Расплата - Пётч Оливер

«Семьей, в которой скоро ожидается пополнение», – подумала Агнес и ощутила приятное тепло в животе.

– Тетя Агнес, посмотри уже!

Мари взволнованно протянула к ней сложенные в чашу ладони. Там сидела маленькая птичка и сердито щебетала. В мягком белом пуху она походила на комочек шерсти с клювом.

– Это же сокол! – изумленно воскликнула Агнес. – По-моему, даже балобан… Где ты его отыскала?

Мари показала куда-то назад.

– В лесу, в сгоревшем монастыре. Из гнезда, наверное, выпал… – Она с мольбой взглянула на Агнес. – Можно мне его оставить? Пожалуйста! Мама сказала попросить у тебя.

– Меня?

Агнес нахмурилась. Марта по-прежнему видела в ней дочь наместника и графиню. И никак не могла привыкнуть к ее новой роли – жены своего сына. Но в этот раз Агнес с радостью дала разрешение.

– Если будешь за ним ухаживать, то почему бы и нет? – Она с улыбкой погладила напуганную птичку. – Может, потом сможешь даже притравить его…

– Как ты учила Парцифаля. Точно! – Мари просияла. – Я прямо сейчас дам ему имя.

Девочка задумалась.

– Галахад! – воскликнула она после. – Назову его Галахадом. Про которого ты так много рассказывала.

Агнес рассмеялась.

– Неплохо. Хоть и не представляю, как эта птичка унесет Святой Грааль.

– О расскажи мне про Святой Грааль!

– Только не Грааль, умоляю! – простонала Агнес. – Я тебе сто раз про него рассказывала.

Марта закатила глаза.

– Вижу, вопрос исчерпан, и во мне нет нужды, – она стряхнула с фартука еловые иголки. – Пойду тогда в сарае подмету, весь день собиралась.

– А я пойду доделывать борону, – сказал Матис и встал со скамейки. – Иначе старине Йохану в самом деле придется до следующей уборки ждать.

Он поцеловал Агнес и скрылся в мастерской. Вскоре снова послышались размеренные удары молота. Марта тоже ушла, и Мари села рядом с Агнес. Девочка осторожно погладила маленького сокола.

– Расскажешь какую-нибудь историю? – спросила она с надеждой.

Агнес подмигнула.

– Да, если только не про Святой Грааль или Красного Рыцаря. О чем тебе хочется послушать?

Мари задумалась на мгновение, а потом показала вдруг на золотой перстень на правой руке Агнес.

– Ты как-то сказала, что у этого кольца долгая история, – предложила она. – Расскажи ее!

Агнес помедлила, и по лицу ее пробежала тень. Но потом она сняла перстень с пальца и задумчиво рассмотрела. Провела по контурам бородатого профиля. Это кольцо было последним, что связывало ее с прошлой жизнью. С Трифельсом, покойным отцом, Парцифалем… Агнес не смогла с ним расстаться. Она молча подняла перстень к солнцу, и тот сверкнул золотом.

– А почему бы и нет, – сказала она наконец.

Агнес собралась с мыслями и начала низким, вкрадчивым голосом, какому научилась в свое время у отца Тристана:

– Это кольцо принадлежало когда-то могущественному императору Барбароссе. Он спит под горой, а его рыжая борода все растет и растет. Каждые сто лет он отправляет на поверхность гнома, чтобы проверить, летают ли еще над горой вороны…

Агнес тихо рассказывала, а Мари слушала с раскрытым ртом. Солнце опускалось за верхушки деревьев.

То была чудесная история, и даже с наступлением ночи не было ей конца.

Послесловие

Сколько себя помню, я влюблен в крепости. В детские годы это еще понятно, но теперь я вынужден говорить скорее о наваждении. Во время наших поездок по Италии я плачу́ детям по упаковке конфет за каждый увиденный замок. Их каникулы забиты экскурсиями по замкам, а следующий отпуск мы проведем в Шотландии, в отеле-крепости. Все это привело к тому, что мои близкие избегают любых разговоров на эту тему. Жаль. Скоро мне, видимо, придется ездить в отпуск одному.

Я долго думал, почему меня так тянет к этим по большей части обветшалым сооружениям. Возможно, я неисправимый романтик. Развалины замков для меня как картины Каспара Давида Фридриха – они рассказывают истории давно минувших дней. Ребенком я мог часами пропадать в таких разрушенных сооружениях и представлять, что здесь могло произойти. Я находил потайные ходы, сокровищницы и темницы. Слышал крики осаждающих, грохот тарана и свист снарядов. Чувствовал запах серы и дым кузнечных горнов, где ковали легендарные волшебные мечи.

Замок – это кладезь историй, правдивых и выдуманных. Так и настоящий роман объединил в себе правду и выдумку. Выдуманы по большей части обитатели Трифельса и их приключения. Бывшая имперская крепость, вероятно, еще в 1509 году перешла к графству Нойкастелль, и управляющий скорее выполнял роль эконома.

А вот фоновая история правдива. Так что политическое противостояние между кайзером Карлом V и французским королем Франциском I, его пленение в сражении при Павии и обмен заложниками на реке Бидасоа имели место. Образцом и источником вдохновения мне послужила замечательная биография «Франциск I, король французский» под авторством Герда Треффера. Правда, что французский монарх позднее женился на старшей сестре Карла Элеоноре. А встречу Карла и Франциска в крепости Пиццигеттоне я все-таки выдумал.

Легендарные сокровища норманнов тоже существовали. Кайзер Генрих VI привез их в Трифельс после похода против Сицилии. Позже сокровища, вероятно, переправили в Лучеру, что в Апулии, где их охраняли нанятые Фридрихом II сарацины. Что с ними стало потом, неизвестно. Профессор Кнут Гёрих, специализирующийся на истории Гогенштауфенов, полагает, что сокровища пошли на оплату политических интриг и военных кампаний – и таким образом были растрачены. Хотя кто знает, может, часть их по-прежнему спрятана где-то в Трифельсе…

Что касается потомства Энцио, любимого сына Фридриха II, источники называют нескольких возможных наследников. Одну из дочерей действительно звали Констанцией. Но ее мать, насколько я знаю, не могла быть монашкой, имевшей доступ к заключенному в Болонье Гогенштауфену. Дальнейшие приключения Констанции, как и образ Иоганна фон Брауншвейга, их сына Зигмунда и братство Анвайлера, выдуманы. То же касается перстня Барбароссы и легендарного завещания. Чего не скажешь о многочисленных кровавых сражениях Крестьянской войны и предводителях Флориане Гейере и Гёце фон Берлихингене.

Также в интересах сюжета я чуть сдвинул некоторые даты и изменил события. Так, монастырь Ойссерталя был сожжен двумя неделями позже – и вероятно, отрядом из Ландау. В Дане и Вильгартсвизене крестьяне, насколько я знаю, не бунтовали.

Исторический роман, на мой взгляд, всегда выступает драматической квинтэссенцией какого-либо события или явления. Стали бы правители того времени рассылать агентов, чтобы разыскать наследников Гогенштауфенов? Вряд ли. Но период с XV по XVI век действительно запомнился острейшей тоской по давно почившим правителям рода Гогенштауфенов. В источниках того времени Барбаросса и его внук Фридрих II сливаются в мифического героя, который восстановил бы свободу и справедливость мира.

То обстоятельство, что Франциск I проиграл Карлу V на выборах императора, связано также с тем, что у него не было немецких корней. Поэтому не так уж вздорно предположение, что он хотел, прибегнув к политическому браку, подтвердить законность своих притязаний. Но дальше начинается разгул фантазии…

Вряд ли еще какая-нибудь крепость в Германии может предложить столь же богатый материал для исторического романа, как Трифельс в Васгау. Когда-то бывшая имперская крепость считалась чем-то вроде центра Священной Римской империи. Отсюда кайзер Генрих VI отправился в поход против норманнов и вернулся с легендарными сокровищами, которые играют в моем романе далеко не последнюю роль. Здесь суровый сын Барбароссы держал английского короля Ричарда Львиное Сердце, здесь почти двести лет хранились императорские регалии. И гора, на которой стоит крепость, как и овеянный легендами Кифхойзер, действительно считается мифическим местом, где вот уже тысячу лет спит Барбаросса.

Становился ли Трифельс жертвой крестьянских армий, спорный вопрос. Так или иначе, лучшие его времена давно миновали. После того как в XVII веке в крепость ударила молния и строение выгорело, упадок его стал неизбежен.