Sindroma unicuma. Книга 2. - Блэки Хол

- Я? - вспомнил Мэл о вопросе через какое-то время. - Я... решался, - и сунул мне в рот кусочек пирога с курицей.

- На что? - спросила, жуя.

- Ну... поговорить с тобой, - сказал он нехотя и замолчал.

Любопытно. Вытяну из Мэла правду, тем более, кажется, догадалась, как добиться желаемого.

- Зачем хотел поговорить? Собирался ходить кругами до утра? - завалила вопросами. Мэл пожал плечами, показывая, что не расположен к обсуждению, и тогда я прикусила его мочку, а потом поцеловала под ухом разок, другой. Мэл дернулся и издал сдавленный звук.

- Не... до утра, - выдавил, отклоняя голову, чтобы добровольно отдаться во власть пытки. - Эва! - попросил умоляюще. - Уже собрался... идти в общежитие.... Смотрю... ты стоишь, - закончил срывающимся голосом.

- И? - продолжила я измываться с особой жестокостью, сместив поцелуйчики в область шеи.

- Я не... не привык добиваться девушки, - пояснил Мэл сбивчиво. - Обычно они сами...

- Что сами? - не отступала я от изматывающей ласки.

- Сами... вешались... А тут ты...

- А тут я, - напомнила ему, не отрываясь от истязания. - Какая?

- Эвка, издевательница! - он обхватил меня руками и поцеловал, беспощадно измучив губы. Точно синяк на весь рот останется.

- Значит, не понравилось? - надулась я деланно.

- Наоборот, - хмыкнул он. - Посмотрим, как запищишь на моем месте.

Последующие несколько минут были заполнены возней, хихиканьем, взвизгиваниями и чмоканьями, пока я не взмолилась:

- Мэл, дай отдышаться!

- То-то же, - зажал зубами банан за хвостик и ловко очистил свободной рукой от кожуры. - Если серьезно, хотел сказать, что не умею ухаживать. То есть не знаю, как нужно ухаживать за тобой, потому что тебе не нравится то, что нравилось другим. Бросаюсь из крайности в крайность и всё запутываю.

- Мэл... - я замолчала от полноты нахлынувших чувств. - То есть ты хотел за мной...? А как же приятели?

- Ты согласна остаться приятелем? - глянул он на меня. - Я - нет.

- И я.

Просунув ладонь под рубашку, я погладила горячую атласную кожу. Прикорнула на груди Мэла, и он мягко поцеловал в макушку. Подняв голову, я неловко ткнулась под его подбородок, и снова наступила тишина, сопровождаемая шумным дыханием и чмокающими звуками. Совершенно невозможно отказаться от упоительных ощущений, неожиданно открывшихся мне сегодня. Много лет я жила, обделенная нежностью и лаской, которой с избытком одаривал Мэл, поэтому катастрофически не хватало силы воли, чтобы вовремя остановиться.

Вдруг Мэла тяготит моя чрезмерная горячность? Вроде бы нет. Он выглядел довольным жизнью и мной, сидящей у него на коленях.

- Не тяжело? Наверное, отсидела тебе ноги.

- Нет, - ухмыльнулся он. - Очень удобно. У футболки глубокий вырез.

- Ах ты! - шутливо стукнула его по руке. - Кстати, чья футболочка? Для кого берег?

- Для тебя, - попытался отвертеться Мэл.

- Так и поверила, - посмотрела я на него взглядом дознавателя.

- Кто-то подарил, уж не помню, когда, - начал оправдываться он. - Валялась в шкафу без дела.

- Правда? - прищурилась я. - Подарок одной из бывших?

- Не помню. Бросил и забыл. Честно.

- Ладно, - сказала грозно и тут же, не сдержавшись, поцеловала, хотя собиралась построжиться.

Где-то под боком заиграла модная песенка, и Мэл, чертыхнувшись, извернулся и достал из кармана брюк телефон. Я хотела подняться, чтобы не мешать разговору, но Мэл удержал меня, обхватив крепче. Посмотрев на экран, он ответил на вызов.

- Ну? - спросил в трубку. Прирожденный хам: ни здрасте, ни привета.

Телефон прокурлыкал.

- Я занят. Очень, - ответил Мэл и выслушал говорящего. - Не сейчас и не сегодня.

Опять помолчал, воспринимая поток речи.

- Не твое дело, с кем. Мне некогда, пока, - оборвал разговор, а потом, подумав, отключил телефон.

- Сестра, - пояснил, и мое напряжение спало. - Вечно лезет не вовремя. Уверяла, что забыла у меня записи любимой группы, хотя сто лет здесь не была.

- Если хочешь, не объясняй, - проявила я великодушие, хотя минуту назад сердце скручивалось от ревности к неизвестному звонку. Я ревную Мэла?!

- Объясняю, потому что хочу, - ответил он резковато. - Почему не ешь банан?

- Объелась, - сказала я и неожиданно почувствовала тяжесть в желудке. Так и есть, незаметно мы опорожнили треть холодильника.

Я сконфузилась. Вдруг Мэл подумает: с виду малявка, а затягивает в себя как пылесос. Но, несмотря на угрызения совести, всё же решила употребить банан. Не пропадать же ему, коли очищен, а выбрасывать добро не приучена.

- Пошли в душ, - предложил Мэл.

- В душ? - удивилась я. - Уже два раза ходила.

- Пошли в третий. Вместе.

- Вместе? - от осознания его предложения щеки заполыхали огнем, а кусочек банана встал в горле.

- Опять покраснела, - уел меня Мэл. - Пошли?

- Ну, пошли, - согласилась я нерешительно. - А когда будем убирать свинство? - показала на беспорядок, оставшийся на столе.

- Забудь. Скоро придет домработница, - потянул он за собой. На ходу доедая банан, я старательно делала вид, что меня не шокировать совместным мытьем с парнем. Но, видимо, потрясение было ясно нарисовано на лице, потому что Мэл хитро заулыбался.

Казалось бы, ничего страшного, ведь недавно мы видели друг друга без одежды, поэтому стеснение должно пропасть, но я испытывала страшное смущение, боясь полностью оголиться. Вдруг мое тело не понравится Мэлу? Вдруг грудь мала или талия широка, или кривые пальцы на ногах?

В ванной Мэл неторопливо разделся, и пока он разоблачался, мои глаза боялись опуститься ниже дефенсора на его спине и усиленно изучали кафельные стены помещения.

- Эвка, раздевайся, - протянул он руку.

- Ты, смотрю, любишь ублажать себя разной косметикой, - перевела я взгляд на полочку, заставленную флаконами и тюбиками, и начала расстегивать юбку

- Мне плевать, - отмахнулся Мэл. - Дарят без конца: на дни рождения, на Новый год и на День независимости. Никакой фантазии.

Неловко и неэротично я стянула одежду и все-таки прикрылась рукой. Мэл опалил меня взглядом:

- Не робей, Эва. Пошли.

Он вступил в кабину, потянув меня за собой. Включив и отрегулировав направление горячих струй, чтобы они не били в лицо, Мэл налил гель на пампушку-мочалку.

- Потрешь спину? - развернулся, подставив место для натирания.

Водя мочалкой, я вдруг обнаружила, что любуюсь Мэлом. Он был сухощав телосложением, не перегруженным мышечной массой, и со стройными длинными ногами, а упругие ягодицы вообще вызвали новую волну удушья и пустили сердце вскачь.

Я старательно терла его поясницу, боясь опустить руку ниже.

- Интересно, - пробормотала, пытаясь справиться с неловкостью.

- Что? - поддержал разговор Мэл.