Мачеха для Золушки - Василиса Усова

Глава 44. Новый мир

Уже три недели вокруг было только море, и низко нависшее звездное небо по ночам. Корабль шел полным ходом, и чем дальше позади оставалось родное королевство, тем холоднее становился воздух.

Дни перед отъездом выдались насыщенными на события, и тем удивительнее, что Катрин почти не пришлось принимать участия в общей суете. Вещи собирала служанка, почту забирала и привозила Нитта, и даже чиновник с некоторыми документами прибыл сам.

Выплаты за торговое дело Теодория, и купеческий дом переходили Селине, Катрин оставила за собой только этот старый домик, и некоторое количество золотых, хотя понимала, почти наверняка, она сюда уже точно не вернется.

Впереди ждал новый неизвестный мир, который пугал, но в равной мере вызывал любопытство. На корабле было довольно неплохо, обращались с ней уважительно, а Агата умудрилась за несколько дней стать всеобщей любимицей.

Как–то, покинув каюту, женщина с удивлением обнаружила, что ее дочь, которая прежде сторонилась чужих людей, сидела на чьем–то расстеленном плаще, и читала вслух книгу сказок, старательно переводя ее на северный язык, для своих слушателей. Иногда, когда у нее возникали затруднения, кто–то из моряков помогал подобрать нужные слова.

– На нашей земле принято любить и баловать детей, пояснил Ингвар, на молчаливый вопрос Катрин.

Помнится, женщину немного удивил тот факт, что у северных дикарей какое–то особенное отношение к детству. Однако объяснялось это просто. В семьях рождается мало детей, а вот живут северяне нередко дольше ста лет, и зачастую выходит, что на одного ребенка приходится до трех поколений взрослых.

Да и в целом, обычаи на севере заметно отличался от южных королевств. Браки заключались ближе к двадцати пяти годам, или раньше, но обязательно жених и невеста должны быть старше двадцати лет. Это соблюдалось строго. Мужчина мог привезти себе жену из другой земли, но если она младше нужного возраста, то до “совершеннолетия” ей приходилось жить в приемной семье.

Ингвар старался ответить на все вопросы Катрин, понимая, что той придется привыкать к совершенно новому укладу жизни. Он готов был сделать все, чтобы женщина не пожалела, что отправилась на север.

***

Катрин успела порядком устать, от длительного путешествия, и внутреннее беспокойство отступало, перед желанием ступить на твердую землю. По словам Ингвара, они почти прибыли. Теперь он не мог проводить столько же времени с ней, потому что все были заняты на верхней части корабля. Сама женщина не выходила из каюты, где сидела закутавшись в теплый плащ. Ей еще не доводилось сталкиваться с таким сильным холодом.

Даже Агата теперь предпочитала сидеть с матерью, иногда только высовываясь наружу, и с любопытством приглядываясь к происходящему. Ей очень хотелось разглядеть белые холмы, но увы, это пока не представлялось возможным. Да и ходить в огромном, как одеяло, плаще – неудобно. Приходилось ждать, пока корабль причалит.

В каюте появился Ингвар. Раскрасневшийся, и очень довольный, он сгрузил на узкую кровать пушистую одежду, которая, судя по всему, была сшита из шкур животных.

– Леди, вам придется последовать примеру дикарей, и облачиться в шкуры, чтобы не замерзнуть, – в глазах его плясали веселые огоньки.

В первую очередь, мужчина помог одеться Агате. Катрин пока настороженно присматривалась. Длинные, до колен обшитые мехом ботинки, меховой халат, и такая же шапка смотрелись на девочке довольно необычно, хотя и придавали ей особое очарование. Не удержавшись, Агата тут же поспешила наверх, желая убедиться, что теперь и правда можно не бояться холода. Катрин и Ингвар остались одни.

Северянин притянул к себе женщину, и она ощутила, как от его кожи исходит жар. Казалось, что он не только не мерзнет, но и вовсе не замечает, пробирающего холода.

– Ты готова? – спросил он, вглядываясь в ее лицо, своими поразительно синими глазами.

Женщина неуверенно кивнула.

Непривычные одежды были тяжелыми, гораздо тяжелее, чем роскошные бальные платья, но в то же время, они надежно оберегали от царящего вокруг холода.

– Никогда бы не подумала, что однажды мне придется носить шкуры животных, – задумчиво заметила Катрин.

– У нас они называются шубы, – улыбнулся Ингвар, и заметил, – Тебе очень к лицу.

Женщина улыбнулась, наверное, в глазах местных, эта одежда ценится больше изысканных платьев.

Вернулась Агата, щеки ее были покрыты розовым румянцем, а поверх шубы в два ряда переливались бусы из янтаря.

– Там столько людей, – выдохнула она, – И земля белая–белая.

Ударил колокол. Ингвар сжал пальцы Катрин.

– Нам пора.

***

Яркий белый свет ослеплял, заставляя слезиться глаза. Катрин казалось, что она не смогла бы сделать и нескольких шагов, если бы ее не вел под руку Ингвар.

Когда глаза привыкли к ослепляющей белизне, ее ожидало новое открытие. На берегу собралось огромное количество народа. Женщина не знала, сколько человек проживает в Эрланге, но казалось, что все они сейчас встречали прибывшие корабли.

Стоило ступить на землю, как шум приветствий стал просто оглушительным. Катрин плотнее прижалась к северянину, зачем все эти люди собрались здесь? Может их привело желание посмотреть на чужестранку, которую привез их соотечественник?

Толпы людей стояли по бокам, образуя бесконечно длинный коридор, и женщина не сразу заметила, что по этому коридору, им навстречу шла пожилая пара.

Мужчина был высок, с широкими плечами, короткой белой бородой, и такими же синими глазами, что и у Ингвара. Невысокая женщина едва доходила ему до плеча, ее шуба и шапка были расшиты янтарными бусинами. Морщинки, возле глаз, придавали ей добродушное выражение, и наводили на мысль, что в молодости женщина много смеялась, или отличалась веселым нравом.

Когда они поравнялись, Ингвар на миг выпустил руку Катрин, и опустившись на колено, коснулся лбом нижней части шубы матери. Ты поспешила поднять сына, и заключить его в объятия.

– Родной мой, вернулся! – на глазах женщины выступили слезы, от избытка эмоций, – Столько лет прошло…

Толпа уважительно притихла. Катрин стояла, прижимая к себе Агату.

Когда мать немного успокоилась, мужчина шагнул к отцу, и крепко сжал его руки. В этот раз обошлось без слез и причитаний, но заметно было, что и пожилой северянин очень рад видеть сына.

Ингвар снова приобнял Катрин, и теперь внимание его родителей обратилось к ней.

Первым заговорил пожилой мужчина.

– Сын мой! Представь нашей земле свою избранницу, твой народ должен знать,