Нерешительный поклонник - Кэтлин Вудивисс

– Адриана, – прошептал он, кладя руку ей на плечо.

– Что? – едва слышно спросила она.

Увидев мучительную тоску в прекрасных глазах, Колтон виновато потупился. Раскаяние завело его дух в глубины темной пропасти, из которой не было выхода. Не прав тот, кто отрицает существование ада на земле!

– Вы можете простить мне ошибки и стать моей женой?

Было время, когда Адриана, услышав эти слова, почувствовала бы себя на седьмом небе. Но теперь лишь выдавила слабую улыбку.

– Я должна подумать, Колтон, а пока что считаю себя свободной от всех обязательств перед вами и своими родителями. Ваша женитьба на другой женщине автоматически разрывает контракт.

На сердце Колтона легла свинцовая тяжесть.

– Вы позволите мне вернуться завтра?

– Лучше не надо. Мне нужно побыть одной и подумать о будущем. Как бы я ни любила вашу семью, все же не уверена, что хочу выйти замуж за вас.

– Неужели вы возненавидели меня за столь короткое время?

– Вовсе нет, Колтон! Но я должна учитывать, что до своего отцовства вы не думали о женитьбе на мне. И ваше предложение немного опоздало. Если бы вы хотели меня, значит, каким-то образом должны были показать это за предыдущие два месяца. Но этого не произошло.

– Я мечтал о вас с самого возвращения, – запротестовал Колтон в отчаянии. – И не могу думать ни о ком, кроме вас. Вы царите в моих снах, я просыпаюсь, желая увидеть вас рядом, и не только по ночам, но и каждую минуту дня!

– Тем не менее ваши поступки заставили меня считать, что вы не собираетесь обручиться со мной. Теперь я не решаюсь принять ваше предложение. Мне нужно время подумать и понять, какие чувства я питаю к вам. А пока прошу вас воздержаться от визитов. Я хочу сама, без постороннего влияния, определить, чего желаю от жизни и как быть дальше. А теперь прощайте. Надеюсь, вы сами сможете найти дорогу.

Глава 15

Похоже, так было на протяжении многих веков и, возможно, будет продолжаться до конца света. Беда не приходит одна, как, впрочем, скорбь и смерть. Единственное, в чем можно быть уверенным, – всех ждет один конец, и исключений не бывает! Время жить, и время умирать.

Размолвка между Колтоном и Адрианой так глубоко опечалила Филану, что она едва не решила провести следующий после Рождества день в своих покоях, но это, разумеется, не подобало женщине ее положения. Приходилось стойко нести бремя невзгод. Но еще тяжелее ей пришлось, когда в Рэндвулф-Мэнор пришло известие, что ее племянница с мужем и новорожденным ребенком погибли, вернее, были зверски убиты. За ними погнались вооруженные солдаты. Лошади обезумели и понесли. Экипаж, лишившись упряжки, перевернулся и был сброшен в овраг. Филана и Алистер были вне себя от горя. Три года назад они скорбели о смерти сестры, а потом о кончине зятя. Супруги оставили только одно дитя, веселую милую девушку, которая вышла замуж за виконта, чьи родители тоже ушли из этой жизни.

Ужаснее всего было то обстоятельство, что молодые люди встретили свой конец на окраине Лондона, после того как шайка недовольных солдат сорвала злобу на первом попавшемся аристократе, который сам потерял глаз в борьбе с французами.

Родственники и друзья Кингсли собрались в Лондоне на похороны. Именно во время траурной церемонии Филана смогла поговорить с Адрианой, приехавшей в город вместе с родителями.

– Эдит едва исполнилось двадцать, – объяснила Филана, давясь слезами. – Должно быть, она умерла сразу после родов, потому что пуповину ребенка успели обрезать и перевязать. Возможно, кто-то из солдат пожалел Эдит и принял у нее сына. Разумеется, никто никогда не узнает, что случилось на самом деле. Трудно понять, почему солдаты, преданно служившие своей стране, погнались за их экипажем. Кортленд Кингсли доказал свою храбрость на полях сражений, но был вынужден подать в отставку, потому что потерял глаз. Все же его люди считали своего командира отважным офицером, который всегда был готов драться рядом с ними.

Губы маркизы задрожали, и Адриана поспешно сжала ее пальцы.

Позже девушка отыскала Саманту, тяжело опиравшуюся на руку мужа. Женщины в отчаянии обнялись, и Саманта не сдержала слез. Адриана поцеловала мокрую щеку подруги, печально улыбнулась Колтону и кивнула. Тот вежливо коснулся полей шляпы, хотя глаза молили о снисхождении. Но Адриана осталась глуха к его выразительному взгляду.

Колтон поставил чашку на блюдце и обратил взор на измученное лицо матери. Несмотря на деланную улыбку, она не могла скрыть терзавшую ее тоску. Голубые глаза казались неподвижными льдинками, свидетельствующими о глубине ее отчаяния.

– Я хочу спросить тебя кое о чем, – тихо выговорила Филана, вертя в руке чашку. – Ты когда-нибудь навещал Эдит, бывая в Лондоне?

– Нет. После своего бегства из дома я вообще ее не видел. А в чем дело?

– В родимом пятне, которое врачи видели на ягодице младенца.

Колтон в полном недоумении откинулся на спинку кресла.

– Но как это может быть? Она ведь не кровная родня Уиндемам! Да и Кортленд тоже!

– Кто лучше меня это знает? – пробормотала Филана, стараясь улыбнуться. – Но если твой отец…

Колтон не дал ей договорить.

– Отец никогда бы не прикоснулся к Эдит, да и к любой другой женщине! Ты единственная, которую он любил… и желал! Это у меня много недостатков, а отец был верен и предан всему, что делал. Он не раз журил меня за вольности с девушками и твердил, что истинный джентльмен так не поступит. Прости, но я не в силах поверить, будто он пошел против собственных принципов.

– Но как же объяснить родимое пятно?

– Ты видела сама?

– Разумеется, нет, – покачала головой Филана. – Сам знаешь, гробы не позволили открыть, потому что прошло много времени…

Она зажала рот рукой, борясь с приступом тошноты.

Колтон погладил мать по плечу.

– Вероятно, пятно не той формы. Я последний из Уиндемов, кто его носил. И даже у Латама такого нет! Не могу тебе сказать, как жалею, что не сумел защитить фамильную честь! Как последний глупец, поверил, что Пандора бесплодна и быть с ней вполне безопасно! Попался в собственноручно расставленный капкан, и ничто, абсолютно ничто, что бы я ни говорил и ни делал, не поможет исправить содеянное. Моя дочь – невинная жертва, а я кругом виновен. Но не мог же я позволить ей носить клеймо незаконного рождения! Если бы вернуть время вспять, я бы не подошел к Пандоре. Но теперь, невозможно вынести мысли о том, что я потерял счастье. Вина моя, мне и отвечать за последствия.

– Она очень миленькая, – заметила Филана. – Слуги уже ищут новую кормилицу. Будем надеяться, что Элис скоро заменят. Должна сказать, ее манеры… немного необычны.