В твоих руках не страшно (СИ) - Островская Ольга

Вскоре братья обратно усадили нас с Тори на лошадей. Правда, сами садиться в сёдла не стали, и повели коней в поводу.

— Мы возвращаемся во дворец? — спросила моя подруга, оглядываясь по сторонам.

— Нет. Мы едем за город. Там есть одно очень красивое место, — с улыбкой поведал Адлар.

А я в этот момент снова ощутила на себе чей-то внимательный взгляд.

Но оглянувшись, никого не заметила.

Глава 85

К обещанному красивому месту ехать оказалось не так уж и долго. Что совершенно неудивительно, ведь сразу же за воротами города — северными притом, а не восточными, через которые прибыл наш кортеж — братья переглянулись, я остро почувствовала, как взвились вокруг нас магические потоки, а когда моргнула, оказалось, что наши кони уже бредут каменистой дорогой в каком-то лесу и города за спиной не видно.

— Так вы тоже пространственные маги? — ошарашенно поворачиваюсь я в руках Аедана и заглядываю ему в лицо.

— Да. Это мамино наследство, — кивает он со смешинками в глазах. — Хоть Рагры и рождались всегда чистокровными демонами, но при смешанных браках, детям иногда доставались и способности по материнской линии. В нашей крови очень много чего намешано.

— Если так, страшно даже представить, какие умения вы ещё можете продемонстрировать, — тянет Тори, кокетливо поглаживая руку Адлара.

— Я тебе обязательно все свои умения покажу, лисичка. Обещаю, тебе понравится, — урчит ей на ухо принц, заставляя мою подружку вспыхнуть смущённым румянцем. Склоняется к её лицу, гладя алеющую щёку.

Тори подаётся к нему, запрокидывая голову…

И они снова принимаются целоваться. Так, словно насытиться друг другом не могут.

И как только с коня не боятся свалиться?

Отвернувшись, я прислоняюсь к груди Аедана, с наслаждением слушая мерный стук его сердца. Он в ответ сжимает меня сильнее, целует в макушку, и в моём сердце снова щемит от нежности к этому демону. Может, я и не могу пока так свободно проявлять свои чувства и желания, как Тори, но моя душа уже поёт лишь для одного единственного мужчины. И то, чего так хочется, уже не кажется мне несбыточным.

Обняв его за талию, вдыхаю полной грудью лесной воздух. В нём помимо запаха листвы, трав, мха и хвои, ощущается свежий лёгкий бриз. И где-то впереди грохочет вода. Очень узнаваемо.

— Мы едем к водопаду? — спрашиваю у своего демона.

— Да. Он называется Закатным, и у нас существует о нём очень много красивых легенд. Считается, что те влюблённые, которые в гроте в закатных лучах поцелуются, проживут вместе долгую и счастливую жизнь.

Влюблённые? Он… ведь и о нас говорит? Или только о Тори с Адларом?

Поднять снова голову, чтобы посмотреть на Аедана, я не решаюсь. Но внутри что-то сладко сжимается от волнительной и робкой надежды. Может… может, и мы влюблённые? Обманывать себя, что мне это не нужно, уже очень сложно.

Закатный водопад действительно оказывается потрясающе красивым. Мы выезжаем к небольшому озеру, в которое он впадает, и братья останавливают коней, чтобы позволить полюбоваться на всю эту красоту с высоты.

Покрытые малахитово-зелёным мхом валуны, синяя гладь озера, осенний лес вокруг, играющий всеми оттенками багряных, зелёных, жёлтых и оранжевых оттенков, воздушно-белые потоки воды, падающей на камни и разбивающейся на мириады брызг. И всё это великолепие залито золотисто-розовым светом заходящего солнца.

— Это волшебно, — выдыхает Тори, а я только и могу, что кивнуть согласно, всем сердцем впитывая красоту этого места и этого мгновения.

Первыми к воде по пологой каменистой тропинке спускаются Адлар и Тори, затем трогает коня вслед за ними и Аедан. И когда мы оказываемся на берегу, принц уже снимает мою подругу с лошади.

— Пойдём, — тянет он её за собой к огромным валунам, между которыми виднеется узкая тропинка.

Тори с радостным смехом бежит за ним, а через несколько шагов принц и вовсе подхватывает её на руки, унося к гроту, темнеющему за стеной воды.

Аедан спешивается, снимает с коня меня. Ставит на землю, прижимая к себе. И смотрит так выжидающе, внимательно, словно пытается прочесть мои мысли. Словно ищет что-то.

— Пойдём? — спрашивает, переплетая наши пальцы.

И тоже увлекает к валунам. Я делаю шаг, ещё один, а потом меня внезапно снова накрывает тем самым ощущением, что и в городе. Споткнувшись, я упираюсь ногами и тяну своего демона за руку назад, останавливая.

— Аедан, постой, — прошу умоляюще.

Он замирает, каменея. И лишь спустя секунду медленно оборачивается ко мне. Увидев его потемневшее лицо, я забываю даже о том, что почувствовала и что хотела ему сказать. Что… что происходит? Почему он так смотрит?

Но ни спросить, ни сказать я ничего не успеваю. Аедан резко поворачивает голову в сторону леса. И злобно оскаливается.

— Хватит прятаться, как ядовитая змея, Кахин! — рычит разъярённо. — Зачем притащилась за нами? Думаешь, я не заметил тебя на ярмарке?

Я потрясённо выдыхаю. Так это она за нами следила там в городе? И Аедан знал?

— Мне нужно поговорить с Миной, — раздаётся скрипучий и бесконечно усталый голос старой ведьмы. И она сама выступает из-за деревьев. — Я должна показать ей…

— Беса лысого ты к ней приблизишься, — гаркает мой демон, задвигая меня к себе за спину.

— Ты рискнёшь её безопасностью, лишь бы со мной поквитаться? — насмешливо щерится прорицательница. Но я вижу, что в глазах её плещется безграничная тоска.

И моё сердце тревожно сжимается в ответ. Мы смотрим друг на друга. И что-то непреодолимо тянет меня к старой одинокой прорицательнице, которая потеряла всё, что когда-либо было ей дорого. Её взгляд умоляет. Возможно, впервые в жизни. И я не могу отказать. Ощущаю, что это будет неправильным.

— Аедан, — я беру его за руку. — Я хочу увидеть. Должна. Я чувствую это. Пожалуйста, пусти меня.

Я чувствую его гнев и жестокую внутреннюю борьбу, то насколько он не хочет подпускать меня к старой ведьме.

— Я ничего не сделаю твоей ненаглядной, Дан. Клянусь жизнью и силой, что только покажу ей то, что увидела. Без прикрас и двузначности. Мина сама решит, что делать с этим знанием, — криво усмехается Кахин, протягивая ко мне руку.

— Я не пощажу больше, Кахин, если обманешь и нарушишь эту клятву. Ты это знаешь, — рычит он низко, всё-таки уступая, позволяя мне выйти из-за укрытия его спины.

— Знаю, внучок, знаю, — кивает та, наблюдая, как я иду к ней. За мной следом каменной горой надвигается Аедан. На то, что отпустить меня одну, его уже явно не хватает.

Сама Кахин стоит на месте, сгорбившись и ссутулившись. Почти повиснув на кривом посохе. Сейчас она даже близко не похожа на ту всесильную ведьму, которую я встретила во дворце по приезду. Словно сила её почти иссякла.

Она тоже рассматривает меня. И грустно улыбается.

— Как ты расцвела, девочка моя. На своём месте ты. Ой, на своём. Здесь и должна остаться. С Даном. Но гнилое сердце не отпустило тебя. Не забыло. Оно тянется к тебе. Ищет. Хочет вернуть, отомстить, наказать.

Внутри всё обмирает, и душа леденеет от ужаса. Так вот, что я должна увидеть? Вот, что она стремится мне показать? Я должна была догадаться. Понять.

Хочется развернуться и убежать. Спрятаться за Аеданом. Закрыть руками уши и ничего не слышать. Хочется выть от паники, накрывающей меня удушливой волной.

Но я больше не позволяю себе этого. Я не позволю Танраггосу снова меня сломить. И упрямо шагаю дальше.

Рука Кахин сухая и морщинистая. Пальцы холодные. Они клешнями сжимаются на моей ладони, как только я её касаюсь.

— Смотри, жрица, — хрипит ведьма, и меня накрывает тьмой.

Глава 86

Я ничего не вижу. Только слышу голос. Голос, который ненавижу всем фибрами души. Голос, которому обязана сопротивляться.

О боги, нет! Снова. Это… Танраггос. Он нашёл меня? Узнал обо мне?

— Ты моя! Моя, сучка ушастая. Как ты посмела умереть?! Как посмела сбежать от меня?! Бросить меня?! — хриплый безумный рык острым ножом ужаса вспарывает мою грудь, наполняя ледяной чернотой.