Я тебя не предавал - Екатерина Аверина

Выхожу на остановке недалеко от дома Мирона и пишу ему сообщение:

«Ты дома? Я могу зайти?»

«Да. Жду тебя» — прилетает ответ.

Смотрю на часы и убираю телефон в карман. У меня есть минут сорок, надо бы ускориться. Пока поднимаюсь на нужный этаж, расстёгиваю куртку и жму на кнопку звонка. Птичья трель неприятно лупит по расшатанным нервам, а напряжение доходит до апогея.

Дверь открывается, но в квартире темно, и хозяина не видно.

— Мирон, — зову я и шире распахиваю дверь.

Тишина. Странно как. Написал же, что ждёт меня.

— Мирон! — кричу громче и неуверенно шагаю в квартиру.

Интуиция сигналит об опасности всеми возможными способами. Через пару шагов замираю и прислушиваюсь к своим ощущениям. Меня буквально обдаёт жаркой волной. Родной, едва ощутимый аромат касается рецепторов. Жадно втягиваю его носом и всё понимаю, но по инерции ещё сопротивляюсь, пытаясь договориться с чувствами.

За спиной движение. Оборачиваюсь. Дверь закрывается, и щёлкает замок. Вздрагиваю, но не от испуга. От осознания, что попала в ловушку к тому, от которого должна держаться подальше.

Часто дышу, жадно глотая воздух. Мурашки прокатывают по коже, вздыбливая волоски, а пульс зашкаливает и монотонно барабанит в ушах. Он здесь… чувствую это каждой клеточкой тела и стискиваю кулаки.

— Ворон, — шумно выдыхаю и безошибочно нахожу его глаза в темноте. Смотрит не моргая и давит своей мощной энергетикой. Моё глупое сердце бьётся раненой птицей и рвётся к своему хозяину.

— Узнала? — хрипловатый голос ласкает слух.

«Почувствовала» — едва не срывается с губ, но я вовремя спохватываюсь.

— Догадалась, — выдавливаю язвительно и складываю руки на груди, закрываясь от него невидимой преградой.

Включается свет, и я оказываюсь с Вороном лицом к лицу. Мгновение, и наши взгляды встречаются. Сердце ухает вниз, а дыхание срывается, как на американских горках. Магия какая-то, но весь остальной мир перестаёт существовать. Только его глаза, чёрные, как омуты. Затягивают меня в свой плен, поглощают, и я тону в них без возможности выплыть.

— Давай помогу? — Ворон отмирает первым и протягивает руку.

— Не нужно, — дёргаюсь, словно обжёгшись, и мгновенно прихожу в себя. — Где Мирон?

Пячусь по инерции, но упираюсь в стену.

— Его нет, мы одни, — Ворон спокоен, в отличии от меня.

Внешне мне, может, и удаётся сохранять жалкие остатки самообладания, а внутри десятибалльное землетрясение разносит всё вокруг.

— Ну конечно, — криво усмехаюсь. Меня тупо развели.

Никому верить нельзя. И Мирон не исключение. Предатель.

— Я пойду.

Уверенно шагаю к двери, но Ворон рукой преграждает мне путь. Наши взгляды снова сталкиваются, и воздух начинает трещать и искрить от напряжения.

— Нет, Ира. Никто никуда больше не пойдёт. Хватит бегать. Нам пора поговорить, — ни один мускул не дёргается на его лице, а моя выдержка летит к чертям собачьим.

Нельзя мне с ним наедине, ну никак нельзя. Я не справлюсь. Я не выдержу.

— Руку убери и выпусти меня! — требую зло, но он лишь качает головой и не двигается с места.

— Прости, родная, но нет, — его голос звучит хрипло, с надрывом в глубине.

А я же не железная. Головой всё понимаю, все риски и последствия. Но упрямое сердце самовольно настраивается на волну Ворона и стучит с его сердцем в унисон. Я на физическом уровне ощущаю эти вибрации.

— Ты с ума сошёл? — хватаюсь за ускользающую реальность. — Мне надо на смену!

— Уже не надо. Я тебя уволил.

— Что?! — поражённо выдыхаю и никак не могу вдохнуть снова. Лёгкие горят. Я вся горю. — Ты больной! Отпусти меня немедленно!

Пытаюсь прорваться к двери, но он не позволяет. Прижимает к себе и утыкается губами в висок. Замираю, боясь пошевелиться, и от такой желанной близости таю, как снег под апрельским солнцем. Меня прошибает теплом и нежностью насквозь. Я вся в его власти и дышу через раз. Ворон окутывает меня со всех сторон, заставляя вспоминать, насколько он необходимый.

— Никогда больше, — шепчет Паша лихорадочно, сжигая меня заживо в горниле собственных эмоций. — Не отпущу. Слышишь меня?! — в каждом слове боль, которую он пытается скрыть за скрипом зубов.

Куртка сползает с моих обмякших плеч и падает на пол. Я и сама вот-вот стеку лужицей к его ногам. Очень сложно не терять рассудок, когда предаёт не только собственное тело, но и чувства.

— Господи, — всхлипываю жалостливо, из последних сил пытаясь его оттолкнуть. — Что же ты творишь?

Но эту глыбу мне не сдвинуть. А самое страшное, что я уже и не хочу. Никуда не хочу из его объятий. Хочу просто сдаться и позволить Ворону всё, что угодно. Лишь бы не уходил, лишь бы навсегда остался рядом. Но это ведь нереально… это всего лишь иллюзия. А после наступит расплата. Жестокая и беспощадная.

— Не думай ни о чём, — снова сыпет обещаниями, а я опять хочу ему верить.

Идиотка какая. Господи, я словно вернулась назад на шестнадцать лет. И снова такая же наивная и доверчивая дурочка, которая слушает сказки любимого мужчины. Хочется надавать себе подзатыльников, но я как под гипнозом.

— Я всё решу, Ир. Накажу каждого, кто причинил тебе боль. Я уже…

— Нельзя! — перебиваю его, мгновенно трезвея. — Нельзя трогать Асада! — повышаю голос, качая головой и выпутываясь из тисков сильных рук. — Он же… — нервно выдыхаю, прохожу в комнату и возвращаюсь обратно. — Господи, ты уже что? Что ты наделал?!

— Тише, тише, всё хорошо. Я всё знаю, — Ворон вновь пытается меня перехватить, но я уворачиваюсь. — Тебе не о чем волноваться.

— Мирон… — криво усмехаюсь. Ну конечно, он. Больше некому. — Рустам тоже ваша работа?

Как я сразу не догадалась. Всё же