайности, сведения о заболеваниях культур, распространении грызунов и так далее. Меня что заинтересовало – за рубежом, в районах, близких к границе СССР, тоже был голод. Но числа жертв никто не оценивал.

– Как, и там тоже? – невольно воскликнул Виктор, вспомнив свое путешествие в лонговские Штаты.

– В общем, у меня получилась следующая картина… Подождите, сейчас нарезанный лук выложу.

– Да, вот ваш передник. – Антонина обеспокоилась, что разговоры на сей важный предмет помешают приготовлениям. – Вот кастрюли, чтобы грибы перебирать.

– Ну вот, – продолжил Константин Иванович, когда фронт работ был распределен, – у меня получилось, что раздел помещичьих земель по мелким крестьянским хозяйствам ухудшил культуру земледелия. Затруднился севооборот, упали возможности вносить органику, не говоря уже о минудобрениях; у мелкого крестьянина, естественно, ниже возможности использовать средства защиты растений, независимо от трудолюбия и интереса. У безлошадных вообще проблема, чем пахать и сеять, – а надел получили! Плюс стихийное самогоноварение – самогон выгоднее сбывать, чем зерно, плюс очень плохие по европейским меркам шоссейные дороги, что, как вы понимаете, влияет на себестоимость. А мелиорация? Каналы, что при барине прокладывали, заплыли, запруды разрушились, пруды обмелели да илом затянуло. Нет, конечно, были и крестьяне, которые передовую агротехнику использовали, товарищества создавали, кооперировались, локомобили на паях заводили, даже тракторы. Но тут тот же вопрос, что и в колхозах: как делить урожай, как определить трудовое участие. Нужен был целый исторический период, а его-то и… В общем, за двадцатые после Гражданской было несколько неурожаев, а к началу тридцатых отмечается резкий рост болезни растений, вырождение сортов зерновых, увеличение численности грызунов, истощение почв… Заметьте, все это регистрируют люди, непосредственно на аграрную политику не завязанные. Как теперь это все называется?