Драконы летнего полдня - Маргарет Уэйс

– Вытащил, что попалось. – Прежде чем торговец запротестовал, гном вновь подбросил монету. Опять «решка». – Весьма тебе сочувствую, дружище, – сказал Дуган и хотел положить монету в карман. Но продавец оказался проворнее: он перехватил руку гнома и заставил его разжать кулак.

– Благодарю. Этого для оплаты вполне достаточно. Дуган вспыхнул.

– А как же уговор? – воскликнул он, но, видя, что толстяк разглядывает монету, осекся.

– Ладно, не будем мелочиться, – уже на ходу добавил он, увлекая за собой Ашу. Я всегда говорю: неважно, выиграл ты или нет, важно, как ты сыграл.

– Эй, гном! – крикнул им вслед торговец. – Хотел меня объегорить! У твоей монеты с обеих сторон «решка»! И обе головы похожи…

– Шевелись, малышка, – прошипел Дуган, убыстряя шаг. – Потом прожуешь.

– Эй! – завопил продавец. – Золото стирается! Держите этого мошенника!

Дуган бросился бежать. Прижимая к груди «добычу», Аша старалась не отставать.

Базар остался позади.

– Они гонятся за нами! – опередив гнома, крикнула Аша.

– Сворачивай направо, в переулок! – выдохнул Дуган. Они бежали по пустынной улице. Башмаки гнома гулко бухали по мостовой. Обернувшись, девушка заметила, что преследователи в самом начале переулка остановились. Торговец размахивал руками и, судя по всему, умолял добровольных помощников возобновить погоню.

Преследователи, не поддавшись на уговоры, развернулись и побрели назад.

Продавец еще с минуту выкрикивал угрозы в адрес гнома-подлеца, а затем, не переставая сыпать проклятиями, двинулся в обратном направлении.

– Они отступились, – удивленно сказала Аша.

– Благоразумно с их стороны, – отозвался Дуган. Беглецы перешли на шаг.

Дуган снял шляпу и стал ею обмахиваться.

– Наверное, заметили, что я вооружен.

– Но у тебя ничего нет, – снова удивилась Аша.

– Их счастье, – подмигнув, проговорил гном. Они остановились. Девушка, разгоряченная бе-гом, нервно озиралась. Улица, на которой они находились, была тихой и пугающе безлюдной. К оброненной сливе уверенно семенил ворон. Ашу пробрала дрожь. Не по душе ей было это место.

– Ты, случайно, не знаешь – где мы? Ворон перестал клевать сливу и уставился на девушку желтыми бусинками глаз.

– Знаю, малышка, – улыбаясь, ответил Дуган Красный Молот. – Я хочу тебя кое с кем познакомить. Возможно, для тебя найдется работенка. Ты подходишь для нее более, чем кто-либо другой. На все сто, малышка. Ворон раскрыл клюв и зашелся хриплым кар-каньем-смехом.

26. В лаборатории. Тас берет инициативу в свои руки (помимо всего прочего)

– Ну и дела! – обескураженно прошептал Тас, не отваживаясь говорить в полный голос. «Ни к чему не прикасайся!» Эти слова были слишком традиционны для слуха кендера, слишком часто при нем повторялись, чтобы сознание реагировало на них согласно смыслу. Более того, стройная, с иголочки, фраза, влетев в одно ухо кендера, тут же вылетела из другого, но уже помятая, покореженная, надломленная его своеобразной логикой. Ни к чему не прикасайся! «Звучит очень к месту, – рассуждал Тас, – учитывая то обстоятельство, что мы находимся в лаборатории одного из наиболее могущественных черных магов. Попробуй коснись тут чего-нибудь – и окажешься в одной из этих стеклянных банок… вот хотя бы как этот бедолага… Дай-ка я взгляну на него поближе, хуже от этого никому не будет…» – Тас! – последовал предостерегающий окрик Палина.

– Я просто хотел переставить банку… чтобы она случайно не упала, – оправдывался кендер. Палин ожег его взглядом.

– Ничего не трогай! – вновь повторил он. «Вот так так! Маджере в дурном настроении,» – продолжал рассуждать про себя Тас, заблаговременно отступив в ту часть лаборатории, где было потемнее. «Предоставлю его самому себе – пусть осмотрится, освоится… По-моему, его категоричность безосновательна: так или иначе, все равно я чего-нибудь да касаюсь. Ноги, например, касаются пола… В противном случае я бы парил в воздухе вместе со всей этой пылью… А ведь это было бы презанятно. Вот бы попробовать! Может быть, эта сине-зеленая жидкость поднимет меня в воздух. Пожалуй…» С огнем негодования в глазах Палин забрал у Таса бутылку с сине-зеленой субстанцией и водворил ее на место. По горячим следам он также изъял у кендера огарок свечи, вырезанного из камня жука и катушку с черной ниткой. Затем маг препроводил Таса в свободный от каких бы то ни было предметов угол и приказал, испепеляя его взглядом: «Стой здесь и не двигайся!» – Или я выпровожу тебя отсюда, – добавил он вслух. Однако Тас хорошо понимал, .что это пустая угроза. Пока он впотьмах мыкался по лаборатории, Палин колотил кулаками в дверь, пытаясь ее открыть… И даже удары по ней посохом ни к чему не привели. Не поддалась дверь и натиску Светлого Меча. «Нашла коса на камень», – подумал тогда кендер. Теперь с противоположной стороны не доносилось ни звука. «Должно быть, Светлый Меч ушел, – рассуждал Тас, – или же ему пришлось иметь дело с призраком». И прелюбопытное, вероятно, было зрелище.

Досадно, что он его пропустил. К сожалению, даже кендер не может находиться одновременно в двух местах. Обидно…

– Нет, Палин не брюзга, – вполголоса убеждал себя Тас. – Он просто испугался. Самому кендеру это чувство было незнакомо. По своим друзьям Тас знал, что испытывать его довольно неприятно, и потому, сопереживая и сочувствуя Палину, он решил слушаться молодого мага во всем. Кендер покорно стоял в углу и упивался своей добродетельностью. Интересно, как долго можно ее смаковать.

Наверное, скоро надоест: прямо но соседству с добродетелью – скука. Но немного можно потерпеть. Пусть он не имел права ни к чему прикасаться – смотреть-то ему не запретили. И Тас смотрел во все глаза. Палин двигался по лаборатории медленно и осторожно. Посох Магиуса светил так, словно радовался, что он опять дома. Размеры святилища Рейстлина были внушительными и принимая во внимание его расположение, и по сравнению с другими помещениями башни. Тас не мог избавиться от странного ощущения, что стены лаборатории отдалились от него, с тех пор как он шагнул через порог. Ему даже казалось, что она продолжает увеличиваться в размерах. Первое, что бросалось в глаза, – огромный стол, высеченный из цельного куска гранита, занимавший всю центральную часть помещения. Тас мог трижды уместиться на этом столе от края до края. Кендер с удовольствием привел бы более точные измерения, но ему вовсе не улыбалось валяться в пыли, толстым слоем покрывавшей каменного монстра. Пыль лежала повсюду, но признаки обитания живых существ – мышей, пауков – начисто отсутствовали.

– Уже много лет никто не переступал порог лаборатории; мы – первые, – тихо проговорил Палин. Он обошел стол, и свет кристалла упал на многочисленные полки с книгами и свитками. Книги в синих переплетах, по-видимому, остались от безвестного мага Фистандантилуса. Сборники заклинаний в черных и красных переплетах, с серебряным и золотым тиснением, могли принадлежать как самому Рейстлину, так и другим чародеям, жившим когда-то в Башне. С горящим взором Палин замер перед стеллажами. Рука сама было потянулась к одной из книг, но маг вовремя одумался.