Счастье Мануэлы - Анжела Марко

Бернарда задумалась, стоит ли говорить дочери правду.

— Ну, не тяни, — поторопила Исабель.

— Мне показалось, что он переживает…

— Он собирается ее искать? — удивленно поинтересовалась дочь и, не дожидаясь ответа, пробормотала: — Фернандо всегда был мягкотелым…

Домоправительница пожала плечами и грустно улыбнулась.

— Надеюсь, Мануэла уехала так далеко, что сеньор не сможет ее найти, — вздохнула она и предложила: — Тебе принести что-нибудь поесть?

— Пожалуй, — согласилась Исабель. — У меня, кажется, появился аппетит.

— Да, тебе необходимо хорошо питаться, — Бернарда ласково погладила дочь по руке. — Скоро ты ляжешь в клинику, начнешь лечиться и станешь такой, как была прежде…

Исабель поправила прическу и задумчиво посмотрела в окно.

— Бедный Эмилио… Он не переживет того, что я вернусь к Фернандо, — как бы между прочим, заметила она. — Тебе не кажется, что его следует куда-то на время убрать?

— Не переживай, Эмилио тебя искренне любит и обязательно простит, — заверила домоправительница и с тревогой добавила: — Что-то давно он не давал о себе знать… Мне это не нравится…

Исабель раздраженно отмахнулась.

— Иди, принеси мне что-нибудь вкусненькое, — капризно приказала она. — А за Эмилио не волнуйся. Для меня он всегда был как открытая книга — у него на лице все написано.

Бернарда с сомнением покачала головой, однако ничего не ответила.

Фернандо ехал по ночным улицам Буэнос-Айреса и вдруг поймал себя на мысли, что непроизвольно присматривается к прохожим. Он вновь думал о Мануэле, пытаясь представить себе, куда она могла исчезнуть. Наконец впереди показался дом Терезы, и Салинос, припарковав машину у ворот, поднялся по ступенькам и нажал на звонок. Дверь открыла сестра и, бросившись Фернандо на шею, шумно поприветствовала:

— Золотце мое, как здорово, что ты откликнулся на мою просьбу!

— Ты одна? — поинтересовался брат, переступая порог.

Неожиданно сестра помрачнела и, пройдя в гостиную, со стоном рухнула на диван.

— А где Леопольдо? — удивился Фернандо, опускаясь в кресло.

— Разденься, разговор будет долгим, — предупредила женщина и предложила: — Хочешь выпить?

— От легкого коктейля не откажусь…

— Тогда сделай себе сам, пожалуйста, — попросила Тереза и объяснила свое «гостеприимство» так: — Слуги у меня приходящие, а сама я не в состоянии даже рукой пошевелить…

Пока Фернандо смешивал себе напиток, сестра лукаво прищурилась и поинтересовалась:

— Как это Мануэла отпустила тебя на ночь глядя? Она совсем не волнуется за мужа…

Теперь настала очередь Салиноса помрачнеть.

— Мануэла ушла из дома…

— Как ушла?! — не поверила Тереза. — Куда?

— Не знаю, — Фернандо пожал плечами. — Собрала свои вещи и ушла… Даже не оставила письма…

Неожиданно Тереза переменилась в лице.

— Тебе не кажется, что они с Леопольдо ушли вместе? — предположила она, с подозрением посмотрев на брата.

И хотя у Салиноса было мерзко и пусто на душе, услышав такое, он вымученно улыбнулся.

— С чего ты решила, что Леопольдо ушел от тебя? — полюбопытствовал он, изо всех сил пытаясь скрыть иронию.

Тереза, бурно жестикулируя, принялась перечислять:

— Во-первых, его уже сутки нет дома, во-вторых, пропали некоторые ценные вещи…

— Это уже серьезно, — насторожился Салинос. — Но мало вероятно, что они убежали вместе.

— Ты так уверен? — хмыкнула Тереза. — От Леопольдо чего хочешь можно ожидать.

— Но не от Мануэлы! — твердо заявил Фернандо, сделав глоток коктейля. — Скорее всего, она ушла к своему кузену, который сейчас живет в Буэнос-Айресе.

Тереза всплеснула руками.

— О, Боже! Здесь замешан еще и какой-то кузен… Надеюсь, у вас не пропало ничего ценного?

Брат отрицательно покачал головой.

— Нет. Мануэла оставила даже те украшения, которые я ей подарил…

— В этом тебе повезло больше, — с завистью протянула Тереза. — А Леопольдо…

Вдруг она замолчала, словно только сейчас поняла, о чем ей говорил брат.

— Фернандо, а почему она ушла? — осторожно поинтересовалась сестра.

Салинос тяжело вздохнул.

— Я не хотел тебя огорчать и поэтому многого не рассказывал… Мануэла беременна, но это не мой ребенок, — выпалив все на одном дыхании, Фернандо вновь отхлебнул из бокала.

— Какой ужас! — воскликнула Тереза и тут же спросила: — А ты уверен, что это не твой ребенок?

— На все сто, — горько усмехнулся брат и задумчиво протянул: — Это очень давняя история, которая началась еще тогда, когда я и не подозревал о существовании Мануэлы…

Заинтригованная таким началом, Тереза поудобнее устроилась на диване и поторопила:

— Рассказывай…

— Мы с Исабель очень хотели иметь детей, однако ничего не получалось. Я настоял на том, чтобы она проверилась у доктора Вильеса… С Исабель оказалось все в порядке…

Пораженная этой новостью, сестра всплеснула руками.

— Боже мой, бедный Фернандо… — прошептала она и предположила: — Представляю, какой это для тебя был удар…

— Да, ты права…

Хотя Тереза была младшей в семье, в это мгновение она почувствовала себя мудрой и опытной женщиной.

— Фернандо… — вздохнула она, впервые за всю жизнь не найдя слов утешения.

Брат отставил бокал в сторону и, обхватив голову руками, замолчал. Он уже раскаивался, что рассказал Терезе обо всем.

«Ей и так несладко приходится, а тут еще я навязываюсь со своими проблемами», — вздохнул Фернандо.

Однако сестра в глубине души была польщена, что брат в трудную минуту обратился именно к ней. Это давало возможность на время забыть о Леопольдо и немного окунуться в чужую жизнь.

— Ты хочешь сказать, — осторожно начала женщина, — что Мануэла забеременела от кого-то другого?

Не в силах произнести и слова, Салинос кивнул.

— Братик, не все так страшно, как кажется. — Терезе подумалось, что стоит засыпать Фернандо потоком разумных доводов, и он успокоится. — Ты всегда сможешь развестись. У вас ведь даже не церковный брак, а Антонио тебе поможет…

— Антонио в Риме, — заметил Салинос, — и неизвестно, когда еще вернется. К тому же я не собираюсь разводиться.

Видя, что задела опасную тему, сестра замахала руками.

— Конечно, конечно, Фернандо… Это тебе решать. Возможно, ты захочешь усыновить ребенка…

Салинос побледнел, а в глазах появились искорки гнева.

— Тереза, что ты говоришь! — вспылил он. — Я никогда не смогу простить Мануэлу и тем более воспитывать чужого ребенка! Пусть этим занимается настоящий отец!