Повести л-ских писателей - Константин Рудольфович Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Десять минут корпела над ответом. Проверяла и перепроверяла гладкость, idiomaticité. Прошляпила весь остаток лекции. Чёрт бы побрал английский язык, который надо знать хорошо, хочешь ты того или нет.
Hi Alex! Unfortunately, I don’t really know any of the people involved in the performance. But it’s funny that you should ask about me seeing other famous Russians. As a matter of fact, on the day of the performance you are referring to I did see ano ther customer who resembled a famous Russian person. It was a woman in her mid-forties who looked a lot like Alexandra Kollontai[23].
Его ответ, полминуты спустя:
Thank you so much for your answer. Kollontai? Fascinating! Did she talk to you, by any chance?[24]
Ответ на этот вопрос я не могла выстроить целый час. Но уже не по вине английского языка. В душу закралось сомнение. А что, если странная женщина по имени Александра – героиня вовсе не фантастического сюжета? От этой мысли я похолодела. Было слишком легко представить, что Александра жила в relation toxique или даже abusive с этим словенским математиком. Будучи не в силах вырваться без посторонней помощи, она нашла помощь в образе русской революционерки, на которую так похожа. Она долго готовила побег – может быть, несколько лет. Она копила деньги на тайном банковском счету, достала себе поддельный финский паспорт, а когда наконец-то вырвалась, когда сбежала из Любляны, то напрочь вычеркнула из памяти свою прежнюю жизнь и всецело слилась со своей «освободительницей».
Я открыла link из первого [сообщения] профессора Лунина. Долго разглядывала его фотографию. Выглядит он, как мог бы выглядеть гениальный учёный не от мира сего в фильме для детей: пышные седеющие волосы, высокий лоб, огромные пронзительные глаза, кустистые брови, несколько инфантильная улыбка. Фотография не развеяла моих сомнений. Да и как могла она их развеять? Un abuseur может иметь какую угодно внешность.
После лекции пошла в библиотеку. Уже оттуда, вдоволь намучившись, ответила: We did talk a little. She seemed a bit disoriented and confused. Do you know her?[25]
Он: Not as such, no. Disoriented and confused? Interesting. If she happens to show up again, could you give her my contacts? You can describe me as a Russian guy who is interested in Russians rising from the dead in Bologna. She can decide if she wants to get in touch[26].
И к этому: e-mail и номер телефона. И на прощание: Grazie, Imma!
Просидела в библиотеке до закрытия. Оттягивала решение. Решилась, только когда вышла на улицу и [села на] велосипед. Доехала до Albergo delle Drapperie. Поднялась на accueil (ресепшен?), спросила, не съехала ли ещё Александра Домонтович. Когда услышала, что нет, написала записку. Попросила передать ей.
Надеюсь, профессор Лунин как-нибудь ей поможет. Надеюсь, хотя бы не навредит. Надеюсь, она свяжется со мной, если ей будет совсем туго. Мой e-mail и номер у неё тоже есть. […]
По словам Боццини, после 7 ноября 2017 года ни Домонтович, ни Лунин больше не выходили с ней на связь. В декабре того же года Боццини написала письмо на адрес электронной почты, который создала для Домонтович во время встречи в гостинице. Ответа Боццини не получила.
Домонтович-Коллонтай отказалась подтвердить или опровергнуть эту информацию – как, впрочем, и любые другие детали рассказа Боццини.
Разговаривая с Боццини, мы старались не упоминать ничего, связанного с ПЛП, кроме того, что гражданка Финляндии Aleksandra Domontovitš действительно существует и живёт в Хельсинки. Из соображений конспирации пришлось и немного приврать: мы сообщили Боццини, что осенью 2017-го Домонтович более месяца находилась в состоянии диссоциативной фуги, вызванной личной трагедией. В рамках этой легенды Алина Закирова представилась родственницей, которая пытается заполнить пробелы в итальянских приключениях Домонтович.
Трудно сказать, в какой степени Боццини нам поверила. Соврать что-нибудь вразумительное о том, какое отношение ко всему имеет профессор Лунин из Любляны, мы забыли. Так или иначе, Боццини не только продиктовала нам отрывки из своего дневника, но и выразила желание оставаться на связи.
(Диляра! Вам, возможно, будет любопытно узнать, что летом 2019 года Боццини перебралась в Монреаль вслед за подругой. С начала пандемии она в ваших краях безвылазно. Подруга до сих пор учится в Université du Québec. Впрочем, они, насколько мы поняли, больше не общаются. Если вы захотите встретиться с Иммой, мы вам скинем её контакты.)
Комментарий Дарьи Кожемякиной
Может быть, Боццини попала в ПЛП случайно? Чем больше думаю, тем больше кажется, что Коллонтай должна была не к ней прийти, а к её подруге Серене. Во-первых, Серена, а не Имма, была фанаткой Коллонтай. Во-вторых, работу в книжном предложили Серене, а не Имме. Если бы Серена не сорвалась от балды в Монреаль, она бы вместо Иммы стояла на кассе 28 октября 2017 года. Такое впечатление, что «они» рассчитали будущее, но не на сто процентов точно, и у «них» была запущена программа на основе этого расчёта. Когда Серена вдруг решила уехать, «они» не остановили программу и не скорректировали никак.
Комментарий Тайны Лайтинен
Мне непонятно, чем «случайное» попадание в ПЛП отличается от «неслучайного». Например, я попала «случайно» или «неслучайно»? А Дарья? А свидетели? А отец Алины? А Коллонтай, Вернадский, Дьяконова? Мы много об этом спорим, но никакой ясности нет и, по-моему, не предвидится. I see no method to this madness[27].
Комментарий Лиисы Гревс-Дьяконовой
Я то согласна с Дашей, то не согласна. Имма Боццини отличается от нас и от всех свидетелей тем, что совершенно никак не связана ни с Советским Союзом, ни с Российской империей. (Два прочитанных ею русских романа не в счёт.) Её подруга Серена, по крайней мере, была раньше увлечена русским революционным движением и, по словам Боццини, бывала в Петербурге. Но если принять,
