Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Зарубежная современная проза » По морю прочь - Вирджиния Вулф

По морю прочь - Вирджиния Вулф

Читать онлайн По морю прочь - Вирджиния Вулф

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 87
Перейти на страницу:

Когда стемнело и внесли лампы, Теренс уже был не в силах сдерживать свое раздражение. Сент-Джон отправился спать совершенно измученным, пожелав Теренсу спокойной ночи гораздо ласковее, чем обычно, – из-за ссоры, а Ридли удалился к своим книгам. Оставшись один, Теренс стал расхаживать по комнате. Он остановился у раскрытого окна.

В городе, лежавшем внизу, один за другим гасли огни, в саду было тихо и прохладно, поэтому Теренс вышел на террасу. Он стоял в темноте, видя в слабом сером свете лишь очертания деревьев, и тут его охватило желание убежать, покончить со всеми этими страданиями, забыть, что Рэчел больна. Он позволил себе погрузиться в забвение. Как будто ветер, яростно дувший без перерыва, вдруг затих, и тревоги, напряжение, страхи, мучившие его, исчезли. Он стоял в неподвижном воздухе, один на своем маленьком островке, неуязвимый для любой боли. Не имело значения, больна Рэчел или нет; не имело значения, врозь они или вместе; ничто не имело значения, ничто… На далекий берег набегали волны, ветви шевелил мягкий ветерок, окутывавший Теренса покоем и безмятежностью, тьмой и пустотой. Ясно, что мир борьбы, тревог и страхов – не настоящий мир, настоящий мир – этот, лежащий под поверхностью, поэтому, что бы ни случилось, бояться нечего. Тишина и покой будто обернули его тело прохладным покрывалом, утихомирили боль в каждом нерве, его душа опять расправилась и вернула свой привычный облик.

Но через некоторое время из дома донесся звук, который пробудил его, он бессознательно повернулся и пошел в гостиную. Вид освещенной комнаты так резко вернул все забытое, что Теренс замер на несколько мгновений не в силах пошевелиться. Он вспомнил все: который теперь час, даже до минут, в каком положении дела и что ожидается. Он проклинал себя за то, что хотя бы на секунду поверил в то, чего нет. Теперь пережить ночь будет еще труднее, чем всегда.

Не в силах оставаться в пустой гостиной, Теренс вышел и сел на ступеньку посередине лестницы в комнату Рэчел. Ему очень хотелось с кем-нибудь поговорить, но Хёрст спал, и Ридли тоже; из комнаты Рэчел не доносилось ни звука. Во всем доме было только слышно, как Чейли хлопочет на кухне. Наконец на лестнице над головой Теренса зашуршало, и сестра Макиннис вышла, застегивая манжеты: ей предстояло ночное дежурство. Теренс поднялся и остановил ее. Он редко говорил с ней, но она могла утвердить надежду, которая все еще жила в нем, – что Рэчел больна не тяжело. Он сообщил ей шепотом о приходе доктора Лесажа и что тот сказал.

– А теперь, сестра, – прошептал он, – пожалуйста, скажите ваше мнение. Вы считаете, что она очень тяжело больна? Ей грозит опасность?

– Доктор сказал… – начала она.

– Да-да, но мне нужно ваше мнение. Вы много видели подобных случаев?

– Я не могу сказать вам больше, чем доктор Лесаж, мистер Хьюит, – ответила она осторожно, как будто ее слова могли быть использованы против нее. – Случай серьезный, но вы можете быть вполне уверены, что мы делаем для мисс Винрэс все возможное. – В ее голосе слышалось профессиональное самодовольство. Но она, по-видимому, поняла, что не удовлетворила молодого человека, который все так же загораживал ей дорогу: она слегка отступила в сторону на ступеньке и посмотрела в окно, в котором были видны луна и море. – Если вы спрашиваете меня, – начала она странно-таинственным голосом, – то я вообще не люблю май.

– Май? – переспросил Теренс.

– Возможно, это и выдумки, но я не люблю, когда кто-то заболевает в мае, – продолжила она. – В мае все идет как-то не так. Вероятно, из-за луны. Говорят, она влияет на мозг, вы не слышали, сэр?

Он посмотрел на нее, но не смог ответить; под прямым взглядом она, как и все остальные, съежилась и показалась бесполезной, злонамеренной, недостойной доверия.

Она проскользнула мимо него и удалилась.

Он пошел в свою комнату, но не мог даже раздеться. Он долго ходил из стороны в сторону, а потом, высунувшись в окно, взирал на землю, которая лежала темной массой на фоне более светлой синевы неба. Со страхом и отвращением он смотрел на стройные черные кипарисы, которые еще можно было разглядеть в саду, и слушал незнакомые скрипучие звуки, свидетельствовавшие о том, что земля еще горячая. Все, что он видел и слышал, казалось зловещим, полным враждебности, дурных предзнаменований, и как будто принимало участие в заговоре против Теренса – вместе с местными жителями, сиделкой, врачом и страшной силой самой болезни. Они как будто объединили свои усилия, чтобы извлечь из него как можно больше страданий. Он не мог привыкнуть к своей боли – это было для него открытием. Раньше он не понимал, что под поверхностью любого существования, каждого дня человеческой жизни таится страдание; до поры до времени оно спит, но всегда готово пробудиться и поглотить свои жертвы; он хорошо представлял себе это страдание – как огонь, окружающий все сущее, лижущий его края, пожирающий людей. Впервые он осознал смысл слов, которые всегда казались ему пустыми: борьба за жизнь, тяготы жизни. Теперь он знал по себе, что жизнь тяжела и полна страданий. Он смотрел на разбросанные огни внизу и думал об Артуре и Сьюзен, об Эвелин и Перротте, о том, что они пускаются на риск в полном неведении и своим счастьем открывают свои души для такого же страдания. Как они осмеливаются любить друг друга, удивлялся он; как он сам осмеливался жить так, как жил раньше – стремительно и беззаботно, ни на чем подолгу не задерживаясь, любя Рэчел так, как он ее любил? Он больше никогда не почувствует себя в безопасности, никогда не поверит в прочность жизни, никогда не забудет, какие бездны страдания лежат под тонким счастьем, ощущением благополучия и надежности. Когда он оглядывался назад, ему казалось, что их счастье никогда не было так велико, как сейчас велика его боль. В их счастье всегда было что-то несовершенное, им всегда хотелось еще чего-то – недоступного для них. Счастье было отрывочным и неполным – потому что они были слишком молоды и еще мало понимали жизнь.

Отсветы его свечи дрожали на деревьях за окном; он смотрел на ветку, качавшуюся в темноте, и представлял весь внешний мир; он думал об огромной реке и огромном лесе, о широчайших просторах суши и водных равнинах, окутывавших землю; громадное небо круто поднималось от моря, а между небом и морем перетекали массы воздуха. Как необъятны и темны ночные пространства, открытые всем ветрам; странно подумать, как мало там человеческих поселений, как ничтожны пятнышки света, похожие на одиноких светляков, как разбросаны они среди первозданных складок земли. И в этих поселениях живут маленькие люди, крошечные мужчины и женщины. Если задуматься, это нелепо – сидеть здесь, в этой комнатенке, терзаться заботой и страдать. Разве что-то имеет значение? Рэчел, крошечное существо, лежит больная этажом ниже, а он сидит тут и страдает из-за нее. Близость их тел в громадной Вселенной, их малость казались ему нелепыми и смехотворными. Ничто не имеет значения, повторил он, у людей нет ни власти над чем-либо, ни надежды. Он облокотился на подоконник и думал, думал, почти утратив ощущение времени и места. И все-таки, хотя он был убежден, что все это нелепо, смехотворно, что люди малы и будущее их безнадежно, его не оставляло чувство, что эти мысли составляют часть жизни, которую они с Рэчел проживут вместе.

Возможно, благодаря смене врача на следующий день Рэчел выглядела значительно лучше. Хелен была по-прежнему очень бледна и измучена, но в ее взгляде как будто слегка рассеялись тучи, которые затягивали его все последнее время.

– Она заговорила со мной, – сама начала Хелен. – Она спросила, какой сегодня день недели, в полном сознании.

Затем вдруг, без всякого предвестья и видимой причины, в ее глазах появились слезы и потекли ровными струйками по щекам. Она плакала, почти не изменив выражения лица и не пытаясь сдержаться, будто не сознавала, что плачет. Несмотря на облегчение, которое принесли ее слова, ее вид привел Теренса в смятение: неужели все средства исчерпаны? Неужели власть этой болезни безгранична? Неужели перед ней все отступает? Хелен всегда казалась ему сильной и решительной, а теперь она – как ребенок. Он обнял ее, и она по-детски прижалась к нему и стала тихо плакать у него на плече. Затем она взяла себя в руки и вытерла слезы; глупо так себя вести, сказала она; и повторила: очень глупо, когда нет сомнений, что Рэчел стало лучше. Она попросила у Теренса прощения за такую неразумность. Она остановилась у двери, вернулась и, ничего не говоря, поцеловала его.

В этот день Рэчел действительно сознавала происходящее вокруг. Она поднялась на поверхность темного и вязкого омута и качалась на волне – вверх-вниз, вверх-вниз; у нее не осталось ни капли собственной воли; она лежала на волне, чувствуя небольшую боль, но главным образом – слабость. Волна сменилась склоном горы. Тело Рэчел теперь было сугробом тающего снега, над которым ее колени поднимались, как высокие остроконечные скалы из голой кости. Да, она видела Хелен, видела свою комнату, но все стало очень бледным и полупрозрачным. Иногда она могла видеть сквозь стену напротив. Порой, когда Хелен отходила, она удалялась на такое огромное расстояние, что Рэчел едва могла разглядеть ее. А еще комната приобрела странную способность расширяться, и, хотя Рэчел напрягала свой голос изо всех сил, бросала его как можно дальше, так что иногда он превращался в птицу и улетал, – все равно она сомневалась, достиг ли он того, к кому она обращалась. Иногда время будто останавливалось или проваливалось куда-то между соседними мгновениями, Рэчел даже видела эти провалы; бывало, проходил целый час, пока Хелен поднимала руку, замирая между отдельными рывками, и наливала лекарство. Фигура Хелен, наклонявшейся, чтобы приподнять голову Рэчел, казалась гигантской, она обрушивалась, как падающий потолок. Но дольше всего Рэчел просто лежала, ощущая свое тело на кровати, как на поверхности воды, забившись сознанием в какой-нибудь отдаленный уголок этого тела или вырвавшись из него и паря по комнате. Все, на что надо было смотреть, требовало усилий, но больше всего усилий уходило на Теренса, потому что он заставлял ее сознание соединиться с телом в стремлении что-то вспомнить. Она не хотела вспоминать; Рэчел тревожило, когда люди нарушали ее одиночество; она хотела быть одна. Это было ее единственное желание.

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 87
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать По морю прочь - Вирджиния Вулф торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит