Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта - Георгий Зуев

В.М. Бузинов в своей книге приводит легенду Николая Павловича о том, когда и как здесь появился каменный мост. Позволю себе процитировать ее с небольшими сокращениями: «Посылкой легенде может служить то обстоятельство, что в конце 30-х годов XIX века, еще до того, как появился каменный Певческий мост, – деревянный по ветхости своей был снесен, – на Мойке была устроена лодочная переправа к Дворцовой площади. Так вот, как раз напротив этой переправы в доме придворного повара Рикетти (дом № 24) занимал в это время два этажа граф Юрий Александрович Головкин. Он был женат на Екатерине Львовне Нарышкиной и, следовательно, приходился родственником Романовым.

Граф родился в Швейцарии, но карьеру сделал в России, став действительным статским советником, обер-камергером и членом Государственного совета. При этом граф плохо знал русский язык. Существует анекдот про то, как Павел I сделал замечание сенаторам за неправильно решенное дело, исключая при этом сенатора Головкина, так как он, по мнению государя „совсем не знает русского языка“. Граф вынужден был даже завести себе секретаря М.М. Михайлова, который ежедневно учил сиятельного графа русскому языку. От него мы и знаем историю, произошедшую с графом, ставшую поводом для императорского распоряжения где именно ставить каменный Певческий мост. Дело было так. Граф обедал у себя дома, когда неожиданно явился фельдъегерь от Николая I и сообщил, что Юрия Александровича ждут к царскому обеду во дворец. Граф устремился на улицу к лодочной переправе. А через несколько минут в комнаты ворвались с улицы крики: „Утонул! Утонул!“

Но граф, оказывается, не утонул, а оступился, садясь в лодку, и теперь стоял по шею в воде. Подбежавшему на помощь секретарю Головкин немедленно велел передать царю о том, что „тот, кто должен прийти, упал в реку“.

Вернувшись к себе и переодевшись, Юрий Александрович спокойно продолжил прерванный обед с друзьями. Однако внезапно двери его столовой распахнулись и в их проеме предстала фигура императора, произнесшего громко: „Ты торопился ко мне и едва не утонул. Тебе надо посидеть дома три дня, а чтобы тебе не было скучно, я завтра приеду к тебе обедать вместе с императрицей и привезу с собой Нарышкиных“. Николай Павлович сдержал свое слово. Во время обеда у Головкина он заявил, подняв бокал, что желает „чтобы на месте, где случилось вчерашнее приключение, был выстроен мост в предупреждение могущих повториться подобных случаев“».

Легенда эта или быль, но Певческий мост действительно появился и служит людям вот уже 170 лет, оставаясь шедевром отечественного мостостроения и до сих пор поражая всех удивительной вязью рисунка чугунной решетки, отлитой, по мнению большинства искусствоведов, по эскизам зодчего В.П. Стасова.

Штаб гвардии

В 1843 году, через три года после сооружения каменного Певческого моста, пространство Дворцовой площади замкнуло здание Штаба гвардейского корпуса. Его главный парадный фасад выходил на восточную сторону площади, а боковой – занимал часть правобережья реки Мойки и тесно примыкал к глухой стене бывшего дома А.А. Аракчеева. По мнению знатоков Петербурга и некоторых архитекторов, новое строение, занявшее все пространство главной площади Северной столицы между Миллионной улицей и Певческим проездом, обычно не относят к шедеврам русского зодчества, но, вероятно, вполне можно согласиться с авторитетным мнением искусствоведа и историка архитектуры В.Я. Курбатова, сказавшего в 1913 году о нем и об авторе проекта: «Александр Брюллов, ученик Карла Росси, его преемник, построил на Дворцовой площади здание Штаба гвардейского корпуса. Там ионическая колоннада верхнего этажа напоминает еще XVIII век, но, конечно, значительно суше. Нижний этаж грузен, и в нем удачно применены наличники дверей, расходящихся к низу, как в египетских стройках…»

Штаб гвардии пополнил перечень шедевров столицы и открыл новое имя в архитектуре – Александра Павловича Брюллова, зодчего периода позднего классицизма, брата известного живописца К.П. Брюллова. Это он возвел на Невском проспекте лютеранскую кирху Св. апостола Петра и комплекс строений знаменитой на весь мир Пулковской обсерватории. А сколько творческих сил отдал этот художник восстановлению исторических шедевров Зимнего дворца после гигантского пожара в 1837 году! По общему мнению искусствоведов, Александр Павлович был мастером «с Божьей искрой».

Набережная Мойки у Певческого моста. Справа – фасад здания Штаба гвардии. Слева – корпус бывшего здания Министерства иностранных дел. Акварель В. Парамонова

На месте здания Штаба гвардии на Дворцовой площади в начале XVIII века располагались отдельные жилые здания сподвижников Петра Великого.

На восточной кромке Дворцовой площади и набережной реки Мойки стоял дом любимца царя Петра – Андрея Константиновича Нартова (1693–1756), русского механика и изобретателя, впервые в России построившего оригинальные станки различной конструкции, в том числе токарно-копировальный и винторезный с механизированным суппортом и набором сменных зубчатых колес. Талантливый изобретатель предложил также новые способы отливки и ремонта пушек.

Он изобрел скорострельную пушечную батарею из 44 трехфунтовых мортирок, оптический орудийный прицел и многое другое.

В 1718–1720 годах Нартов совершил поездку за границу для изучения кораблестроения и монетного дела. Ему довелось посетить Англию, Францию и Пруссию. В тот период Нартов написал книгу «Театрум махинарум» («Ясное зрелище машин»), в которой описал множество станков и инструментов второй половины XVIII столетия.

Дворцовая площадь. Конец 1880-х гг. В глубине площади – здание экзерциргауза

Станки, изготовленные Нартовым, хранятся в качестве экспонатов в Летнем дворце Петра I и Государственном Эрмитаже Петербурга.

На рубеже XVIII–XIX столетий на этом восточном участке площади по повелению императора Павла I придворный зодчий Винченцо Бренна возвел массивное здание экзерциргауза – манежа при Зимнем дворце, в котором происходило каждодневное строевое обучение солдат. Здание экзерциргауза на Дворцовой площади растянулось вдоль Миллионной улицы и своим торцом заворачивалось на тогдашнюю Луговую (будущую Б. Морскую) улицу.

Император Николай I

Вскоре прилично выглядевшее здание экзерциргауза начало постепенно обрастать различными пристройками, от соседства с которыми Дворцовая площадь стала выглядеть весьма нелепо. С ними необходимо было что-то делать. Император Николай Павлович распорядился снести жилые строения на восточной границе Дворцовой площади и возвести новые здания.

Вначале Николай Павлович предполагал построить рядом с экзерциргаузем театр, объединив эти два объекта общим представительным массивным фасадом.

А.П. Брюллов, автор проекта Штаба гвардии

По требованию Николая I в 1827 году даже состоялся конкурс на разработку подобного проекта по обустройству восточной границы Дворцовой площади, включавшего постройку театра. В конкурсе столичных архитекторов приняли участие выдающиеся российские зодчие – К.И. Росси, В.П. Стасов, О. Монферран, К.А. Тон и А.П. Брюллов. Однако ни один из представленных ими на конкурс проектов царь не утвердил.

Требование включить в строительный проект здание театра отпало, поскольку в городе успели возвести два новейших театральных здания – Александринский (по проекту К. Росси) и Михайловский – по проекту А.П. Брюллова, возведенный вблизи дворца великого князя Михаила Павловича. В центре Дворцовой площади к этому времени уже установили Александровскую колонну.

Переговорив со многими зодчими Петербурга, Николай I в конечном счете обратился к А.П. Брюллову и предложил ему возвести на месте экзерциргауза здание для Штаба гвардейского корпуса, которому, по мнению царя, «было довольно тесно находиться в апартаментах Главного штаба».

Исполняя поручение государя, А.П. Брюллову удалось спроектировать его массивный корпус в стиле классицизма, соответствующего духу времени. Строительство завершилось в 1843 году, и здание оказалось вполне удачным по своим размерам и архитектурным деталям. Его главный фасад, обращенный к пространству Дворцовой площади, украшает портик из двенадцати ионических колонн, и оно прекрасно смотрится в соседстве с иными архитектурными сооружениями исторической площади, составляя вместе со зданием Главного штаба, Зимним дворцом, Александровской колонной и Адмиралтейским корпусом завершенный архитектурный ансамбль.

Скульптурная деталь в пространстве между окнами первого и второго этажей фасада Штаба гвардии