Грешница и кающаяся. Часть I - Георг Борн

Граф Монте-Веро понимал, что за этим ловко придуманным обманом стояли кроме мошенника Фукса еще другое лица. Перебрав самые разные предположения, Эбергард пришел к заключению, что вся эта авантюра совершена не без участия Леоны. Но преступник будет схвачен, и она как союзница не избегнет наказания. Тяжело было на душе у графа. Грустные мысли овладели им, их не в состоянии было устранить даже приятное сознание, что он исполнил свой долг по отношению к человечеству.

Несмотря на то, что тысячи сердец были исполнены любви и благодарности к нему и постоянно молились за него, граф Монте-Веро чувствовал свое одиночество, не найдя своего утраченного сокровища. Не владело ли графом предчувствие той ужасной беды, которая постигла его дочь? Не рисовало ли его воображение картину тяжких испытаний, ниспосланных грешнице?

Неподалеку, опершись о перила палубы, стоял негр Сандок, все старавшийся разглядеть далекий берег навеки потерянной для него родины. Он смотрел то на игру блестящих волн, то на горизонт. Но нигде не видно было той земли, от которой он был оторван еще мальчиком. И если бы даже он мог вернуться теперь туда, если бы ему предоставили выбор между путешествием на родину и его господином, стоявшим сейчас возле мачты, Сандок, не задумываясь, бросился бы на колени перед графом с уверениями, что он никогда не уйдет от него.

Негр любил графа Монте-Веро больше, чем свою родину, которую он бы теперь едва ли узнал.

Было уже далеко за полночь. Туманная дымка, застилая собой луну, подернула горизонт на востоке. Вдруг Сандок в испуге отшатнулся от борта. Глаза его были широко раскрыты, губы безмолвно шевелились, подняв руку, он указывал на туман.

— Масса, масса! — выдавил он наконец дрожащим голосом.— Корабль мертвецов.— Масса, вон он приближается к нам!

Слова негра гнетуще подействовали на экипаж. Среди моряков существует поверье, что несущийся по волнам корабль мертвецов, полуприкрытый туманом, предвещает несчастье: бурю, смерть или кораблекрушение.

Конечно, и Эбергард знал это поверье, и хотя он был выше суеверий, посмотрел туда, куда показывал ему Сандок.

— Да сохранит нас Господь! — запричитали матросы, бросаясь на колени и осеняя себя крестом.

Тут и Эбергард увидел страшный призрак.

Корабль быстро мчался им навстречу. Из тумана вырастал его черный остов. У него были три огромные мачты, как на фрегате, на борту не было ни матросов, ни капитана, только впереди, на носу, виднелся скелет с черепом.

Тихо пронесся корабль мимо парохода.

Матросы «Германии» в ужасе закрывали лица руками, только Эбергард спокойно взирал на туманное видение.

— Мартин,— крикнул он.— Пошли-ка снаряд ему вдогонку, посмотрим, крепки ли доски у корабля мертвецов.

Старый моряк, который всегда беспрекословно исполнял приказания своего господина, на этот раз только сделал движение рукой, как бы умоляя графа не сердиться на него за непослушание.

Эбергард заметил это движение, твердым шагом прошел мимо матросов и спустился в трюм к пушкам.

Мартин быстро последовал за ним.

— Господин Эбергард,— сказал он умоляюще,— ради Бога, не делайте этого!

— Не будь безумцем, Мартин! Когда мне или тебе действительно грозит опасность, ты всегда готов пожертвовать жизнью, а теперь трусишь перед туманным видением, созданным испарениями, которое тотчас исчезнет, как только раздастся выстрел.

— Корабль мертвецов появляется только тогда, когда грозит какое-то несчастье, поверьте опытности старого моряка!

— Вернись на свое место, Мартин! — приказал владелец «Германии» и собственноручно зажег фитиль.

Мартин не осмелился возражать и снова поднялся на палубу — вдали все еще виднелся призрачный корабль.

Вдруг раздался выстрел — снаряд пролетел в сторону туманного видения, и корабль мертвецов исчез.

Эбергард поднялся на палубу. Матросы разошлись по своим местам, однако тревожное предчувствие не покидало команду.

Когда совсем рассвело, с «Германии» уже видна была белая крепость Санта-Крус, и через некоторое время пароход приблизился к маленькому укрепленному острову, где таможенные чиновники подвергали корабли осмотру.

Вскоре показалась лодка с четырьмя гребцами-неграми, которые мерно ударяли веслами по воде. Между ними один особенно обратил на себя внимание Эбергарда — уж очень он был рослым и сильным.

— О масса,— говорил Сандок, радуясь прибытию в Бразилию,— здесь гораздо лучше, чем за морем в той холодной стране.

— Мне кажется, ты желал бы навсегда остаться здесь?

— С графом — да!

— Только не радуйся, Сандок, через несколько дней мы будем на обратном пути в Европу.

— Опять в эту холодную землю?

Лицо негра приняло грустное выражение, и он снова подошел к борту, чтобы посмотреть, как таможенная лодка быстро приближается к «Германии».

Эбергард невольно улыбнулся, когда заметил, что офицер вступил в оживленный разговор с чиновниками, касавшийся его. Он стоял так, что они могли узнать его: граф Монте-Веро был слишком известной личностью в Рио-де-Жанейро, чтобы чиновники хоть на минуту усомнились бы, он ли это.

Один из черных гребцов, тот самый, что выделялся своим телосложением, наблюдал за графом, о чем-то спросив соседа.

Через несколько мгновений лодка была уже возле «Германии»; матросы перебросили лестницу, и офицер в сопровождении двух чиновников перешел на пароход.

— Приветствую вас, господа! — сказал граф Монте-Beро, направляясь им навстречу.— Вы думаете, что видите перед собой привидение, но нет, тот, кто говорит с вами, поверьте, человек из плоти и крови!

— Непостижимо, ваше сиятельство! Ваше появление несказанно обрадовало и удивило нас,— отвечал офицер, вежливо кланяясь.— Ведь объявили, что вы скончались и уже приехали ваши наследники. Император будет приятно удивлен.

— В самом деле, не всегда воскресают из мертвых! Но, господа, мне было бы очень желательно отправиться далее без задержки. На моем судне нет ничего, кроме экипажа и меня самого; груз «Германии» — ее пушки и боевые припасы. Я поспешил сюда из Европы для того, чтобы разобраться в маленькой шутке. Но что это такое? Посмотрите! Один из ваших гребцов упал со скамьи, и его бьет, как в желтой лихорадке! — вдруг воскликнул граф, глядя на лодку, где один из негров, свалившись на дно, подергивался в судорогах; остальные негры в страхе отстранились от него.

— Похоже, он болен,— сказал офицер.— Это новый гребец, он еще не привык к своей службе и, вероятно, простудился в прошлую ночь, когда пришлось четыре раза в бурю выходить в море.

— Эти черные обычно не слабого здоровья,— прибавил один из чиновников, недоверчиво посмотрев на негра.