Девушка с пистолетом "ТТ" - Роман Каретников

- Понятно. Ну, вернёмся, поинтересуешься у него.

Рачек осторожно прокрался к дому и подобрал ружьё.

- У тебя оружие есть? – повернулся он к Соломину.

- Конфисковали. До выяснения, - сказал Артём.

Рачек без слов вынул из-за пояса трофейный «Глок» и протянул ему.

- Ребята сейчас приедут, подвезут, - шепнул Соломин, но пистолет всё-таки взял. – Подождём их?

Это было правильное предложение. Самым умным и логичным было бы дождаться подкрепления и накрыть бандитов общими силами безо всяких проблем. Но Рачек покачал головой.

- Девочка там… - он мучительно попытался найти ещё какие-нибудь доводы, веские и убедительные, но не смог, и лишь добавил:

- Давай сейчас, а?

- Вдвоём? – скепсис Соломина явственно читался и в вопросе, и на его лице.

- Девочка там… - тихо повторил Рачек и, крепко сжав ружьё, повернулся к входу в дом.

Их спор разрешился сам собой, поскольку в этот момент входная дверь с шумом распахнулась, и на крыльцо вывалились двое парней в рубашках навыпуск и широких свободных штанах. Парней изрядно покачивало, огоньки сигарет, зажатых в зубах, прыгали, бросая красные блики на их лица. Парочка, грохоча тяжёлыми ботинками, спустилась с крыльца и, не утруждая себя тем, чтобы отойти хотя бы на два шага, принялась мочиться прямо возле него.

Рачек кивнул в сторону парней. Соломин медленно опустил веки в знак согласия. Они ринулись вперёд, как по команде, и в два прыжка одолели разделявшее их и бандитов расстояние. Один из тех уже начал поворачиваться, поправляя штаны, как приклад «Мосберга» врезался ему под нижнюю челюсть. Голову парня вывернуло на сторону, что-то противно треснуло, и он столбом рухнул в траву. Второй даже не успел заметить, что произошло. Соломин с разбегу опустил рукоять «Глока» ему на затылок. Будь в руках у Артёма «Беретта» или хотя бы плохонький «Макаров», череп у здоровилы наверняка бы треснул, а так он хлюпнул носом и стал крениться вперёд, вслед за своим сотоварищем. Артём придержал падающее тело и, не будучи сторонником галантного обхождения с бандюками, добавил ещё раз справа, в висок.

Рачек, перехватив ружьё, бесшумно вбежал на крыльцо. Входная дверь была приоткрыта, изнутри доносились всё те же голоса и музыка. «Сектор Газа», - некстати всплыло в памяти у Рачека название группы. Сзади послышалось дыхание Соломина. Они оба замерли на какое-то мгновение. Затем Рачек дулом толкнул дверь и ворвался в коридор. Время для него замерло, секунды потекли медленно и плавно.

Он бесшумно пронёсся вперёд, задержавшись у первого дверного проёма. Кухня. Обрывки бумаг, немытая посуда, грязь на полу. Никого, дальше.

Дальше была комната, в которой сидел Райдер со своим отребьем. Рачек ногой вышиб дверь и влетел внутрь. Три человека, сидевшие за уставленным бутылками и закуской столом, дёрнулись в разные стороны. Один схватил лежавший рядом с ним пистолет. «Глок» Соломина негромко чмокнул, и сразу же, более солидно, заявил о себе «Мосберг». Лоб парня украсился аккуратной маленькой дырочкой и тут же исчез, снесённый зарядом картечи.

- Лечь и не двигаться, - прокричал Соломин, - иначе…

- Всем кабздец, - подсказал Юрий Хой из динамиков объёмистого бумбокса.

Двое оставшихся, завороженно глядя на уставившиеся в их лица стволы, стали медленно опускаться на пол.

Рачек, ни слова не говоря, устремился к другой двери. Открыл он её тем же манером, что и предыдущую, и ворвался внутрь, сразу же метнувшись влево. Он сделал это как нельзя вовремя, разминувшись на долю секунды с пулей, ушедшей в дверной проём.

Абсолютно голый парень стоял в дальнем углу комнаты возле кровати и сжимал пистолет в подрагивавших руках. На кровати лежала Алина, без одежды, со связанными за спиной руками. Вид у неё был такой, что лицо Рачека стало страшным.

Парень вдруг бросил пистолет на пол и, вытянув руки перед собой, как будто защищаясь, закричал:

- Это не я. Подожди! Я не успел! Это…

Грохот ружья заглушил его слова. Гениталии парня размазало в кашу вместе с нижней частью живота. Его тело с размаху, как ком сырого теста, шлёпнулось о стенку и бесформеной грудой рухнуло на пол.

Рачек бросился к Алине. Увидев девушку вблизи, он почувствовал, как сердце его сжалось от горя. У виска Алины темнел багровый кровоподтёк, царапина шла через всю левую щеку, а разбитая нижняя губа покрылась коркой запёкшейся крови. Пятна крови были и на простыне между ногами Алины. Но хуже всего были её глаза. Они ничуть не походили на глаза шестнадцатилетней девочки, которые то улыбчиво, то серьёзно смотрели на Рачека всего лишь один день назад. Теперь это были глаза восьмидесятилетней старухи, видевшей всё в своей жизни. Глаза, выжженные дотла огнём, который и в эту минуту продолжал изнутри жечь её, причиняя мучения более страшные, чем просто физическая боль.

- Сейчас, сейчас, - шептал Рачек, нащупывая, ставшими вдруг негнущимися, пальцами, рукоятку ножа, укреплённого на щиколотке. – Сейчас, девочка моя. Теперь всё будет хорошо. Больше тебя никто не тронет.

Он, наконец, зажал рукоять ножа в ладони и неуклюже, словно пользовался им впервые, стал резать верёвку на руках Алины.

- Вот так, вот так вот, - приговаривал он, а в голове хороводом кружилась мысль, в которую он вцепился, спасая себя от волны безумия и слепой ярости: «Шесть! Их было шестеро. Шестеро, а не пятеро. Кто сказал, что их будет пять?»

Отбросив в сторону остатки верёвки, Рачек бережно накрыл девочку валявшимся рядом блестящим шёлковым покрывалом.

- Одежда твоя где? – спросил он, наклонившись к самому лицу Алины.

Та не произнесла ни звука, всё так же лёжа на кровати и безучастно глядя перед собой.

Рачек беспомощно оглянулся, шаря глазами по комнате. То, что он искал, лежало на кресле в дальнем углу. Юбка и лёгкая воздушная блузка Алины притаились на нём двумя беспомощными комочками. Рачек аккуратно взял одежду девочки, которая почти исчезла в его громадных лапах, а затем, легко ступая по ковру, принёс и положил на кровать рядом с ней.

- Возьми, - сказал он. – Оденься… Я отвернусь, а ты это…

Он запнулся и махнул рукой.

И тогда Алина заплакала. По-детски, со всхлипами, уткнувшись лицом в принесённую Рачеком одежду и мелко-мелко дрожа. Так горько и безответно умеют плакать лишь маленькие дети, да ещё люди, чей мир рухнул в одночасье, погребя под своими обломками всё хорошее и светлое, что было в их жизни.

Рачек, ссутулившись, вышел из комнаты, закрыл дверь и пошёл туда, где под прицелом Соломина лежали двое, оставшихся в живых, бандитов. Схватив правой рукой за шиворот одного из них, в ком он интуитивно чувствовал предводителя, Рачек поднял его на ноги и отшвырнул к стене.

- Зачем? – тяжело дыша, спросил он. – Зачем вы это сделали?

Пряди длинных волос Райдера прилипли к его лицу, как щупальца присосавшейся сзади некоей твари. Он облизал пересохшие губы.

- А что? – с нервным вызовом выкрикнул Райдер. – Она же никому не нужна. Обесцвеченный сам отдал её и сказал: «Можно. Делайте всё, что хотите». Вы же от неё отказались.

- Скотина! – взревел Рачек, сгрёб Райдера за грудки и треснул головой о стену.

Довольно крупный, хорошо сложенный Райдер казался сейчас пигмеем по сравнению с Рачеком.

- Уроды! – кричал Рачек и с каждым выкриком ударял головой Райдера о стену. – Так нельзя делать! Никогда! Ни за что! Неужели вы этого не понимаете, суки? Нельзя! Трогать! Детей!

- Вадим, - мягко сказал Артём Соломин за его спиной. – Оставь его. Он уже ничего не чувствует.

Рачек, надсадно дыша, разжал руки и Райдер тяжело грохнулся на пол. По стене, в том месте, о которое колотилась его голова, расползалось красное пятно.

Соломин отодвинул край портьеры и выглянул в окно.

- Кавалерия прибыла, - сообщил он, наблюдая за мелькающими в саду тенями, и крикнул в сторону входной двери. – Здесь чисто! Заходите спокойно.

Первым нарисовался высокий Старостенко в обычном деловом костюме, который он так и не успел сменить после беседы в милиции, сжимая в руках короткоствольный «Клин». Следом за ним в комнате появились и остальные сотрудники отдела безопасности.

- Ты в оцеплении хоть кого-то оставил? – спросил у Гены Соломин, когда людей набилось столько, что с трудом можно было развернуться. – А то, не к ночи говоря, ещё кто-нибудь пожалует.

- А как же, - ответил Старостенко, наблюдая за тем, как упаковывают бандитов. – На всех подходах.

Рачек отвернулся от суетящихся здесь людей и направился в ту комнату, где была Алина. Остановившись у порога, он постучал в косяк двери.

- Как она? – шёпотом спросил подошедший сзади Соломин.

- Плохо, - исчерпывающе ответил Рачек и тяжело вздохнул.

Артём помолчал, не решаясь задать следующий вопрос.

- Ты ей про отца сказал? – наконец спросил он.

- Нет, - ответил Рачек и подумал, что не приведи Бог когда-нибудь девочке узнать, что, оказавшись в таком положении, отец спасал не её, а деньги. Нет ничего страшнее в жизни, чем предательство единственного родного тебе человека.