Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спустя месяцы они столкнулись с общественным недовольством, что освобождено так много преступников. Конечно, некоторые люди, вроде Вальдена Макнейра, нашли своё место – Макнейр вёл спокойную жизнь, зачаровывая мётлы, – но другие вернулись к мошенничеству, грабежу… или ещё худшим вещам.
Через некоторое время Гарри предложил провести новые судебные процессы и организовать обычные тюрьмы для людей вроде Шарлевуа и Саймона. Гермиона решительно отвергла это предложение, даже после того как Гарри указал ей, что каждый месяц, который они в политическом смысле теряют, это ещё один месяц, когда люди будут умирать.
– Это спасёт жизни, – сказал Гарри. – Я знаю, это бессердечно, но если выдача Сейхана в Каппадокию улучшит наш образ в глазах Кении, союза Десяти Тысяч, и ускорит дела с Америкой, это же… сотни жизней.
Он провёл грубые расчёты в голове. Около семидесяти тысяч волшебников в США… Ежегодная смертность в волшебном мире для развитых стран обычно около четырех человек на тысячу…
– Только в США ведьма или волшебник умирает… примерно каждый второй день. Важен каждый день.
– Важен каждый человек, – ответил Саймон.
На самом деле он не спорил, поскольку никогда бы не ослушался Гермионы. Как и остальные Возвращённые, он бы отрезал себе руки, если бы она велела ему. Гарри придётся подождать и поговорить с ней лично, если он хочет переубедить её. Не то чтобы из этого вышло что-то хорошее.
≡≡≡Ω≡≡≡
– Представь, что тебе нужно выбрать, либо одного человека будут пытать в течение пятидесяти лет, – сказал Гарри Гермионе, – либо миллиарду людей в глаз попадёт пылинка, на секунду раздражая. Нет, не миллиард… гугол человек будут страдать от пылинки в глазу. Гугол – это…
– Десять со ста нулями в конце, – перебила Гермиона. – И ты хочешь, чтобы я решила, какой их этих исходов лучше?
– Да. Ты должна взвесить суммарный дискомфорт столь многих и сравнить с пыткой одного. Если гугола недостаточно, пусть будет гуголплекс, десять в степени гугол людей.
– Не думаю, что в галактике есть гуголплекс атомов, чего уж там говорить о гуголплексе людей, – задумчиво сказала Гермиона.
– Да, но это настолько большое число, что оно позволяет побороть нашу невосприимчивость размеров. Не нужно представлять отдельных людей или даже толпу… Вместо этого думай про числа рационально. Ошеломляющее количество испытывающих минутную боль перевешивает страдания одного человека, кем бы он ни был.
– Осторожнее, Гарри. Ты можешь оправдать очень многое такими рассуждениями. И мой ответ – нет. Шарлевуа возвращается во Францию, чтобы встретиться со своими детьми. Они хотят её увидеть, и она попытается найти какую-то связь с ними… Может быть, восстановит какие-то воспоминания, если получится. Кроме того, она встретится с людьми из их Министерства магии… Возможно, это поможет однажды склонить их к присоединению к Договору.
– Мы можем подождать, когда она вернётся. И провести честный суд.
– Выбор будет за ней. Для неё всегда найдётся место рядом со мной, пока она сама не решит уйти. Она вернула этому миру любой долг, какой только можно представить… Найди другую сакральную жертву.
≡≡≡Ω≡≡≡
– Ладно, – вздыхая, сказал Гарри Саймону. – Я сам встречусь с госпожой.
– Нам стоит напустить туману, чтобы всё не казалось таким очевидным, – сказала Боунс. – Чтобы нам было о чём говорить со своей стороны, когда они поднимут этот вопрос. Сын Стратегов Каппадокии был обвинён в нарушении Статута около десяти лет назад, насколько я помню… это может неплохо сработать.
– Сэр? Извините, что прерываю, – послышался голос у двери.
Это был аврор Пип, который толкал перед собой тележку. На тележке стоял старик с худым лицом, застывший на месте и оглушённый. Лысеющий, но с большими кудрявыми бакенбардами. На лице мужчины застыло сердитое выражение, его пальцы всё ещё держали палочку, которой теперь не было, его оглушили в процессе произнесения заклинания. На бедре мужчины было большое кровавое пятно, ещё свежее.
– Да, это Хмури, – улыбаясь, сказал Гарри. – Хорошая работа.
Пип расцвёл – он сам поймал Шизоглаза Хмури! Большая часть авроров Тауэра уже делала это – Джэй Си ловила его уже восемь раз, – но это был его первый Хмури. Он вытащил палочку и снял Оглушающий наговор. Пип не мог дождаться, когда расскажет маме.
Руки Аластора Хмури, по прозвищу Шизоглаз, расслабились, и он секунду подвигал челюстью, отходя от оглушения.
– Проклятье. Меня поймал этот?
Его маскировка, если трансфигурированное тело можно назвать маскировкой, была отличной. Вчера он дал Гарри несколько картинок и инструкций: на этот раз ещё один оборотень, но с пространством внутри бедра, чтобы спрятать палочку. Комбинация прошлых попыток. Оборотни всё ещё были невосприимчивы к автоматическому оглушению Столбов и Жезлов Безопасности, поэтому Хмури ранее использовал их для своих попыток вторжения, и он позаимствовал идею Ульна Ультима у Гермионы.
– Да, сэр, – радостно ответил Пип. Он широко улыбнулся и кивнул Гарри, покидая комнату, чтобы вернуться на свой пост.
– Значит, Аластор… на этот раз тебя оглушил Пип, – сказала Боунс. Молодо выглядящая ведьма старалась сохранять серьёзное лицо. – Ну и ну.
Хмури, шаркая, добрался до кресла и осторожно сел, словно у него болели кости.
– Я не особо планировал эту атаку… просто стандартный вариант… чтобы они не расслаблялись, – сказал он хриплым голосом.
Он бросил на Диггори многозначительный взгляд, когда тот открыл рот, чтобы что-то сказать. Верховный аврор передумал, хоть и не мог перестать улыбаться. Все учтиво посидели еще мгновение, пока Хмури приходил в себя.
– Что же, мистер Хмури, – сказал Уизли, – мы как раз обсуждали возможность передать Никиту Сейхана каппадокийцам, поскольку они поднимают суматоху в Конфедерации по этому поводу. Однако, мистер Смит говорит, что это недопустимо, поэтому мадам Боунс предло…
– Пф-ф, – фыркнул Хмури. – Вы все такие сообразительные, прямо как слепые черви. Перед вами сижу я, а вы беспокоитесь насчёт передачи беглеца?
Гарри неожиданно улыбнулся и подался вперед:
– Но если он будет против?
– А как долго он был там? – спросил Хмури.
– О! Да! – сказала Боунс, расплываясь в улыбке. – Эм… думаю, он провёл в Гёреме двенадцать лет.
– Тогда все счастливые ассоциации, какие у него были, давно исчезли, – ответил Хмури, – так что я сомневаюсь, что он будет возражать… если он вообще способен возражать, после двенадцати лет.
Гарри осмотрел стол, на некоторых
