Он и две его жены, Кто-то за дверью, Леди из морга - Патрик Квентин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Черт! - воскликнул Крейн и в ответ на вопросительный взгляд Кортленда улыбнулся. - Не обращайте внимания, я кое-что вспомнил. Продолжайте, пожалуйста.
- Месяца два назад я заглянул к ней. Но оказалось, что Кэт не живет там уже пять-шесть месяцев, хотя и вносит арендную плату. Я проверил ее текущий счет, и выяснилось, что в феврале она взяла шесть тысяч долларов и с тех пор ни цента. Мы решили, что она уехала за границу, как вдруг мать получила от нее письмо.
- Какое письмо? - спросил Крейн.
Кортленд достал из пиджака конверт. Он был отправлен с Центрального почтамта Чикаго 24 июля в 10.15 и адресован миссис Кортленд, 932, Парк-авеню, Нью-Йорк. Крейн вынул письмо и прочитал:
"Дорогая мама, боюсь, что я была не очень хорошей дочерью, и сейчас хочу заверить тебя в том, что глубоко и искренне раскаиваюсь в своем поведении, в том, что причинила тебе так много неприятностей.
Мы никогда не были счастливы семьей, может быть, по моей вине. Я, безусловно, была слишком упрямой, глупой девчонкой. Я говорю тебе это потому, что скоро уйду в другой, лучший мир. И может быть, ты в последний раз слышишь обо мне. Прости меня, мама.
Любящая тебя Кэт."
Крейн сложил письмо и бросил его на стол.
- Вы получили его больше недели назад. Почему же вы сразу не стали ее разыскивать?
- Это все мать, - усмехнулся Кортленд. - Она в течение нескольких дней не показывала его нам с дядей.
- Ну и что же вы с дядей сделали после того, как прочли письмо?
- У нас возникла одна и та же мысль: ее слова могли означать возможное самоубийство, но это казалось маловероятным, - он улыбнулся. - Кэт всегда любила драмы. Но мы забеспокоились и решили нанять детективов, чтобы найти ее. Я был в конторе у дяди Стая, когда пришли газеты с сообщением о самоубийстве девушки в Чикаго. Дядя немедленно связался с полковником Блэком, тот велел мне ехать сюда, чтобы опознать труп. Еще он сказал, что поручит одному из своих людей в Чикаго заняться этим делом.
Кортленд достал сигарету из кожаного портсигара, прикурил и глубоко затянулся.
- Вот, пожалуй, и все, джентльмены.
Крейн задал еще несколько вопросов, но не выяснил ничего нового.
- Будем ждать портрет вашей сестры, - сказал он. - А сейчас не желаете ли пообедать с нами?
Кортленд отказался.
- Я обещал пообедать с друзьями. Завтра, как только получу портрет, я немедленно приду.
- Отлично, - ответил Крейн, - думаю, он нам здорово поможет.
Он проводил Кортленда до дверей и пожал ему руку.
- Советую вам хорошо выспаться. Возможно, завтра нам предстоит тяжелый день.
Когда он закрыл дверь, О'Малли сказал:
- А теперь, сукины дети, признавайтесь, куда вы спрятали виски.
Глава 6
После обеда в Колледж-Инсони поднялись в номер и заказали бутылку "Мартеля". В ожидании заказа обсуждали преимущества двадцатидолларовых номеров перед всеми остальными.
- Во-первых, - рассуждал Крейн, - окна выходят на обе стороны, а это дает некоторое разнообразие. Вы можете любоваться видом Сити - холла, а если не нравится - созерцать Этлэнд Билдинг. Кроме того, если захотите выбросить из окна бутылку, у вас также есть выбор: бросить ее на головы прохожих на Клорк-стрит или на Рандольф-стрит.
Когда принесли заказанный коньяк, детективы разлили его в тонкие бокалы и опустились в мягкие кресла - собственно, в креслах оказались О'Малли и Уильямс. Крейн с самого начала завладел диваном, подложив под голову подушки и свесив ноги.
Некоторое время они безмолвствовали, наконец Уильямс сказал:
- Вы знаете, что-то меня настораживает в этом Кортленде. Он держится совсем не так, как парень, у которого сестра повесилась. Совершенно спокоен, словно ничего не случилось.
- Может быть, он ее терпеть не мог, - предположил О'Малли.
Согревая бокал в руках, Крейн заметил:
- Возможно и так, но все же, по-моему, он чем-то здорово расстроен. Видели, как у него дрожали руки, когда он прикуривал?
- Его лицо и манеры - всего лишь маска, что вы хотите - порода… Обычно, самое верное заключение о состоянии мужчины можно сделать, наблюдая за его руками.
- А может быть, ему известно, что это не его сестра? - предположил О'Малли.
- Тогда причем здесь мы? - возразил Крейн. - Убей меня, если я что-нибудь понял, - он налил себе еще.
О'Малли зашевелился:
- Не забывай и меня.
Уильямс передал ему бутылку и спросил:
- Билли, ты можешь что-нибудь утверждать, глядя на фотографию для паспорта?
- Ничего, - Крейн забросил ноги на валик дивана. - Вообще, после смерти лица страшно меняются, - он отпил из бокала.
У двери стояло трое - мрачные, угрюмые типы. Один из них - все тот же итальянец. Второй - невысокий, толстый, с грудью, похожей на бочку. Он спросил итальянца:
- Который из них? - у него были густые брови, жесткие черные волосы, которые начинали расти на дюйм выше бровей.
Указывая толстым пальцем на Крейна, тот ответил:
- Вот этот, шеф.
Толстяк приблизился к дивану и посмотрел на Крейна сверху вниз:
- Разве Пит не говорил тебе, что я хочу тебя видеть? - спросил он.
- Ну как же, сказал.
Крейн устроился поудобнее. Голос толстяка звучал угрожающе:
- Когда я хочу с кем-нибудь поговорить, я с ним говорю, - от навис над Крейном. - Вставай! Пойдем побеседуем.
- По-моему, и здесь отличное место для беседы, - ответил Крейн.
- А я думаю, что тебе лучше пойти со мной.
Крейн отрицательно покачал головой.
В руках у мальчишки со смуглым лицом появился автоматический пистолет.
- Встать, или я угощу тебя вот этим.
Он произнес это бесстрастным металлическим голосом.
Крейн сел. Но О'Малли был уже на ногах.
- Нет-нет, Билли, не беспокойся. - Он шагнул к Крейну, словно собираясь сказать ему что-то, но когда поравнялся со смуглолицым, молниеносно перехватил руку с пистолетом. В следующее мгновение резкий удар отбросил мальчишку в угол.
О'Малли резко повернулся и очутился лицом к лицу с толстяком.
- На, - сказал он, бросая пистолет ему под ноги, - убери подальше от ребенка.
Мальчишка поднялся, из разбитой губы по подбородку бежала струйка крови.
- Я все равно убью тебя, - сказал он.
Крейн подивился тому, что третий даго не принимает участия в происходящем, но тут же понял причину: Док Уильямс держал на коленях кольт 45-го калибра, и его ствол смотрел прямо в живот итальянцу.
О'Малли не обратил внимания на слова мальчишки.
- Если у тебя есть дело к мистеру Крейну, - сказал он толстяку, - выкладывай. Неужели не ясно, что размахивать этой штукой опасно? Растолкуй это своему сосунку. Это ведь не игрушки… Чего доброго, ты и спичками разрешаешь ему играть.
Мальчишка простонал:
- Ты, сукин сын…
- Ну-ну, - во рту толстяка сверкнули золотые коронки, - ты что-то слишком быстро выходишь из себя, - он хотел вернуть ему пистолет, но раздумал.
- Тони, выйди с Питом в коридор. Я сейчас приду, - и положил пистолет в карман. - А если меня не будет через десять минут, звоните копам, - итальянец улыбнулся.
Уильямс убрал свой кольт только после того, как те вышли в коридор, потом отхлебнул виски и сказал:
- Вы чуть не потеряли пару своих ребят, мистер Палетта. Впредь будьте осторожны.
Толстяк был явно удивлен:
- Ага, так вы меня знаете?
О'Малли проговорил:
- Вот я, например, тебя не знаю. И знать не хочу. Ты мне ужасно не нравишься. - Его голубые глаза потемнели. - Если хочешь что-то сказать, говори. А если тебе сказать нечего, убирайся.
Глаза Палетты налились кровью, но вдруг он рассмеялся и обернулся к Крейну:
- Черт побери, парень с характером.
Крейн и Уильямс словно оглохли, а О'Малли сказал:
- Дверь у тебя за спиной.
Палетта продолжал обращаться к Крейну:
- Я прошу извинить меня за все случившееся. Мальчишку еще учить и учить. Сожалею. Я, Майк Палетта, никогда никого не обижаю, если меня к этому не вынуждают. Понимаете?
- Чего вы хотите? - довольно недружелюбно осведомился Крейн.
- Речь идет о той даме в морге, - толстяк помолчал. - Я хочу ее найти.
- Вы думаете, я могу вам помочь в этом? - Прищурив глаза, Палетта почесал ухо.
- Слушайте, верните мне ее и назначьте свою цену. Мне безразлично, сколько. Деньги у меня есть. Что вы скажите о десяти грандах?
Некоторое время Крейн молчал, а затем спросил:
- А зачем вам труп девушки?
- Я хочу похоронить ее на Калвари около Эванстона.
- Похоронить ее?! Вы хотите заплатить десять тысяч за труп только для того, чтобы закопать его? - Крейн был чрезвычайно озадачен. - Почему?
- Это моя жена, - печально произнес Палетта. Крейн хотел подхватить выпавший из рук стакан, но не успел: коньяк ушел в ковер.
Крейн поднял стакан и протянул его Уильямсу: