Вечность и день - Виктория Чанселлор

— К следующей ступени?

— Да, нужно начинать жизнь взрослых людей. Узнавать друг друга. Думать о будущем, а не о прошлом. У нас есть такая возможность, и я хочу использовать ее вместе с тобой.

Он боялся спросить, боялся что его сердце разорвется от ожидания ее ответа. Но он должен был знать.

— Возможность полюбить меня?

— О, Гифф, я уже люблю тебя. Я пыталась сказать тебе — заклинание здесь ни при чем. Я полюбила тебя тысячу лет назад. Неужели ты не понимаешь?

Он взял ее лицо в свои дрожащие руки.

— Ты любишь меня?

— Да. — Она кивнула, не отводя от него затуманенных глаз.

Гифф погладил ее лицо, коснулся пальцами волос.

— Я не думал, что снова услышу от тебя это признание. Не думал, что ты простишь меня.

— Мне нечего прощать.

Он почувствовал, что его сердце начинает оттаивать, пустота в душе постепенно исчезает. Он ощутил прилив тепла, как будто первые лучи солнца залили комнату.

— Всю жизнь я думал только об одном — как изменить свою судьбу, — сказал он. — Ты была для меня безликой безымянной женщиной, живой, хотя и не совсем реальной. А теперь ты стала моей жизнью. Раньше я был одинок и никак не мог найти друга, с которым мне хотелось бы быть. Иногда мне становилось страшно, но я не позволял страху парализовать мою волю. Я не знал, какой пустой и холодной была моя жизнь, пока не встретил и не полюбил тебя. Теперь я не вернусь к прежней жизни. Ты показала мне, что такое любовь. Я люблю тебя, Линда. И я клянусь: если в твоих объятиях я обрету вечную любовь, то в конце жизни я попрошу у Бога еще один день.

Он обнял ее и стал целовать, выражая любовь, переполнявшую его сердце. Их души слились, и не нужно было заклинания колдуна. Теперь ими руководила судьба, которую нужно было строить заново, и любовь, которая будет длиться вечно — и еще один день.

Судьба выполняет наши желания, но распоряжается ими по-своему, чтобы дать нам даже больше наших желаний.

Иоганн Вольфганг Гете

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Среда, 21 июня 1995 года.

Южная Каролина, побережье.

Сумерки окутали побережье огромным пушистым покрывалом. В лучах заходящего солнца оранжево-розовые чайки планировали над водой, до наступления ночи стараясь схватить последний кусок. Такого тихого мирного вечера Линда не помнила. Будущее, наконец, предстало перед ними, словно еще не написанное полотно, неизвестное и неожиданное. Теперь они вместе будут творить свою судьбу, и только любовь поведет их.

Она стояла рядом с Гиффом на плотном песке, и ей казалось, что он держит ее сердце в своих чутких любящих руках. Теперь она чувствовала себя в безопасности. После сражения с Мордом прошло три дня — три дня назад Джерри едва не утонула, три дня назад Джона поместили в больницу. Сейчас он стоял справа от нее, рядом с Джерри. Они еще не могли взяться за руки, но, по крайней мере, были вместе. Уже начали разговаривать друг с другом, пытаясь понять, что с ними произошло.

В понедельник Джерри выписали из больницы с кучей лекарств, которые она должна была принимать в течение нескольких дней. Прежде чем выписаться, Джерри навестила Джона в палате для нервнобольных, где он находился под наблюдением врачей. Линда знала об этом.

Врачи не сомневались, что Джон наглотался лекарств или сошел с ума. Сам он не мог объяснить, что с ним случилось. Видимо, поэтому врачи считали, что у него не все в порядке с головой. Гифф рассказал им утешительную историю — якобы они в шутку сражались на шпагах, оружие выпало из рук, и оба поранились. Он придумал что-то о противогистаминных средствах, что Джон перегрелся на солнце, потом слишком много выпил. Линда повторила эту историю в полиции. Полицейские хотели быть уверенными, что ни Гиффу, ни Джону не нужно предъявлять обвинений в угрозе нападения. И тут вмешалась Джерри, хотя она совсем не верила, что телом Джона завладел злой дух.

Наконец в полиции решили, что можно не проводить расследования, если обе стороны настаивают на своих показаниях. Врачи тоже не обнаружили на теле Джона других признаков насилия. Правда, он плохо ориентировался в обстановке и не мог точно вспомнить, что с ним случилось за последние несколько дней. Врачи сошлись на том, что у него временная потеря памяти, вызванная одновременным употреблением лекарств и спиртного. Линда понимала, что они с неохотой отпускали его, но у них не было никаких оснований держать Джона в больнице. Его выписали с условием, что Линда будет за ним присматривать, он будет принимать все лекарства, не будет долго находиться на солнце и хотя бы несколько недель не возьмет в рот ни капли спиртного.

Джон с готовностью на все согласился: очевидно, он хотел получить объяснения не только от врачей.

Вчера вечером Линда, Гифф и Джерри повторили ему историю о Морде — от неожиданного появления Морда во время спиритического сеанса до последнего сражения с ним. Джон отказывался верить, он отнесся к их рассказу еще более скептически, чем Джерри. Но в конце концов, это объяснение имело хоть какой-то смысл. С прагматизмом бизнесмена он-таки согласился с их ответами, но все же не мог поверить, что на какое-то время стал безумным, пытался изнасиловать, а потом утопить Джерри. Хотел убить Гиффа шпагой, хотя даже не умел ею пользоваться. Ни лекарства, ни чрезмерное употребление спиртного не могли послужить причиной того, что «абсолютно нормальный» человек мог вести себя таким образом.

Линда видела, что Джерри еще не до конца простила его. Ей становилось не по себе, когда она вспоминала, как они были счастливы. Они любили друг друга, хорошо подходили друг другу и были уверены в своем будущем. Неожиданные поступки Джона встали между ними каменной стеной, выросшей за несколько дней. Линда не знала, сколько времени потребуется, чтобы преодолеть или разрушить эту стену.

Джерри приехала в Южную Каролину, чтобы поделиться с Линдой своим счастьем. Джерри была уверена, что Линде очень плохо, что подруга страдает — духовно и физически. Она не только не помогла подруге обрести душевное равновесие, но и сама почти лишилась жениха. Линде было тяжело сознавать это. Нужно сделать все, чтобы помочь Джерри вновь полюбить Джона. Лучшая подруга должна поверить в будущее.

Сама Линда теперь верила в будущее, ведь Гифф был с ней.

— Ты готова?

Она заглянула ему в глаза и прочитала в них глубокое удовлетворение. Теперь он был полон энергии, она исходила от его внутренней силы, его переполняло ощущение счастья и любви.

— Я готова.

Он торжественно протянул ей коробку спичек. Таким жестом монарху обычно протягивают скипетр.