Алое сердце черной горы (СИ) - Кирилл Миронов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К моменту, когда на горизонте наметилась смена безграничной морской стихии на приближающуюся полоску одного из южных островов Астии, погода успела стать по-северному недружелюбной: хоть на Вириде и царствовало разгорающееся лето, воздух игрался холодным ветром в волосах и одеждах равенцев, отчего те в некомфорте поеживались, браня неприветливость севера.
— Еще, так-этак, часа два неспешного хода, и мы достигнем предельной дальности полета марийского оружия. — с явным нетерпением процедил Датокил, пожирая глазами далекие берега, словно надеясь зацепиться взглядом за песчаную почву и притянуться к ней, как по тросу.
— Мож, тогда развернуть уж эту лафетку? — грубым деревенским выговором пробубнил капитан судна, поглядывая одним глазком на «улей», другим — на целеуказатель, хотя в этом уже не было никакой нужды.
— Хрграр привяжет ее к бортам, когда мы остановимся. — отмахнулся от капитана Датокил, не отрывая глаз от Астии, которую видел впервые.
Наконец, расстояние до суши уменьшилось настолько, что уже различались крутые изгибы берегов, которыми были опоясаны все острова архипелага. Вздохнувшие свободно без блокады Северного Флота, земли сияли естеством мирной красы.
— Что ж, пушек у них, видимо, пока нет. — улыбнулся своим наблюдениям Хитрейший. — Как и ружей, стало быть. Значит, у нас есть все шансы узнать, каково астийское любопытство на вид. Привязывай и заряжай!
Хрграр, которому было адресована команда, привязал крупный лафет с большим «ульем» к бортам корабля с двух сторон с хорошим натягом, дабы обеспечить полную устойчивость. Заложив большую, продолговатую «осу» в «улей», он зажег лучину о пламя масляной лампы, которую не затушили на рассвете по просьбе Датокила. И, завершая эту славную артиллерийскую процедуру, Хрграр запалил фитили «осы», раззадоривая ее на долгий полет.
— Что ж, в добрый путь, малышка. — ласково погладил Датокил деревянный корпус снаряда перед пуском. Но вот оба фитиля исчезли внутри «осы» только для того, чтобы в следующий момент громко и злобно зашипеть, резко сорвать болванку с насеста и, закручивая вдоль центральной оси, отправить ее в небеса, попутно окутав палубу судна густым дымом.
Прокашлявшись от смога алого угля, Датокил попытался глазами найти освобожденную «осу», но все, что он увидел, это растворяющийся в ветреном воздухе дымный след от снаряда, уходящий куда-то в сторону острова.
— Все, что осталось, так это надеяться на то, что наше вымоченное письмо не сгорело и не разорвалось в клочья в брюхе «осы», и на то, что астийцы еще не разучились читать! — рассмеялся Датокил, смех которого подхвати и капитан с матросами. Благородное безмолвие сохранил лишь Хрграр, потушив загоревшийся фиксирующий крюк от лафета «улья».
Ожидая сигнала, описанного в послании к астийцам, Датокил напряженно вглядывался вдаль, постоянно бегая глазами по побережью, дабы не затупить взор. Он понимал, что пергамент, родившийся из разверзнутого брюха «осы», будет добираться до правителя архипелага долго, не один час, оттого не тревожился за длительное молчание.
Наступили сумерки. Большая часть экипажа корабля спала от безделья, как и сам Датокил, оставивший на дозоре Хрграра, единственный глаз которого видел острее обоих двух другого человека. Увидев на ближайшем берегу быстрое движение загоревшихся во тьме факельных огоньков, громила заворчал и принялся расталкивать своего господина.
— Что?.. Чего тебе?.. А, уже?! — наскоро продрав глаза, Датокил вскочил со скамьи на корме, парой скачков преодолел расстояние до носа и принялся всматриваться в горизонт.
— Эх, и отнесло же нас в открытое море! — подивился он сперва, отметив, что остров теперь находится гораздо западнее от них, нежели утром. — Да, это наш сигнал! Капитан, поднимай этих лежебок, мы идем к Астии!
Подойдя к мачте «Беззубого» и пробубнив что-то недовольно себе под нос, капитан начал трезвонить по тревожному колоколу, на что мигом сбежалась вся команда, словно неразумные мотыльки на пламя свечи.
— Хватайтесь за весла, мы идем к берегу. — негромко и лаконично скомандовал капитан, на что моряки тревожно переглянулись между собой, но команду бросились выполнять со всей рьяностью, характерной для преданных равенцев. Сила крепких равенских рук и спин начала быстро увеличивать астийские берега. Через час астийцы-сигнальщики превратились из маленьких человечков в рослых воинов в песочного цвета кафтанах, криками и жестикуляцией направляя равенский корабль вдоль берега, прямо к причалу.
— Добро пожаловать, дорогие равенцы, коли вы пришли с миром! — причалив корабль, Датокил, капитан и Хрграр сошли на деревянную пристань, где их словами и огнем факела встретил, судя по всему, какой-то пожилой чиновник в длинной одежке с вырезами в серединах рукавов. — Коли вы дурь в себе несете, то не покинете вы наших берегов никогда.
Слегка смутившись на зловещее приветствие, Датокил решил принимать в расчет их, только как отражение честности и открытости астийского народа. От таких мыслей ему стало проще, и он с улыбкой ответил, поклонившись:
— И тебе привет, астийский муж при делах! — не зная чина и положения встречающего, Хитрейший решил обойтись этим пространным выражением. — Мы пришли не просто с миром, но с дружбой и союзом, выгодным обеим нашим странам.
Удовлетворившись ответом, астиец с достоинством поклонился, примерив на мужественное лицо с выдающимися скулами вежливую улыбку, и легким махом руки призвал следовать за собой, образуя колонну. Четыре рослых солдата в кафтанах и с длинными секирами в руках, сопровождающие встречающего астийца, стали два — в начале колонны, два — в конце.
— На нас что, написано, что мы равенцы? — с недоверием прошептал рядом идущий капитан Датокилу на ухо, осторожно оглядываясь на астийского солдата. — И откуда така любезность? В историях, что я слыхал про астийцев, они — грубые и жестокие убийцы.
— По саргийским сказкам теми же словами описывают и наш народ. — сухословно одернул капитана Датокил, на что тот не нашел ответа. — К тому же, есть кое-что успокаивающее мой рассудок, ты увидишь позже. — закончив угомонять обеспокоенного капитана, Датокил жестом призвал к молчанию, дабы не нарушать доверительную атмосферу скрытными шепотками.
Астийский проводник довел равенцев от пристани по пыльной дороге до более-менее крупного тракта, на перекрестке с которым стояла кругловатая крытая повозка, весьма вместительная и запряженная тремя крепкими лошадьми, и
