Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Зарубежная современная проза » По морю прочь - Вирджиния Вулф

По морю прочь - Вирджиния Вулф

Читать онлайн По морю прочь - Вирджиния Вулф

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 87
Перейти на страницу:

Продолжая рассказывать о своем отце, которым она очень гордилась, Сьюзен встала, потому что Артур, взглянув на часы, обнаружил, что пора возвращаться на теннисный корт. Остальные не сдвинулись с места.

– Они очень счастливы! – сказала миссис Торнбери, благожелательно глядя им вслед. Рэчел согласилась; они выглядели такими уверенными в себе, как будто точно знали, чего хотят.

– Вы думаете, они правда счастливы? – тихо спросила Эвелин Теренса, надеясь услышать, что он не считает их счастливыми, но вместо этого он сказал, что им с Рэчел тоже пора – домой, потому что они всегда опаздывают к столу, а миссис Эмброуз весьма строга и щепетильна и этого не одобряет. Эвелин ухватила Рэчел за юбку и запротестовала. Почему они должны уходить? Еще рано, а ей надо столько сказать им.

– Нет, – возразил Теренс. – Нам пора, потому что ходим мы очень медленно. Останавливаемся, смотрим на что-нибудь, разговариваем.

– О чем вы разговариваете? – спросила Эвелин, и Теренс в ответ рассмеялся и сказал, что говорят они обо всем.

Миссис Торнбери пошла с ними до ворот, она ступала по траве и гравию очень медленно и грациозно и все время говорила о цветах и птицах. Она рассказала, что после замужества дочери взялась изучать ботанику и что удивительно, сколько есть цветов, которых она никогда не видела, хотя всю жизнь прожила в сельской местности, а ей уже семьдесят два года. Хорошо иметь в старости какое-то занятие, не зависящее от других людей, сказала она. Однако вот что странно – старым себя никогда не ощущаешь. Она всегда чувствовала себя двадцатипятилетней – ни днем старше или моложе, хотя, конечно, не стоит ожидать от других, что они с этим согласятся.

– Наверное, чудесно, когда тебе двадцать пять на самом деле, а не только в твоем воображении, – сказала она, переводя спокойный и ясный взгляд с Теренса на Рэчел. – Наверное, это так чудесно, так чудесно. – Она долго стояла у ворот и разговаривала с ними. Ей явно не хотелось, чтобы они уходили.

Глава 25

День был очень жаркий, такой жаркий, что звуки прибоя походили на вздохи усталого существа. Раскалились даже кирпичи на террасе под навесом, и воздух все плясал и плясал над короткой высохшей травой. От жары завяли в каменных чашах красные цветы, и белые – те, что всего несколько недель назад были такими гладкими и сочными, – съежились и пожелтели. Только жесткие и недружелюбные растения юга, чьи мясистые листья, казалось, заключали в себе шипы, по-прежнему стояли прямо, бросая вызов палящему светилу. Было слишком жарко, чтобы разговаривать, и не так легко было найти книгу, которая могла бы противостоять солнцу. Множество книг были начаты и отброшены, и теперь Теренс читал вслух Мильтона, потому что, как он сказал, строки Мильтона объемны и вещественны, отчего не обязательно понимать их смысл, их можно просто слушать, их почти можно взять в руки.

– Живет невдалеке отсюда нимфа, —

читал он, —

Красавица, которой берега

Извилистого Северна подвластны.

Зовут ее Сабрина, и отцом

Ей был Локрин, сын и преемник Брута [69] .

Эти строки, несмотря на утверждение Теренса, казались перегруженными смыслом, – наверное, поэтому слушать их было мучительно; они звучали странно, значили не то, что обычно. Все равно, Рэчел не могла сосредоточить на них внимание, слова вроде «нимфы», «Локрина» и «Брута» вызывали у нее причудливые ассоциации, перед глазами вставали неприятные образы, не связанные со значением этих слов. Из-за жары и пляски воздуха сад тоже выглядел необычно: деревья казались то слишком далекими, то слишком близкими; кроме того, Рэчел была почти уверена, что у нее болит голова. Полной уверенности не было, поэтому она не знала, сказать ли об этом Теренсу сейчас или подождать, пока он дочитает. Она решила дождаться окончания строфы, повертеть головой, и если во всех положениях боль будет несомненной, то она очень спокойно скажет, что у нее болит голова.

Сабрина, мне

Внемли ты и явись скорее

Сюда из волн, где смоль своих кудрей

Рукою белой, как лилея,

Расчесываешь ты в тиши на дне.

Вод серебряных богиня,

К нам приди на помощь ныне

Поскорей! [70]

Да, голова у нее болела, и болела в любом положении.

Рэчел села прямо и сказала, как собиралась:

– У меня болит голова, так что я пойду в дом.

Теренс, который был на середине следующей строки, сразу бросил книгу.

– У тебя болит голова? – переспросил он.

Несколько мгновений они сидели в молчании, глядя друг на друга и держась за руки. Теренса охватило ощущение беды, причинившее ему почти физическую боль; он как будто услышал со всех сторон звон разбитого стекла, которое осыпалось на землю, отчего он оказался на открытом пространстве. Но через две минуты, видя, что Рэчел не разделяет его тревогу, а лишь выглядит более томной и усталой, чем обычно, он пришел в себя, позвал Хелен и спросил у нее, как быть – у Рэчел болит голова.

Миссис Эмброуз не всполошилась, а лишь посоветовала племяннице лечь в постель и добавила, что голова должна заболеть, если так долго сидеть и гулять на жаре, но несколько часов в постели совершенно исцелят ее. Слова Хелен слишком легко успокоили Теренса – перед этим он так же легко впал в уныние от слов Рэчел. Казалось, у Хелен много общего с безжалостной рассудительностью природы, которая наказывает неразумность головной болью, поэтому на Хелен, как и на природу, можно положиться.

Рэчел отправилась в постель. Она лежала в темноте – как ей казалось, очень долго; но, пробудившись наконец от какого-то призрачного сна и увидев, что окна перед ней по-прежнему светлы, вспомнила, как некоторое время назад легла в постель с головной болью и Хелен сказала, что боль пройдет, когда она проснется. Поэтому она предположила, что опять вполне здорова. Тем не менее стена ее комнаты была слишком белой и немного искривленной, вместо того чтобы быть прямой и плоской. То, что она увидела, переведя взгляд на окно, не успокоило ее. Штора надувалась воздухом и медленно опадала, елозя шнурком по полу и производя этим звук, который испугал Рэчел: ей показалось, что в комнате скребется какое-то животное. Она закрыла глаза; в голове пульсировало так сильно, что каждый удар как будто приходился по нерву, пронзая лоб коротким уколом боли. Может, эта боль уже другая, но то, что у нее болит голова, – это точно. Она перевернулась с боку на бок, надеясь, что прохлада простыней исцелит ее и, когда она опять откроет глаза, комната окажется такой, как обычно. После нескольких тщетных попыток Рэчел оставила все сомнения. Она поднялась с кровати и попробовала стоять, держась за медный шар на спинке. Сначала он был ледяным, но вскоре стал таким же горячим, как ее ладонь; боль в голове и во всем теле, покачивание пола под ногами убедили ее в том, что стоять или ходить намного мучительнее, чем лежать, поэтому она вернулась в постель, но, хотя поначалу эта перемена принесла облегчение, вскоре лежать стало так же тягостно, как и стоять. Она смирилась с мыслью, что ей придется провести в постели весь день, и, устроив голову на подушке, попрощалась с радостями дня.

Через час или два зашла Хелен, говоря что-то ободряющее, но вдруг замолчала, секунду выглядела испуганной, а затем – неестественно спокойной. Значит, в том, что она больна, уже нет сомнений. Этот факт подтвердился, когда о нем узнал весь дом, когда в саду оборвалась чья-то песня и когда Мария, принесшая воду, проскользнула мимо кровати с опущенными глазами. Впереди было утро, а потом день, которые надо пережить; временами Рэчел пыталась вернуться в привычный мир, но вскоре поняла, что жар и недомогание отделили его пропастью, через которую невозможно перекинуть мост. Однажды дверь открылась, и в комнату вошли Хелен и смуглый низкорослый человек с очень волосатыми руками – это было главное, что отметила в нем Рэчел. Она хотела спать, и ее мучил жар, а человек казался робким и подобострастным, поэтому она почти не утруждала себя ответами на его вопросы, хотя и понимала, что это врач. Через какое-то время дверь опять открылась, вошел Теренс, он ступал очень осторожно, и Рэчел заметила, что улыбка на его лице слишком неподвижна, чтобы быть естественной. Он сел и заговорил с ней, гладя ее руки, но вскоре ей стало неудобно лежать в одном положении, она отвернулась, а когда опять посмотрела, то рядом с ней сидела Хелен, а Теренса уже не было. Ничего, она увидит его завтра, когда все будет опять как всегда. Ее главным занятием в течение дня были попытки вспомнить стихотворные строки:

Внемли ты и явись скорее

Сюда из волн, где смоль своих кудрей

Рукою белой, как лилея,

Расчесываешь ты в тиши на дне, —

и эти усилия вызывали у нее досаду, потому что слова все время норовили встать не на свое место.

Второй день не слишком отличался от первого, только постель ее приобрела особую важность, а внешний мир, когда она пыталась думать о нем, казался очень далеким. Она почти видела глянцевую, прохладную, полупрозрачную волну, вздымавшуюся в ногах кровати, и, пытаясь удержать мысли на ней, чувствовала освежающую прохладу. Весь день Хелен была где-то рядом, иногда она говорила, что пришло время обеда или время чаепития, но на следующий день все вехи исчезли, а внешний мир отдалился настолько, что звуки шагов по лестнице или этажом выше можно было соотнести с теми, кто их производил, только величайшим напряжением памяти. Воспоминания о том, что она чувствовала, делала или думала три дня назад, совершенно стерлись. С другой стороны, каждый предмет в комнате, сама кровать, собственное тело с его различными частями и разнообразными ощущениями каждый день приобретали все большую важность. Она была полностью отрезана от остального мира и не способна общаться с ним, оставшись наедине со своим телом.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 87
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать По морю прочь - Вирджиния Вулф торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит