Каллгира. Дорога праха - Рут Хартц

— Я не вернусь, — прорычала Казимира. Парировала первый удар тяжёлого клинка, ступнёй ударила в рану на ноге. Клод зашипел от боли и отскочил в сторону.

На пару секунд Казимира прикрыла глаза, чтобы отсечь всё лишнее. Крики птиц, голоса зазывал, крики баб, скрип колёс, цокот копыт. Остались только хрипы Клода и звон стали. Он не шаркал по камням, двигался так же бесшумно, как и Каз; слух ей не поможет. Херово, но она справится.

Казимира видела слишком много его тренировок и спаррингов. Знала слабость левой руки, слепые зоны и болевые точки.

Наступить, пнуть по раненной ноге. Парировать, уколоть, плашмя ударить по левому предплечью, травмированному лет пятнадцать назад. Клод бесился, рычал проклятия и пропускал удары один за другим.

— Слышала уже про Эду? — с прерывистым дыханием и улыбкой хищника спросил он. Устал, хочет сбить с толку. — Болтушка-Айми не рассказала при вашей прошлой встрече?

Каз отступила. Сбился ритм. Она чуть не пропустила укол под рёбра и не могла дышать носом, кровь всё ещё лилась.

Клод двигался к ней по кругу, держа меч опущенным, но наготове.

— Что с Эдой? — спросила Каз. Слова царапнули горло, на языке осел вкус крови.

Клод ударил по косой, но лишь чтобы взбодрить, даже не целился.

— Киор позволил пытать её после твоего побега. — Ещё один удар Казимира встретила ребром меча. Он врёт. Он в жизни не сказал и слова правды. — Твоя подружка и часа не продержалась. Всё выдала.

Он лжёт, держи себя в руках, мать твою!

Клод заглянул ей в лицо, ожидая, что вот сейчас Каз сорвётся. Сощурился, как лис.

— До утра она не дожила.

Каз выдохнула. Новенький бастард провернул обманный финт, ударил справа. Клод отбил. Казимира кольнула слева, отпрыгнула и ребром клинка саданула по левой руке.

— Старый хряк, — выдохнула Каз. Прошли дни, когда он был опасным хищником.

Она отскочила назад, прокрутила меч в руке, разминая плечо. Заныло… от чего там? Перелом был? Вывих?

Клод склонился, опираясь на колено здоровой ноги.

— Он сказал, привести тебя живой, но я, пожалуй, пренебрегу этим приказом.

Казимира била наотмашь то с одной стороны, то с другой. Рубящий удар сверху. Ещё раз и ещё. Ага, давай, говори со мной, как со второкурсницей, которая едва меч научилась держать.

Клод хрипел, едва переставляя ноги, но отбивал все атаки. Каз ударила с разворота, выбивая лисий меч.

С ним нельзя вести переговоры, бессмысленно задавать вопросы. Клод даже под угрозой смерти не отозвал бы от Валлета свой отряд. Он сам так учил — миссия важнее чьей-то жизни. Ни Киор-бэй, ни Фаид-бэй, ни один учитель Гур не вбивал в головы учеников такую херню, как Клод.

В один рывок Каз оказалась позади него, ударила пяткой под коленом, чтобы старик упал. Стилет, зажатый в левой руке, вспорол Клоду горло, и грузное тело рухнуло на мостовую. Серые дорожки между камней быстро заполнялись кровью.

Каз огляделась по сторонам — новых ассасинов не подоспело, улица давно опустела, но где-то вдалеке раздавались зычные голоса — наверняка городской стражи.

Слишком много времени здесь потеряла, вперёд-вперёд, в порт!

С улочки в подворотню, перепрыгнуть через дрыхнущего пса, обогнуть распахнутую дверь, завернуть за угол, растолкать людей. Слишком много, не прорваться. Ла-акх!

В нос ударил запах сырого мяса, крови. Яар, Алаян, яар, люфра. Ей не почудилось, Казимира оказалась рядом с мясницкой лавкой, донёсся стук тесака по дереву.

Удар — тах — это выстрел в сердце Ясмины, девчонки, которую Каз к ним притащила.

Удар — тах — это выстрел в лёгкое Дакина. Из его рта теперь течёт не чёрное масло, а кровь.

Удар — тах — это выстрел в горло Ариана. Он захлёбывается словами.

Удар — тах — это выстрел в мишень на спине Вегарда.

Чего встала, кляча тупорылая! Соберись!

Капюшон бы только помешал обзору, и Каз не стала снова прятать лицо. Она вскинула голову, оглядываясь, ища людей на крышах, высматривая балконы, сточные трубы. Вот! Сюда! Каз вспрыгнула на спинку скамьи, с неё на козырёк над крыльцом и вверх, на крышу. Черепица крошилась, разъезжалась, рассыпалась под ботинками. Каз выкинула руки вперёд, больше надеясь, чем зная, что дотянется до выступа соседней низкой крыши. Ухватилась, подтянулась. Вперёд, кохрэ! Порез обжёг правое запястье, кровь щекотнула под рукавом.

Каз миновала первое здание, перепрыгнула на соседнее, бросила взгляд в сторону. Глаза слезились, но вроде лучников не видно. Ащ Алаян, ащ!

Два прыжка, подтянуться, взобраться на балкон. Перила узкие, ступня едва помещается, пятка сорвалась. Казимира перескочила на второй балкон — куда дальше-то? Вот! Труба!

Даже за портовым гамом Казимира слышала только, как стучала кровь в ушах. Ты-тым-ты-тым-ты-тым!

Металл заскрежетал, ржавые крепления не выдержали веса Каз, вырвались из стены и посыпались на мостовую. Правой рукой и ногами Казимира вцепилась в трубу, а левой потянулась к приближающейся крыше. Удар! Боль разлилась от локтя по всему плечу. Насрать, потом вправлю. Вскарабкалась, перебросила себя через край. Два вдоха-выдоха и бежать дальше… Ты почти на месте, поднажми, если с ними что-то случится… если с ним что-то случится…

Каз прикусила щёку изнутри. Заткнись. Беги.

Ариан же говорил, как назывался корабль. Хихикал-то ещё. Ну же… Как там…

Над козырьком портовой таверны Казимира замерла, пытаясь выровнять дыхание, вытереть слёзы с глаз, разглядеть кого-то в толпе, на крышах. Вон! Вон двое арбалетчиков на углу! Кохрэ, незамеченной туда не добраться, вокруг слишком низкие крыши. Каз обернулась на раскрытое окно, благодаря которому спустилась сюда, на козырёк. Может сработать.

Она нырнула в комнату, прислушалась — нельзя шуметь. Час ранний, должно быть, слуги наводят порядок после ночных попоек. Казимира прошмыгнула в коридор, отсчитала четыре двери к востоку, припомнила расположение арбалетчиков, балконов, развевающихся флагов над крышами. Ага. Сюда. Вроде тихо. Дверь заперта, но если хорошенько, тихонько ударить… Вот так. Замки тут паршивые.

На ходу Каз сняла лук, положила его на подоконник. Предплечьем она отёрла глаза, проморгалась, давая взгляду сфокусироваться. Шукра, Алаян, теневая сторона. Солнце не будет слепить её, когда Казимира выйдет на балкончик, наложит стрелу на тетиву и прицелится в голову гурскому арбалетчику.

Оперение стрелы обожгло щёку. Каз не услышала свиста рассекаемого воздуха, не почувствовала вибрации тетивы после выстрела. Только хриплый вскрик убийцы с проткнутым горлом. Лакх, а целилась в сердце. Второй ассасин стал озираться по сторонам, искать нападавшего, заметил Каз и уже вскинул руку с арбалетом. Стрела Казимиры пролетела мимо. От напряжения глаза жгло, будто горящего масла налили под веки. Рука