Несущая огонь - Стивен Кинг

Ненадолго — это года два, подумал Энди. А может, все пять. Они, конечно, будут приглядывать за ним на случай, если вернется дар внушения... или, так сказать, подержат в прикупе на случай, если возникнут непредвиденные трудности с Чарли. А кончится все, как водится, наездом или лошадиной дозой снотворного, или "самоубийством". И станет он, по выражению Оруэлла, несуществом.

— А лекарство мне будут давать? — забеспокоился Энди.

— Обязательно, — ответил Пиншо.

— Гавайи... — мечтательно протянул Энди. Вдруг он повернулся к Пиншо и попробовал сработать под простачка: — Доктор Хокстеттер меня не отпустит. Он меня не любит, я знаю.

— Ну что вы, — возразил Пиншо, — очень даже любит. И потом, Энди, я вас пасу, а не доктор Хокстеттер. Так что не волнуйтесь, он меня поддержит.

— Но вы ведь еще не подали докладную? — уточнил Энди.

— Нет. Сначала я решил переговорить с вами. Да уверяю вас, одобрение Хокстеттера — это всего лишь формальность.

— Пожалуй, стоит провести еще одну серию тестов, — сказал Энди и дал Пиншо легкий посыл. — Для страховки.

Зрачки у Пиншо как-то странно дрогнули. Улыбочка застыла, а затем и вовсе сошла. Теперь уже у Пиншо был вид человека, накачанного наркотиками, на что Энди взирал не без тайного удовольствия. А где-то рядом гудели на цветах пчелы. Долетал густой дурманящий запах свежескошенной травы.

— Когда будете писать докладную, предложите провести еще одну серию тестов, — повторил Энди.

Взгляд Пиншо прояснился. На губах вновь заиграла неподражаемая улыбочка.

— О Гавайях, смотрите, никому ни слова, — сказал он. — А пока что я напишу докладную и предложу еще одну серию тестов. Я думаю, стоит это сделать. Для страховки.

— Но потом я смогу поехать на Гавайи?

— Да, — подтвердил Пиншо. — Потом.

— Чтобы провести эти тесты, понадобится месяца три, верно?

— Да, около трех месяцев. — Пиншо так и млел — он сейчас напоминал учителя, слушающего ответ лучшего своего ученика.

Они приближались к пруду. По зеркальной глади тихо скользили утки. Собеседники остановились у воды. Агент, держась поодаль, провожал взглядом наездников, мужчину средних лет и женщину, трусивших бок о бок вдоль того берега, почти у кромки воды. Их отражения перечеркнул длинный след, тянувшийся за белой уткой. Энди подумалось, что эта парочка странным образом вызывает в памяти рекламку страховой компании из тех, что непременно вылетают, стоит развернуть утреннюю газету, и падают тебе на колени или... в кофе.

В висках у него немного стучало. Пока ничего угрожающего. Хуже то, что от волнения он чуть не подтолкнул Пиншо сильней, чем следовало, а это могло привлечь внимание агента. Правда, молодой человек смотрел в другом направлении, но Энди были знакомы их уловки.

— Расскажите мне о здешних дорогах и вообще о местности, — попросил он вполголоса Пиншо и снова легонько подтолкнул его. Из обрывков разговоров он знал, что Контора находится не очень далеко от Вашингтона, но не так близко, как оперативная база ЦРУ в Лэнгли. Этим его осведомленность исчерпывалась.

— Тут стало очень красиво, — мечтательно сказал Пиншо, — после того как заделали все отверстия.

— Да, — согласился Энди и замолчал. Посыл иногда погружал человека в транс, вызванный каким-нибудь воспоминанием, как правило, через весьма далекую ассоциацию, и обрывать его не стоило ни при каких обстоятельствах. В противном случае можно породить эффект эха, от эха же недалеко до рикошета, ну, а рикошет способен привести к... да, собственно, к чему угодно. Нечто подобное произошло с одним из мелких служащих, этих уолтеров митти, которым он внушал веру в себя, и Энди не на шутку перепугался. Тогда все кончилось хорошо, но если его друга Пиншо вдруг начнут одолевать кошмары, тут уж не будет ничего хорошего.

— Моей жене он понравился, — продолжал Пиншо все так же мечтательно.

— О чем вы? — спросил Энди. — Кто понравился?

— Новый мусоросборник. Он очень... И умолк.

— Красивый, — подсказал Энди. Молодой человек в спортивном пиджаке подошел поближе: над верхней губой у Энди выступил пот.

— Очень красивый, — подтвердил Пиншо и уставился на воду. Агент подошел совсем близко, и Энди лихорадочно подумал, что придется, наверное, еще раз подтолкнуть Пиншо. Тот не подавал признаков жизни — вроде перегоревшего кинескопа.

Агент поднял с земли какую-то деревяшку и швырнул ее в пруд. По воде побежали мерцающие круги. Пиншо встрепенулся.

— Места здесь очень красивые, — заговорил он. — Холмистые. Заниматься верховой ездой — одно удовольствие. Мы с женой хотя бы раз в неделю стараемся выбираться. Если не ошибаюсь, ближайший город на запад... точнее на юго-запад — Дон. Городишко. Мимо него проходит 301-я автострада. Ближайший на восток — Гезер.

— Мимо Гезера тоже проходит автострада?

— Нет. Обычная дорога.

— Куда ведет 301-я автострада?

— Если на юг, то почти до Ричмонда. А на север... прямо до округа Колумбия.

Энди собирался спросить про Чарли, уже продумал вопросы, но его несколько смутила реакция Пиншо. Его ассоциации — ж е н а, о т в е р с т и я, к р а с и в о и, что совсем уж непонятно, м у с о р о с б о р н и к удивляли и настораживали. Хотя Пиншо и поддается внушению, вполне возможно, что он не самый подходящий объект для этой цели. Возможно, у него какие-то отклонения в психике, и, пусть он производит впечатление нормального человека, одному богу известно, какие взрывные силы, находящиеся пока в относительном равновесии, могут дремать под этой оболочкой. Воздействие на людей с неустойчивой психикой способно привести к самым неожиданным последствиям. Если бы не их тень, агент, он, пожалуй, и рискнул бы (после того, что с ним тут учинили, плевать он хотел, в конце концов, на бедную голову Германа Пиншо), а тут испугался... Психиатры — эти, обладай они даром внушения, спешили осчастливить всех направо и налево... но Энди Макги не был психиатром.

Наверное, глупо было из единичного случая делать столь далеко идущие выводы; с подобной реакцией ему приходилось сталкиваться и раньше, однако ничем серьезным ни разу не пичкали. Но от Пиншо можно ждать чего угодно. Пиншо слишком много улыбается.

Внезапно до него донесся убийственно-холодный голос из глубин подсознания, из этого бездонного колодца: СКАЖИ ЕМУ, ЧТОБЫ ШЕЛ ДОМОЙ И ПОКОНЧИЛ ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ. И ПОДТОЛКНИ. ПОДТОЛКНИ ИЗО ВСЕХ СИЛ.

От этой мысли его бросило в жар, даже нехорошо стало; он поспешил от нее отделаться.

— Ну что, — прорезался Пиншо; он осмотрелся по сторонам с довольной улыбочкой. — Направим наши стопы обратно?

— Да, — сказал Энди.