Закон Тайга - Эльмира Нетесова

—  Сдохли, падлы, - мрачно сквозь зубы процедил Баржа. И, высунувшись из палатки на звук шагов, сказал, вздохнув: - Слава Богу, хиляет Цыбуля! Приморили его там. Выходит, не все файно.

Цыбуля присел на корточки перед входом в палатку. Сказал тихо:

—  Хреново, Филин. Твоя - в больнице. Выкидыш у нее. Теперь уж все. Но не фартит бабе. В сознание не пришла. К вечеру смотаться надо, может, оклемается Катюха.

—  С чего они на нее набросились?

—  Проиграли. Пятую...

—  Ишь чего! Так они и на нас вздумают. Выкинуть их отсю­да! - загремел Тимоха.

—  Как? Мусорам не вернешь их, такое - западло!

— А вот так! - вытащил Тимка из-под спальника двухствол­ку. И, шагнув к палатке, откинул полог, крикнул: - Выползай, гниды! Крошить буду всех!

И только тут законники увидели, что в палатке не было никого.

—  Слиняли! К добру ль такое? - удивился Цыбуля.

—  Признали нас!

—  Теперь зауважают, подходы искать будут. Мировую пред­ложат.

—  Хрен вам! И мне тоже! Вот теперь всякого говна от них жди. Пасти станут вас. Чтоб поодиночке ожмурить. Разделать­ся, сквитаться захотят. И коли так спустим, без разборки, наши калганы начнут трещать, - предупредил Филин.

—  А где их нашмонаем?

—  Далеко не слиняют. Верняк под лодками окопались. И рядом с нами. И видно, и слышно. Куда ж еще по дождю линять? - усмехнулся Филин. Взял двухстволку у Тимки и, выйдя из палатки, встал в полный рост и прицелился в одну из лодок.

Оттуда разом заорало в несколько глоток. Лодка приподня­лась на один борт. Чья-то рука поставила бутылку водки.

Филин побледнел. Нажал на курок. Бутылка, звенькнув, раз­летелась вдребезги.

—  Не дай вам Бог, умрет Катюха, всех пидермонов размажу. Сам, своими руками. Ни одну паскуду дышать не оставлю! И еще! Слышите, козлы? Чтоб ни один хорек не вылезал! Кого засеку - замокрю на месте! - текли по лицу бугра то ли слезы, то ли капли дождя.

Мировая... А у него не стало сына Уже и имечко придумал Человечье. Чистое. С ним и ушел пацан - не увидевшись с отцом. Помешали.

-    Да за такое! - Грохнул зыстрел по старому борту лодки. Щепки брызнули в сторону. Глаза Филина кровью налились. - Сожгу блядей! Заживо! Всех! - кинулся к канистре с бензином.

—  Не быкуй, кент! - схватил Тимка за плечи. И впервые увидел, как плачет бугор. - Забей на них! Греметь в ходку за них? Обошлось бы с Катюхой. А дите будет. Но и она у тебя крепкая баба. Забирай в Трудовое ее.

Бугор погрозил кулаком спрятавшимся под лодкой фарто­вым и ушел в палатку. Всем кентам настрого запретил кормить приехавших, помогать им даже по мелочи.

Их палатку он. вырвал вместе с кольями и выкинул далеко, чтобы глаза не мозолила.

Двое суток продержала бригада фартовых Угря. Без еды, без глотка воздуха. В сырости и страхе.

Лишь на третий день, когда Катя стала вставать, сняли стрему условники, предупредив, что дышать рядом не хотят, а потому пусть законники канают где хотят.

Те установили палатку на берегу моря. Бригада Тимофея не общалась с ними. Они начинали работу с раннего утра и воз­вращались затемно, а потому промысловикам не было дела до соседей.

Не заметили они, как через неделю приехал участковый с председателем сельсоветами, подойдя к фартовым Угря, разго­варивал с ними зло.

Тимка приметил участкового, когда тот остановил машину совсем рядом.

Бригадир ответил кивком на приветствие. И вышел из вдды, передав конец сети Филину.

Условники вытаскивали очередной улов. Серебристые рыбы бились в сети, обдавая людей брызгами.

Участковый смотрел, как слаженно работают условники, и радовался. Тимка сказал, что есть серьезный разговор. И, заку­рив, попросил:

—  Филину работу подыскать надо. В Трудовом. Постоян­ную, чтоб семью кормить мог...

У участкового папироса изо рта от кашля выскочила. Глаза от удивления округлились, как фары у машины.

—  Ты это - шутишь? - спросил громко.

—  Зачем? Всерьез...

—  Мне что, жить надоело? Зачем он в Трудовом? У него через три месяца срок заканчивается. Я ему на свои

сбережения самые пышные проводы устрою. Пусть скорее уедет. Я дни считаю. А ты о чем?

— Да чем он помешал вам? Работает один за троих. Не вы­ступает. Бабу завел...

Участковый сморщился, как от зубной боли:

—  Нет, Тимоша, только не это.

—  А куда ему деваться?! Ведь семья у него, понимаете? Раз баба есть,, будут дети.

—  Сколько ж лет его жене?

—  На два червонца моложе Филина.

—  Специальность имеется?

—  Да не о ней я толкую. Филина надо устроить. О Кате потом, - начинал злиться Тимоха.

—  У нас рыбинспекция организуется. Но туда я тебя наме­тил. Работа трудная, опасная. А главное - оплачивается слабо. Оклады малые. Потому и спросил о его жене. Если и она рабо­тать станет - будет хватать им на жизнь.

— Она - сезонница, - ответил Тимофей и глянул на участ­кового исподлобья. Мол, попробуй, скажи плохое...

Но тот рассмеялся:

—  У меня у самого жена из сезонниц. А до сих пор не нара­дуюсь... Не зря они приезжают на путину к нам. Вот и Филину повезло.

—  Так берете его? - не отставал Тимоха.

—  Если семейный - беру! Таким не до фарта. Бабы обло­мать помогут лучше любого из моих..

—  Значит, в рыбинспекцию его? - уточнил Тимка.

—   Погоди. В инспекции этой может работать только сво­бодный человек. Туда, хоть и оклад мал, не всякого вольного возьмут. Потому с работой еще думать нужно. И, честно гово­ря, не по душе мне этот Филин.

— Я тоже многим поперек горла был. И тоже не думал оста­ваться в Трудовом. Но... Женился. Этим все сказано.

—  У тебя! А у него? У Филина баб хватало. Не верится мне, что удастся какой-нибудь на него хомут надеть, - покачал го­ловой участковый, впадая в противоречие с только что сказан­ным и не замечая этого.

—  Уже удалось. А чтоб надежнее склеилось, работу поды­щите. Чтоб не унижала она бугра. Он тогда стараться будет. Надо помочь мужику.

—  Подумаю, Тимофей. Все учту. Это я тебе обещаю. Но и ты мне помоги. По-человечьи пойми. Возьми тех к себе в бри­гаду, - указал на фартовых Угря.

—  Нет! Не могу! - И, спохватившись, что выдает случив­шееся, добавил: - У них навыков нет. А мои втянулись. Кто ж свой положняк разделит на всех? Мы за день до полета центнеров на шестерых сдаем. А они? Хрен да малень ко? Не хватало нам дармоедов!

— В зону вернуть придется, - вздохнул участковый, - а тут все же району и государству прибыль.

—  Как хотите, - отмахнулся Тимофей. И вдруг осекся на полуслове. Себя, выкинутым из барака, вспомнил. Потом в притыкинском зимовье. И сказал на раздумье: - С кентами надо ботать. Как они? Я сам за всех - не могу.

— Давай так: я завтра к вечеру приеду. Что решите - скаже­те... А я для Филина поищу место. Только вот еще - где жить он будет?

—  В избе Притыкина. Я к Дарье ухожу. Совсем.

Когда участковый ушел, Тимка вернулся к бригаде. И в обе­денный перерыв подозвал фартовых поближе.

—  Мусор просил принять в нашу бригаду тех, - указал на фартовых, закидывающих сеть в море.

—  На хрен они нам? Иль мало махались с ними?

—  Да я с них намотаю столько колец, ни одна легашка не раскрутит, - пообещал бугор.

—  Мы тоже на хрен Притыкину были, но не прогнал меня. Принял. Научил. Это всем сгодилось. Зато и в зону не вернули никого. А хотели. Иль выпало с калганов? Теперь тем зона све­тит. А где ж закон наш?

Филин удивленно смотрел на Тимоху. Бледнел, сжимал ку­лаки. Но молчал, сдерживая себя.

Было решено вечером созвать сходку. К фартовым Угря по­слали Придурка, чтоб позвал их от имени законников. Тот вскоре смотался. И, вернувшись, сказал:

—  Ожили, падлы! Обещались быть в срок. Все рыла до еди­ного. Просили зла не держать.

Вечером, после работы, едва бригада поела, пришли фарто­вые с моря. Тихо расселись у костра. Ждали.

—  И долго мы так дышать станем, вроде не одной «малины» кенты? - спросил Тимофей.

Все молчали. Не хотелось поддерживать скользкую, боль­ную тему.

—  Давай ты, бугор! Веди сход! - попросил Угорь.

Филин нахмурился. И все же звание бугра обязывало. Он подсел к огню, чтоб видеть всех и быть видным каждому.

—   Сход наш нынче не простой! И на это дело решиться должен каждый без примуса, чтоб слово мое не висело удавкой на жабрах. Короче! Нам в обязаловку пристегивают вот этих фраеров! Чтоб мы с ними, паскудными козлами, вместе пахали. И чтоб делили хамовку и башли, чтоб приняли в свою кодлу. Иначе их упекут в зону, как последних задрыг. Они такие и есть. Но... «Закон - тайга» велит веем нам помо­гать, держать своих на греве, сколько есть сил.

Эти кенты облажались у нас. А потому брать их в свою код- лу иль нет и на каких условиях - пусть решит сход. Я бы, как бугор, размазал всех до одного, но пусть трехнут свое слово кенты, - умолк Филин.

Поднявшийся с моря ветер трепал языки пламени костра, выхватывая из темноты лохматую голову, сверкавшую монетой лысину, хмурое лицо.