Заказ - Константин Кульчицкий

Любаша улыбнулась и попробовала вспомнить, когда нынче принимает Андрюша Борисыч, но мысли спутались окончательно. Добрые большие животные окружили её, легонько подталкивая боками. Гнедые, рыжие, серые… Они тянулись к ней, трогали губами и дышали в лицо, делясь чем-то большим, чем просто тепло…

Любаша крепко спала.

…За окошком снова шёл дождь. Он размеренно, как метроном, выстукивал о подоконник… тёк по световым фонарям в крыше над временными конюшнями «Юбилейного»… замывал следы на маленьком пляже, спрятавшемся в зарослях высокого тростника…

Сергей чувствовал себя так, словно по нему, топоча копытами и лягаясь, пробежал табун диких мустангов. На лице, как ни странно, последствий «битвы при „Юбилейном“» заметно не было, зато всё остальное… «Все бока мои изрыты, частоколы в рёбра вбиты…» Рёбра с правой стороны действительно представляли собой один большой синяк – ни охнуть, ни вздохнуть, а уж кашлянуть… Да что говорить. Сергей очень смирно лежал на спине, старался не кашлять и смотрел в потолок.

К врачам обращаться он категорически отказался.

– Подумаешь! И похуже бывало… – фыркнул он на Анины робкие уговоры.

И в самом деле – бывало. Однажды в манеже, при заездке злого и упрямого жеребёнка[56] тот буквально размазал его по доскам забора. Копыта тогда просвистели в сантиметрах от его головы… Все, кто присутствовал, охнули – ведь убил, гад!!! Ан не убил. Доска разлетелась вдребезги… но доска же, не голова. Бог миловал… Тот раз Сергей день отвалялся в постели, а на следующее утро уже скакал по дорожке верхом на коне. Конечно, побаливало, и крепко. Но так ведь на то он и жокей…

Аня хлопотала над ним, как умела. Готовила в холодильнике лёд и прикладывала ему на затылок, где под волосами налилась изрядная шишка. Меняла на боку полотенце, смоченное молоком – на случай, если ушиблена печень. Предлагала всякие импортные таблетки…

Импортные снадобья Сергей в целом глубоко презирал, считая их «лекарствами для богатых и здоровых», а из обезболивающих признавал только отечественный пентальгин. Да и тот, вычитав где-то, будто применение анальгетиков замедляет заживление ран, больше одной таблетки старался не принимать.

– И вообще, нашла умирающего… Подумаешь, пара ушибов! До свадьбы заживёт…

– До свадьбы, до свадьбы… – недовольно прокудахтал откуда-то со шкафа Кошмар. Он очень не любил непогоду. И к тому же полагал, что ночью следует спать, а не бегать туда-сюда, включив по всем комнатам свет.

Аня подозрительно зашмыгала носом:

– Ты давай поправляйся, а там уж…

– А там, – улыбнулся Сергей, – готовься быть настоящей жокейской женой. Мы, знаешь ли, и в больницу время от времени попадаем…

– Да ну тебя с твоей больницей!.. – Шмыгающий нос откровенно захлюпал, Аня повернулась и убежала на кухню. Кошмар снялся со шкафа и, хлопая крыльями, полетел следом за ней. Судя по запаху, вскоре донёсшемуся оттуда, Аня готовила раненому герою куриный бульон. «Или Кешку сварила», – подумал Сергей. Эта мысль насмешила и странным образом умиротворила его. А может, наконец-то подействовали Анины импровизированные примочки… Он расслабленно вытянулся под тёплым пледом – и постепенно заснул.

Аня заглянула в комнату, чтобы предложить ему подкрепиться, но услышала ровное сонное дыхание и вышла на цыпочках, плотно притворив за собой дверь. Это она сделала весьма вовремя, поскольку на кухне заверещал телефон. Аня бросилась к нему опрометью, чтобы истошные звонки не разбудили Сергея.

На часах было полвосьмого утра.

– Анечка? Извини, Бога ради, за беспокойство, – раздался в трубке голос Антона. – Ну как вы там? Как Серёжка?

– Ой… – Будущая жокейская жена еле удержалась, чтобы не всхлипнуть. – Пластом лежит… А врача – ни в какую… Говорит, и так оклемается…

– А два слова с ним можно?

Аня оглянулась на дверь:

– Да он… он уснул только что. А что такое случилось?

– У меня, – похвастался Антон, – кажется, концы с концами стали сходиться. Если вкратце, то надо бы в одно местечко сгонять, коня глянуть. Определить, похож или не похож на Заказа…

– А далеко это?

Панама назвал место и добавил:

– Говорят, где-то под Выборгом…

Аня только охнула в трубку. Она очень хорошо понимала: ради Заказа Сергей в Выборг не то что на автомобиле поедет – пешком побежит. Что в его нынешнем состоянии означало – на четвереньках. Антон правильно истолковал молчание девушки и спросил:

– А если не Сергей, то кто бы со мной мог?..

– Любаша, – ответила Аня, не раздумывая. – Она же была у Заказа в деннике, видела… И специалист, каких мало… Она сейчас либо дома, – Аня продиктовала телефон, – либо уже в «Юбилейном». Там ты её точно найдёшь… – И забеспокоилась: – А нам без тебя что делать?

– Сидеть на… попе ровно, – ответил Антон очень серьёзно. – Если Серёжа сегодня полежит, так и хорошо. А встанет… ну, соревнования досматривайте… Только, ради всего святого, никакой самодеятельности! Хорошо?

Аня растерянно пообещала…

Разговоры о свадьбе подействовали на Сергея вдохновляюще. Часам к одиннадцати он проснулся и без посторонней помощи сел в постели, а потом встал и потребовал, чтобы Аня обмотала его по рёбрам эластичным бинтом. За этим делом она рассказала ему о звонке Панаморева. Сергей сперва страшно возмутился и уже открыл рот, чтобы отчитать Аню за самоуправство… но резкий вздох мигом вернул его на грешную землю, и он скрепя сердце был вынужден признать, что поступила она совершенно правильно. Тем не менее лечь обратно в кровать он отказался категорически. Накинул Анин махровый халат – тот самый, с васильками под цвет его глаз – и начал потихонечку ползать по квартире, придерживаясь за бок правой рукой. Кошмар перелетал с насеста на насест, изумлённо следя за происходящим. Сперва Сергей еле передвигал ноги, согнувшись в три погибели и временами кряхтя. Потом начал мало-помалу разминаться, обретать нормальную человеческую осанку. И наконец поинтересовался:

– А соревнования сегодня во сколько?..

В девять утра Антон был на Исаакиевской. На площадке стояла машина, а внутри… После ночного разговора с Плещеевым Панама уже не особенно удивился, увидев за рулём Семёна Фаульгабера. Правда, в отличие от вчерашнего великан выглядел весьма хмурым. Наверное, из-за того, что пришлось в воскресенье работать. Как такой громила умудрялся втискиваться в маленькие белые «Жигули», составляло тайну, покрытую мраком.

Услышав название посёлка, Семён молча кивнул: видимо, шпаргалка в виде карты ему давно уже не требовалась. Антон оставил его наедине с мировой скорбью, сам же поднялся в пустой кабинет Смирнова и уселся за телефон. В машине на приборном щитке торчал сотовый, но переговоры предстояли слишком масштабные. А время ещё было…

Сначала он позвонил в Сайск – в прокуратуру. Несмотря на воскресное утро, ему ответил бодрый голос Олежки Березина:

– Антон Григорьевич, приветик! А я фоторобот вам выслал…

Андрей покосился на аппарат. Действительно, на факсе лежал небольшой рулончик бумаги. Антон оторвал и развернул его. С плосковатого, сделанного на компьютере портрета смотрел скуластый, в меру длинноволосый парень с большими, чуть навыкате, глазами. Чернявый предъявитель липовой доверенности на перевозку имущества по кличке «Заказ»…

– Спасибо, Олежек. Сегодня на ипподром собираетесь?

– А как же… Может, денег выиграю! Совместю… совмещу полезное с приятным…

– Смотри только, тыщу баксов не выиграй!.. – испугался Панама. – А то грохнут, как того пенсионера…

План похода оперов на ипподром по делу об убийстве был обсуждён и одобрен, и Антон спросил:

– Что-нибудь по нашему делу ещё? О коне?..

– Мы сообщили Цыбуле, что кровь питерского коня отправляется на экспертизу в Москву. Ну, как вы просили… Так теперь в Москве такой дым коромыслом, что аж душа радуется. Цыбуля всех на ноги поднял! Директору Росплем-объединения звонил. Директору института, при котором лаборатория… Самому начальнику лаборатории… То есть люди там и вчера как настёганные бегали, и сегодня. Суббота не суббота, воскресенье не воскресенье…

– Лихо, – удивился Антон. Легенды о Цыбуле оборачивались удивительной правдой.

А Олежек продолжал:

– Василий Никифорович вообще, я вам доложу… Сам, даже без их просьбы, выслал в лабораторию кровь бабки Заказа. И очень даже кстати, как оказалось. Мать-то у Заказа при родах погибла, а мать матери, бабка стало быть, жива… Одна проблема – с отцом. В лаборатории, в банке данных, не то что генетического кода – вообще никаких сведений нет: жеребец-то английский. Так начальник обещал через Интернет с англичанами… В общем, есть надежда. Если английские коллеги наших не подведут, не сегодня завтра…

– Олежек, а ты телефон лаборатории?.. – Олег тут же продиктовал, и Панама продолжал: – У меня тоже новости неплохие. Похоже, клиент нарисовался… – Он услышал, как хмыкнул в трубку Олежек. – Чего доброго, не сегодня, так завтра всё и закончу. Вот бы сегодня ещё результат из Москвы… Олег, а по второму описанию вы фоторобот не делаете?