Рай под колпаком - Виталий Забирко

— Выходит, «новообращенные самаритяне» не такие уж и правильные…

— В каком смысле?

— Умеют врать.

— Нет, — покачал он головой, — тебя не обманывали. Но ты слышал мнение человека, а не эго. Впрочем, многие эго, непричастные к руководству акцией вторжения, уверены, что не могли бы жить в искусственном теле. И они по-своему правы. Во-первых, как я уже говорил, жизнь искусственного носителя весьма непродолжительна — десять лет, по сравнению с тысячью — мгновение. Во-вторых, сознание эго несовместимо с искусственным сознанием, поэтому тебе, никогда не стать «новообращенным самаритянином». Наконец, самое главное, находясь в искусственном носителе, это приходится самому думать, самому управлять телом, питаться, разговаривать, действовать в конце концов. То есть быть полноценным, вроде твоего, сознанием, неотделимым от тела. Поверь, это очень трудная задача, и не каждому эго по силам.

— Что значит — полноценным? Нет, я, конечно, принимаю свое сознание как полноценное, но выходит, что эго, находясь в теле человека с его полноценным сознанием, является… гм…

Тонкэ улыбнулся.

— Мне казалось, что из объяснений Наташи ты должен был понять, в чем состоит суть взаимоотношений человеческого сознания и сознания эго в одном теле.

— Ни черта я не понял! — поморщился я.

— Попытаюсь объяснить более доходчиво, — кивнул Тонкэ. — Представь себе телемана, который днем и ночью сидит у телевизора и смотрит все программы. Он переключает телевизор с канала на канал, усиливает звук, наводит резкость, меняет яркость экрана… Если телевизор барахлит, ремонтирует его. Мания такого человека настолько велика, что он живет жизнью телеэкрана, воспринимая горести и радости персонажей мыльных опер и художественных фильмов как свои собственные. При этом телеман, в отличие от обычного зрителя, никогда не анализирует увиденное, не пытается переиначить поступки героя, а целиком и полностью переживает с ним жизнь согласно телевизионной версии. В первом приближении именно так и существует эго в теле человека, воспринимая мир через призму человеческого сознания, сопереживая все происходящее вокруг вместе с ним, но не делая ни малейших попыток вмешаться в ход событий. Взамен этого эго заботится о здоровье тела, об интеллекте носителя, ибо именно тогда чувственные составляющие первичного сознания являются наиболее выразительными и яркими. Теперь понятно?

Я почесал затылок.

— В общем-то, да…

— Тогда налей еще. Мне понравился шашлык с сухим вином.

— А как же реакция на спиртное?

— Если бы я воспринимал прием алкоголя через сознание естественного носителя, то получил бы эмоциональную контузию. Но в данном случае я воспринимаю его практически так же, как ты. Управление телом существенно снижает эмоциональное возбуждение от воздействия алкоголя.

— Приятно сознавать, — не удержался я от колкости, — что в вашем лице приобрел еще одного собутыльника. И в диких фантазиях представить не мог, что, сидя под звездным небом, буду распивать сухое вино с пришельцем. Может, с горла, а? Так сказать, для полной романтики?

Тонкэ тихо рассмеялся.

— А ты-то сам кто? — напомнил он, принимая из моих рук стаканчик.

Рука у меня дрогнула, и вино расплескалось. Как я ни бравировал, но человеческая сущность во мне не хотела идентифицироваться с искусственным происхождением.

— Не принимай так близко к сердцу свое происхождение, — сказал Тонкэ. — Я понимаю, что люди еще не сталкивались с иным разумом, в силу чего их мировоззрение вольно или невольно зиждется на антропоцентризме, а осознание своей принадлежности к чужой расе неприемлемо до стадии психического срыва. Представь себе, что раса — это та же национальность. В цивилизованном обществе на национальность никто не обращает внимания — главное, что собой представляет личность. Хочешь числить себя среди людей — это твое право. Взять хотя бы меня — я по происхождению эго, но люди мне гораздо ближе.

— Вот мы и выпьем за человечество, — отведя взгляд в сторону, глухо произнес я. В эту область своего сознания я не хотел никого допускать.

Он снова, не чокаясь, приподнял стаканчик и выпил. Я последовал его примеру.

— Еще шашлык?

— Не откажусь. Очень вкусно получилось.

— Не совсем, — возразил я; — Мясо не успело как следует промариноваться. Но на природе любой шашлык вкусный.

Некоторое время мы молча ели. Я думал, Тонкэ объяснит, почему люди ему гораздо ближе, но он был целиком и полностью поглощен трапезой. Откусывал небольшие кусочки мяса, медленно пережевывал, цокал языком. Эмоциональный гурман, способный от трех капель коньяка впасть в каталепсию, но лишенный возможности воспринимать ощущения через чужое сознание, не мог быть никем иным, как гурманом гастрономическим.

— И что же все-таки не так? — не выдержал я.

— Не могу сказать, впервые ем шашлык, — не сразу понял Тонкэ. Поглощенный вкусовыми переживаниями, он не смог уловить направление моего вопроса. — Оригинальный вкус, но сравнить не с чем.

— Надо понимать, что вы вызвали меня на встречу ради обсуждения вкусовых качеств шашлыка? — съязвил я. — Меня интересует, почему вы — террорист, почему интересы людей вам ближе?

— Извини, увлекся… — Тонкэ отложил шампур, в сторону. — Все-таки я эго, и эмоциональное восприятие — основа моего сознания. — Он вздохнул. — Ты был прав, когда не верил, что у симбиоза человеческого сознания и сознания эго имеются не только плюсы, но и минусы. Точнее, один минус, но огромный. Хотя ты его самостоятельно никогда бы не определил.

— Это еще почему? Интеллекта маловато?

— Не в интеллекте дело, а во времени. Тебе надо прожить не менее тысячи лет и пронаблюдать четыре-пять поколений эго-людей, чтобы заметить изменения. Дело в том, что симбиоз сознаний эго и любого мыслящего существа нарушает генетический код носителя и приводит к стремительной деградации биологического вида. Причем регресс вида проходит по эволюционной лестнице чуть ли не поступенчато с каждым новым поколением. Всего через десять поколений вид Homo sapiens настолько регрессирует, что человек превратится в неразумное существо, а его тело окажется непригодным в качестве носителя эго.

Шампур выпал у меня из рук. Вот, значит, как… Подсознательно я не верил в бескорыстие пришельцев, так на самом деле и оказалось. Симбиоз, с первого взгляда выглядевший величайшим благом для человека, был на самом деле элементарным паразитизмом. Ничего в нашем мире не дается даром, за все надо платить. И в этот раз цена оказалась чрезмерно высокой. В мистических историях Средневековья дьявол, подписывая договор со смертным, предоставлял ему при жизни любые блага, но после смерти забирал душу в ад. Но тогда договор касался исключительно конкретной личности, а сейчас в зависимость от подобного договора попадало все человечество, и ни подписи, ни даже согласия у людей не спрашивали.