Там, где начинается вселенная - Джей Эм

Боец в чёрном спокойно и задумчиво смотрел на своего противника. Видел страх близкой смерти в его глазах. Но видел и ненависть. Ощущал тяжесть клинка в своей руке.

– Чего ты ждёшь?..

Он молча покачал головой, вложил меч в ножны и направился к Северным воротам. Герольд, следивший за соблюдением правил, оторопело уставился ему в спину.

С трибун послышались изумлённые и разочарованные возгласы. Но предпринять никто ничего не успел. Боец в чёрном уже исчез. Позже его пытались отыскать в здании стадиона, но тщетно.

Кейл вскочил на ноги. В первые секунды его захлестнула волна бешеной радости. Жив… Но эта волна быстро отхлынула. Он почувствовал растерянность. Что… дальше? Никогда решающие поединки не заканчивались так…

Никогда.

Кейл осознал всю глубину своего позора. Он не просто проиграл. Его пожалели. И кто?!.

В груди как будто что-то взорвалось. Пред глазами поплыл багровый туман. Такую ярость трудно вынести. И сорвать её не на ком – Кейл был один посреди турнирного поля. Ему не оставалось ничего, кроме как бежать оттуда.

Сколько поколений подряд Джесеры не проигрывали решающих поединков? Конрад не помнил. Но внезапно он поймал себя на том, что честь дома Джесеров заботит его гораздо меньше, чем следует.

За сына пока тоже можно не волноваться. Теперь ему не угрожает ничего, кроме, разве, уязвлённого самолюбия. Но это не смертельно.

Беспокоило Конрада другое. Таинственный соперник Кейла. Его необычная техника, меч-катана и, главное, то, как он закончил бой… Или, точнее, не закончил.

Ведь это хуже, чем поражение. Разве технократ поступил бы так? Настоящий технократ, который дорожит своим добрым именем? Но бывают и другие, которые…

Кто он такой?

Если бы не молодость и незнакомое лицо, можно было бы подумать, что…

Тревога переросла в подозрение. Конрад чувствовал обман. Если отправиться по адресу, по которому проживает некий Леонард Джованни, официальный статус и индивидуальный номер Т–2450111334/1838024, им окажется совсем другой человек.

Откуда он явился? И куда возвратился теперь?..

«В твоих руках должна была быть не катана, а меч-цзянь, Леонард Джованни, или как там тебя на самом деле зовут, – думал Конрад. – Но прийти сюда с цзянем немыслимо. Ни один технократ не прикоснётся к этому проклятому мечу, излюбленному оружию лжесвятого Нэриума. И ты выбрал катану… Это только насмешка? Или что-то большее?»

Парень, вооружённый мечом-катаной, заставил Конрада вспомнить прошлое. И задуматься о будущем.

Честь семьи важна. Но власть и благополучие технократского офстата – важнее.

На острие меча, который не пролил крови, Конрад увидел угрозу не только семейной чести Джесеров. Увидел начало чего-то такого, что может подорвать сами основы существующего порядка вещей.

Эти размышления, да ещё текущие дела компании занимали Конрада всю следующую неделю. Настолько, что он не придал особого значения поведению Кейла, который безвылазно сидел в своей комнате и не ходил даже в колледж. Если ему нужно пережить случившееся наедине с собой – пусть справляется. Не так страшно и то, что он не пошёл на второй решающий поединок. Вина за происшествие – не на нём. А упущенное наверстает на будущий год.

Конрад собрал надёжных людей, которым доверял почти как себе самому. И поручил им поиски человека-тени – победителя Кейла. И – тех, с кем он связан.

Кое-что о них старший Джесер, правда, и так знал… Но недостаточно.

А на очередном совете глав компаний он вынес волновавший его вопрос на обсуждение.

– Дамы и господа, я считаю, в последнее время усиливается угроза со стороны наших давних врагов. Было время, когда они, как крысы, забились в трущобные норы. Удобное время, чтобы там их и передавить – но наши прадеды этого не сделали. Не захотели проливать кровь. И крысы расползлись повсюду. Начали соваться, куда не следует. Мы им позволили. Мы не пытаемся добраться до них во время тотальных проверок, хотя обнаружить их сегодняшние убежища не составило бы труда. Так почему мы этого не делаем? Чего ждём? Не пора ли… – на короткое мгновение Конрад запнулся, но постарался скрыть эту заминку кашлем. – Не пора ли принять меры? Мне бы хотелось знать, что вы все об этом думаете.

Как Конрад и ожидал, молодёжь не пожелала толком понять, о чём речь. Кира Рейнальдо и Ричард Лоран, владельцы «Символа» и «Тиары», даже переглянулись между собой со значением. «Вот, мол, занесло старика, – означал этот взгляд. – Ну да, он же Джесер. У него это фамильное…» Отношение руководителей старшего поколения тоже было не очень-то серьёзным.

– Какая угроза, Конрад? Что они могут против нас предпринять? – спросил Джемэ Ан-Сильвани, гендиректор «Ориона». – Стоит ли тратить на них время?

Почему-то их имя, словно по молчаливому соглашению, предпочитали не произносить. Все – даже не принимающие всерьёз.

Джесер медлил, обдумывая ответ.

– Джемэ, ты забыл об антидоминантах? – резко прозвучало в тишине. Произнёс это не Конрад. Ситгофф, глава «Мегалита».

С Конрадом они были старыми друзьями. Теперь, правда, отношения немного охладели. Ситгоффа не радовало, что Джесер обошёл его на политической арене. Но это – отдельная тема. Сейчас Ситгофф явно на стороне Конрада.

– Антидоминанты?.. – удивлённо переспросил кто-то из молодых.

– Да, антидоминанты, – по своему обыкновению морщась так, будто во рту у него был лимон, отозвался Ситгофф. – Или вы верите, что это нейтральское начинание? Нейтралы – они на то и нейтралы, аморфная масса. За движением антидоминантов стоят психологи.

Ситгофф первым назвал вещи своими именами. И это как-то резануло слух.

– Почему вы так думаете, командор Ситгофф? – поинтересовалась Рейнальдо.

– Я недавно разговаривал с командором Кристиано. Он располагает информацией о взаимодействии антидоминантов и психологов, которой я склонен доверять.

Ситгофф не стал скрывать правду, хотя знал, что поддержки она ему не обеспечит. Смиту Кристиано, гендиректору седжентского «Созвездия», перевалило за девяносто, и многие в кругу высшей технократии были уверены, что он порядком выжил из ума. Ситгофф, правда, придерживался другой точки зрения. На его взгляд, проблемы со здоровьем Кристиано, из-за которых он не присутствовал и на сегодняшнем собрании, рассудка старика не затрагивали. Но это было его мнение.

– Если даже и так, Эйзеус, антидоминанты нам тоже ничем не угрожают, – заявил Ан-Сильвани. – Собака лает, караван идёт.

Собравшиеся закивали головами. Большинство согласилось с Ан-Сильвани. В Палате антидоминантов не так много, чтобы из-за этого беспокоиться. Среди жителей Европы и Азии движение, конечно, пользуется популярностью, но по сравнению с общим количеством населения его сторонники – всего лишь жалкая кучка. Технократии они не страшны, потому что не способны ни на что, кроме кратковременных уличных беспорядков. От которых, кстати, тоже есть своя польза. Люди пошумели, выпустили пар – и успокоились.

Опасаться нет смысла. Нет повода для решительных действий – ни с чьей стороны. Нужно только не нарушать установившееся равновесие.

Конраду такие выводы не нравились. Но в защиту своей точки зрения у него не нашлось ни одного веского доказательства. Не рассказывать же о смутных подозрениях насчёт мальчишки с мечом-катаной…

Люди Конрада о бойце в чёрном не смогли узнать никаких подробностей. Как будто этого человека и не существовало. Настоящий Леонард Джованни к нему действительно никакого отношения не имел. Зато им удалось добыть некоторые другие сведения. Немного, но это лучше, чем совсем ничего.

Кейл не хотел видеть ни отца, ни сестру, ни наставника Лоуренса. Даже Карла и других приятелей из колледжа. Так продолжалось довольно долго. Но потом он решил, что с одним человеком ему не будет так тяжело, как с другими. С Виолин.

Он позвонил ей, и они встретились на своём обычном месте, в кофейне на площади Ларра. За несколько дней Кейл впервые вышел из дома.

Правда, он почти сразу пожалел, что назначил это свидание. И пяти минут не прошло, как она сказала:

– Ты… не расстраивайся из-за того поединка. В другой раз обязательно выиграешь!

Конечно, Виолин уже обо всём знает. Из десятых рук – турнира она не видела, там могут присутствовать только технократы.

«Да что ты понимаешь, ортодоксалка!..» – чуть было не крикнул Кейл. Но сдержался. Через плечо Виолин уставился в окно, на громадные водяные часы, служившие украшением площади.

С собой у Кейла была бутылка коньяка, которую он прихватил из дома. Себе он налил в пустую чашку – кофе специально выпил побыстрее. Виолин подбавил прямо в кофе.

Коньяк Кейл проглотил тоже торопясь. Сидеть в кофейне больше не хотелось.

– Знаешь, что? Едем на Овитур.

– Зачем? – удивилась она.

На этой улице в некоторых домах жили маби – из тех, кто посостоятельнее. Виолин и Кейл побывали там вместе с Бернардом и остальными две с лишним недели назад. Результатом этой поездки стал десяток разбитых окон и облитые краской стены.