Бомбы и бумеранги (сборник) - Александр Золотько

– Здешние ветры я изучил. Через пару дней северо-западный окрепнет, можно будет покрывать миль семьдесят в сутки, при удаче – сотню. Значит, пока нам нужно укрытие. – Взгляд его обратился к ограждению колодца. Похоже на бруствер, но низко, ненадежно. – Спросите бушменов, вдруг дадут добрый совет. Табака не пожалею.

Выслушав Фию, голый лучник закивал и опять протянул руку – уже в другую сторону. Но после его речи девушка возмутилась, сердито зацвикала, зацокотала.

– Какую там глупость он ляпнул?

– Идти к горам Цагна! Наверное, сам бы туда не пошел!..

– Надежное место?

– Безопасней некуда. – В голосе Фии слышалась издевка. – Даже воины тсвана редко там бывают… Но мы – белые, не из их мира, нам можно. Так он считает.

– Вода там есть?

– Говорят, да. Каменная стена и… это бредни дикарей.

– Тогда бояться нечего. Переночуем здесь, с первым ветерком поставим парус. Спим по полночи, сначала вы, потом я.

Ужин был по-походному скудный – билтонг, то есть вяленая по-бурски говядина с приправами, и русские ржаные сухари. К этим черным сухарям Фия присматривалась с недоверием, потом куснула, погрызла – и увлеченно втянулась.

– Вкусно! И вся ваша армия это ест?

– В походе. Свежего ржаного тут не сыщешь – вы же рожь не сеете. Нам муку завозят пароходами – через Лоренсу-Маркиш и Дурбан, только для полковых пекарей. Дороговато везти – сперва через Каспий, потом по Персии, вдоль Аравии и Африки…

Под звездным небом Калахари в оранжевом неровном свете костерка офицер с волосами пшеничного цвета рассказывал ей о дальних странах. А она, очарованная, вся обратилась в слух, и менеер Николас отражался в ее широко открытых карих очах.

До сего вечера кругозор Фии ограничивался вельдом и пустыней, библейским Вавилоном и евангельской Святой землей. Но тут наскочил на своей «Ягве» русский – не чудовищный казак, как их описывают, а истый джентльмен, – и заговорил, словно запел…

Где-то за пределами вероятия правил царь Александр, плотный, бородатый и упрямый, почти как президент Крюгер. По небу летали дирижабли, будто ангелы.

«Вот бы их увидеть!»

– Могу я попросить вас?..

– Конечно, юффру.

– Есть у вас что-нибудь для чтения?

– О… молитвенник, но он на русском. Хотя… я брал газеты для розжига. Лондонская «Таймс» устроит? Двухмесячной давности.

– И гребень, пожалуйста.

Костер уже давал мало света. Фия поняла, что крепко помнит грамоту. После долгой разлуки вчитаться в печатные строки – словно насладиться разговором с близкими. Пусть даже газета из проклятой Англии и дышит жаждой мести.

С первой страницы ее ошарашило: «Мировая война проиграна?»

«Какая “мировая”? Наши с англичанами дрались – и все!»

«Выстрел “Авроры” разрушил твердыню британского мира. Пока дипломаты играли в политику, кайзер и царь уже делили мир. Царская база в Персидском заливе, приготовления Германии – нам следовало быть настороже! Но мы очнулись, лишь когда груз оружия под защитой “Авроры” прибыл в Мозамбик и по узкоколейке отправился к бурам…»

Со стороны донеслась непонятная песня: закончив обходить окрестности колодца, возвращался менеер Николас с карабином и охапкой сушняка в костер:

Ойся, ты ойся, ты меня не бойся,Я тебя не трону, ты не беспокойся.

– Холодает! Вам будет одеяло, мне – тент с машины. Стрелять умеете?

– Училась. – Для дочки фермера дело обычное, особенно в глухом краю.

– Тогда позвольте вам представить моего приятеля – пистолет-магазинка Маузера, валит лошадь за двести шагов. Отложите «Таймс», и начнем краткий курс обучения. А завтра покажу, как управляться с парусом. Мне матрос на «Ягве» ой как нужен…

«Бог свидетель – русский знает, чем прельщать девиц».

На дрова он наломал веток бушменского табака. От костра пряно запахло камфарой с примесью цветочных ароматов.

У Фии защекотало в носу, а на душе стало мирно и мягко. Пистолет в два с половиной фунта весом показался ей игрушкой. Наверно, этот куст и вправду дурманит. Снять курок с предохранителя, взвести курок, прицелиться, плавно нажать на спусковой крючок… а на уме грезы, от которых впору откреститься.

И снилось что-то упоительное, пока менеер Николас не растолкал ее посреди ночи. Вручил «маузер» и завалился в корыто. Так она и посидела до зари, сняв курок с предохранителя, завернувшись в одеяло и стуча зубами.

Напрасно она опасалась – с восходом солнца ветра хватило, чтобы «Ягва» тронулась. Тут бы Николасу взять курс на восток, к землям гриква и буров, но он решил достигнуть гор Цагна, что северней.

– Так мы потеряем время, – причесываясь, пробовала возражать она. Сладить с надоевшими мелкими косичками проще, чем с мужским упрямством.

– Если тсвана боятся тех мест, то будут стеречь нас на пути к Ваалю, а не пустятся в погоню. Дождемся хорошего ветра у гор и пролетим мимо засады в бакштаг. Один на руле и парусе, другой с карабином – пробьемся.

– Вы… настоящий сорвиголова! – в сердцах выпалила Фия, укладывая толстую косу бубликом и закалывая деревянными шпильками. – Пуститься в одиночку через Калахари, полагаясь лишь на ветер – виданное ли дело!.. Бог сжалился, послал меня – но сколько можно искушать Всевышнего?

– Торопитесь попасть домой? – спрашивая, Николас закреплял тент и не обернулся.

– Да!

– Все мы стремимся домой. Но смысл в том, чтобы познать мир. Даже ценой жизни. А еще лучше – познать и выжить, рассказать другим.

Теперь Фия совсем убедилась, что его давешние слова «Турист я, путешественник. Захотел в отпуске проехать от Виндхука до Вааля» были лукавством.

– Вы военный разведчик. Верно?.. Вчера солнце измеряли, в хронометр смотрели, а потом записывали в книжечку.

– Определял координаты, если говорить точнее. Дорогая юффру, кроме охотников и пастухов все в Калахари чьи-нибудь разведчики.

– Но что вам здесь нужно? Тут еле скотину прокормишь…

«Золото, алмазы, – подсказывал разум, пока они с Николасом смотрели друг на друга. – Пути для армий с водными источниками. Будущие железные дороги. Мировая война…»

– Учимся ставить парус. Наденьте мои перчатки – снасти могут порезать руки.

– А почему вы не на дирижабле? – сопела Фия, изо всех сил неумело управляясь с тросами и блоками.

Николай расхохотался.

– Это в сто раз дороже паровоза!.. В Виндхуке я видел цеппелин «Вильгельм Великий». Он прибыл из Берлина напоказ – с тремя поломками, чуть на стоянке в Камеруне не сгорел… Ей-богу, «Ягва» надежнее. Стоп! Снимаю яхту с тормоза… Смелее, в случае чего я помогу.