Дьявол предпочитает Armani (СИ) - "К.О.В.Ш."

«Одно тебе скажу, эту главу я признаю официально закрытой», — заявила она. «Он моральный импотент. У меня все по этому вопросу».

Напоследок она ещё раз напутствовала Свету ни за что не вестись на говнопризнания изменника Паши и не вздумать писать или звонить Максу и пообещала привезти домашних ягод. На том они и распрощались, и с тех пор больше не списывались.

Света знала, что в особенно трудные моменты жизни Полина всегда уезжала домой, где целыми днями помогала родителям в саду, отвлекаясь физическим трудом, выматывая себя до упора, а потом спала, как младенец. Она считала это лучшим эмоциональным детоксом.

«Куриц гонять — почти медитация», — приговаривала она, хихикая.

Света увидела новое сообщение от Чернова. Он снова хотел кофе. Как ни странно, сегодня он пил без молока и с лимоном. Сначала это ее удивило, а потом она вспомнила, что кто-то из ее знакомых использовал это как средство от похмелья. Сопоставив его резко изменившиеся вкусовые предпочтения с бледным помятым лицом и отчего-то совсем не гладко выбритыми щеками, Света поняла, что кто-то вчера хорошо повеселился. Зам целый день не выходил из кабинета и никого не принимал, кроме Светы, которая таскала ему кофе как по часам.

— Где DHLвские письма? — хмуро спросил зам, стоило ей войти в его кабинет.

— Курьера пока не было, — флегматично ответила блондинка, зная, что он все равно устроит ей разнос, просто потому что может.

Мужчина начал что-то недовольно ей высказывать, а она смотрела на него, пытаясь угадать, что всё-таки случилось. Предыдущие два дня он просто ходил злой, как черт, отчитывая всех подряд, а вчера напился до такой степени, что в кабинете явно угадывался аромат перегара.

— Я открою окно, — сказала Света и, не дожидаясь его согласия, пошла к окну. — Вы бы шли домой пораньше вместо того, чтобы мучиться. Все равно не работаете.

От ее внимательного взгляда не укрылось то, что кое-кто уже три часа изучает один и тот же договор. На столе все было точно так же, как и утром, а монитор давно был в спящем режиме.

— Что вы сказали? — медленно, едва ли не по слогам спросил зам.

— Что у вас адское похмелье, так что идите домой и проспитесь, — Света знала, что позволила себе лишнего, но ее уже бесили его придирки с пустого места, а еще она жутко злилась на него из-за того, что он уволил Полину. Ну, или довел ее до увольнения. В любом случае, он козел.

— Светлана, что вы себе позволяете?!

Она обернулась, полная решимости твердо встретить его взгляд и высказать все, что о нем думает, но так и застыла на месте. Зам резко вскочил со стула, а потом скривился и схватился рукой за край стола.

От злости и резкого рывка у Дана резко заболела голова, словно кувалдой ударили, а перед глазами закружились разноцветные мушки. Он ухватился за стол, боясь, что не устоит на ногах — его внезапно охватила нереальная слабость, а ноги отказывались слушаться.

Все слова застыли у Светки в горле, а потом она тяжело вздохнула и подошла к мужчине. Не говоря ни слова, она обхватила его руку и потянула в сторону дивана. К ее изумлению, мужчина не стал сопротивляться, а покорно последовал за ней и позволил усадить себя на кожаный диванчик. Морщась от боли, он прижимал ладонь ко лбу, а Света смотрела на него с жалостью. Тот самый взгляд, который он всегда ненавидел. Никто не должен был его жалеть.

— Я принесу таблетку и воду, — сказала блондинка и вышла из кабинета.

Дан полулежал, проклиная Алексея, накачавшего его коньяком почти до потери пульса, Полину, о которой он думал до трех часов ночи, разбавляя свой мысленный монолог виски, и Светлану, которая смотрела на него этим мерзким жалостливым взглядом.

Хотя, разве не был он сейчас жалок? Он даже побриться утром нормально не смог, так ему было плохо. И Света была права, не мог он работать. Его мутило целый день, а он упорно сидел на рабочем месте, давясь поганым горьким кофе с лимоном, словно наказывая себя за свое идиотское поведение. Это было глупо, но так по-человечески. И от этого хотелось блевать.

А еще ему было стыдно за то, что кто-то видел его в таком состоянии. Особенно болтливая секретарша, которая на него явно точит зуб с тех самых пор, как новость об увольнении Полины облетела этаж. Вот уж кто точно порадуется его слабости.

— Ты как, красавчик? — девушка нависла над ним, рассматривая своими кошачьими глазами.

Дан поморщился: едва заметив его слабость, она тут же обнаглела окончательно и стала позволять себе фамильярничать. Он хотел было что-то сказать, но побоялся, что его вырвет, и промолчал. Ему в жизни не было так плохо, что физически, что морально. Он лежал на диване, глядя на кружащийся потолок и клялся, что больше капли в рот не возьмет. Никогда еще похмелье не было столь долгим и мучительным.

— Ясно, — только и сказала Света в ответ на его молчание, а потом осторожно уложила ему на лоб полотенце, вымоченное в холодной воде. — Выпей это, отпустит, — она поднесла к его губам стакан, на дне которого что-то подозрительно шипело и пенилось. — Ну?

У него не осталось сил спорить или возмущаться, так что он выпил то, что она ему подсунула. На вкус это было просто омерзительно.

— Я принесла ковш с кухни, — вдруг сказала Светка. — Ну, вдруг тебя стошнит.

— Меня никогда не тошнит, — просипел Дан, закрывая глаза. Никогда не тошнило, но сейчас все так кружилось, что он мог и не сдержаться.

— Так будет легче, — Света зачем-то скинула его ногу с дивана так, чтобы она оказалась на полу.

Дану неожиданно действительно стало легче. Вращение замедлилось, постепенно сходя на нет.

— Если скажете кому-то…

— Обычно в таких случаях говорят спасибо, — хмыкнула девушка. — Знаешь, если тебе плохо, то не стыдно попросить помощи. Не обязательно строить из себя киборга, ты всего лишь человек.

Дан хотел бы поспорить, да сил не было. Его учила жизни секретарша с зарплатой в тридцать тысяч, у которой даже диплома о высшем образовании не было. Унизительно.

— Я позвоню Максиму, чтобы забрал тебя домой. И еще, я увольняюсь, заявление принесу в понедельник. Невозможно работать с таким невыносимым человеком. Не знаю, как Полина терпела тебя и твое хамство так долго.

Она пользовалась тем, что он не мог ничего сказать в ответ. И все же ей удалось его задеть. Оглушительно громко зацокали каблуки по доскам, а потом хлопнула дверь.

«Я и сам не знаю», — пронеслось у Дана в голове перед тем, как он провалился в мучительное забытье.

Света как раз закончила писать заявление и с легким изумлением смотрела на дело рук своих. Она действительно решилась на это. Она уволится из компании. И дело было не в том, что уходит Полина, просто она наконец осознала, что никто не должен так к ней относиться. И уж точно не за тридцать тысяч рублей в месяц. Все-таки у нее была гордость. А еще ей было очень обидно, что зам не оценил ее заботы о нем. Да и к черту!

— Мерзкое хамло, — пробормотала она, ставя подпись под датой.

Нужно было позвонить Максу. Она долго думала, как заговорить с ним, а потом сдалась и просто отправила сообщение с просьбой забрать Дана с работы, пояснив, что у него адское похмелье.

Вдруг пискнул компьютер, извещая о новом сообщении ВКонтакте. Свете подумалось, что ей наконец ответила Полина, но оказалось, что ей написал Паша. Она пробежалась глазами по дурацкому сообщению с извинениями и очередной просьбой поговорить. Что-то подобное он писал и вчера, но она ничего не ответила. Однако и в черный список не закинула, мотивируя это тем, что это слишком по-детски. Но на самом деле ей просто было приятно, что он хочет ее вернуть, что он ей пишет.

Она вчера целый день думала о сложившейся ситуации и пришла к выводу, что Паша — герой не ее романа. Она никогда не будет ему доверять, помня о том, как он с ней поступил, а тот поцелуй… когда она отошла от эмоций, охвативших ее, Света поняла, что Паша просто застал ее врасплох. Он огорошил ее своим признанием, а еще ей было приятно, что он осознал, что был не прав. Полина была права — его слова ничего не стоили, как и ее чувства к нему. И говорить ей с ним было не о чем. Или все-таки было?