Скандальная история - Сандра Браун

— Ах вот как!

— За последние годы я очень часто менял работу. Сжигал мосты. То я уходил с работы, потому что подрался или напился, то мне надоедала некомпетентность хозяина. И никогда не возвращался на работу, с которой уходил, — он пожал плечами. — Ведь рекомендации — не главное. Как бы то ни было, у меня нет ни одной.

— А как я могу быть уверена, что вы не подеретесь, не напьетесь и не уйдете от меня?

— Никак не можете. Придется поверить мне на слово.

Диллон задержал дыхание. Зайдя так далеко, он не был уверен, что сможет пережить разочарование, если ему откажут.

Он хотел именно эту работу. Именно она имела для него большое значение. Означала начало новой жизни, а не продолжение прежнего существования.

Джейд встала и обошла вокруг стола.

— Вам надо быть в Пальметто к первому мая. У меня запланирована встреча с городскими властями, на которой я объявлю наши планы. А вы должны быть уже там.

— Значит, я нанят?

— Да, вы приняты на работу. До первого мая все ваше служебное время будет заполнено встречами с Сеффрином, архитектором, дизайнером и мной. Для своих рабочих проблем вам придется выкраивать другие часы. Я попытаюсь найти для вас свободный кабинет.

Принят на работу! Он был так потрясен, что никак не реагировал на это.

Она протянула руку.

— Ну как, по рукам?

Диллон встал и пожал ей руку. Между пожатием руки Джейд Сперри и пожатиями тех, с кем он раньше встречался, была огромная разница. Ее рука была маленькая, холодная, твердая и мягкая одновременно. Казалось, она не подходит для подобного мужского жеста, но ее прикосновение еще долго оставалось в его памяти.

— Извините, я не могу дольше задерживаться.

Она оставила его одного в своем кабинете. Диллон подошел к окну и стал смотреть сверху на город. Ему все еще с трудом верилось в случившееся. В тот вечер, когда она пригласила его пообедать, он постарался нагромоздить кучу барьеров между собой и ее предложением. Но потом не переставая думал о происшедшем.

В конце концов он одумался и стал изучать проспекты, которые она ему оставила. Он прочел их с десяток раз, и «Текстиль» стал для него такой же навязчивой идеей, как и чувство вины.

Семь лет оно преследовало его. В заключении следователя утверждалось, что Дебра и Чарли умерли в результате несчастного случая. Но Диллон знал, что в их смерти повинен он. После того, как «скорая» увезла их тела, он в безумии метался по дому и неожиданно наткнулся на листок с церковными песнопениями, который никак не мог найти в предыдущий приезд. Последняя строчка одного стиха была: «Храни свой очаг».

Уехав из Таллахасси, Диллон много и бесцельно ездил. Он носил в себе чувство вины и не мог избавиться от него ни на холодных просторах Аляски, ни в непроходимых джунглях Центральной Америки. Он пытался утопить его в виски, забыть в мимолетных любовных приключениях, убить, подвергаясь бессмысленному риску. Ему не удалось ничего с ним поделать. Это чувство было, как живое существо, ставшее его частью, неотъемлемой и неизменной.

После длительных раздумий над предложением Джейд Сперри ему в голову пришла мысль, что, приняв его, он сможет объединить чувство вины и желание работать у Джейд. Если он примет это предложение и возьмется за работу, которую постарается выполнить хорошо, то это в какой-то мере искупит ту неудачу, которая стала причиной смерти жены и сына.

— Все улажено!

Диллон даже подпрыгнул, когда Джейд вернулась в кабинет с бланками контракта. Он его внимательно прочитал, вписал недостающие детали и только затем поставил подпись.

Джейд сказала:

— Как только у вас будет постоянный адрес в Пальметто, сообщите его, пожалуйста, для внесения в документы.

— Если вы не возражаете, я бы предпочел жить где-нибудь на будущей стройплощадке.

— На стройплощадке?

— Да, я бы взял в аренду трейлер, который бы служил мне и офисом, и жильем.

— Делайте, как вам удобно. — Джейд направилась к двери. Диллон последовал за ней. — Я предупредила мистера Сеффрина. Его кабинет находится в другом здании, но он скоро придет. Мистер Стейн уже знает, что вы здесь, и хочет встретиться с вами. Но до этого нам надо прояснить одно дело. Чувствую, что надо.

Джейд опустила глаза. Он взглянул на ее профиль, и ему показалось, что ее черные, загнутые ресницы словно нарисованы тонкой кисточкой.

— Вам не следовало целовать меня в тот вечер в Лос-Анджелесе. Ничего подобного больше не должно повториться. Если вас беспокоит проблема работы под началом у женщины, я должна знать об этом.

Диллон нарочно тянул с ответом, ожидая, когда она посмотрит на него.

— Я был бы евнухом, если бы не заметил, что вы — женщина. Красивая женщина. Но это ничего не значит, когда у тебя такие густые усы. Я хочу эту работу, остальное неважно. Не сомневаюсь, что я ответил вам. Главное — хладнокровие. У меня по отношению к вам нет никаких притязаний. Вы можете быть спокойной, потому что, когда мне хочется женщину, я нахожу ее, но только на ночь. Не хочу ни на одну из них смотреть по утрам или вести беседы после сна.

Было слышно, как она глубоко вздохнула.

— Понимаю.

— Нет, вы не понимаете, но это неважно. Просто будьте уверены, что не в моей привычке заводить романы с женщинами, на которых работаю.

— Тогда почему же вы поцеловали меня?

Диллон криво усмехнулся, покусывая кончик уса.

— Потому что вы меня унизили.

— Каким образом?

— Тот день начался для меня не очень хорошо, — сказал Диллон с сарказмом. — Затем появились вы, этакая хладнокровная покупательница человеческого товара, одетая так, чтобы поразить, да еще размахивающая у тебя перед носом золотой кредитной карточкой. Я — мужик и не люблю, когда мной командуют, выходя за границы, которые я могу позволить. Командуют только потому, что пользуются духами и носят кружевные трусики. Я не знаю ни одного мужчины, которому бы нравилось быть под началом у женщины.

— Или наоборот.

— Тогда бы вы могли дать мне пощечину.

— Вы не дали мне такой возможности.

Их беседа продолжалась в десять раз дольше, чем длился тот поцелуй. Он был готов прекратить разговор на эту тему. Но было неудобно прекратить его первым: ведь он и сам не знал, что его заставило поцеловать ее тогда. В одном Диллон был твердо уверен: он не хочет знать причину. Тем не менее он не мог завершить этот разговор, не задав ей еще один вопрос:

— Если тот поцелуй так волнует вас, зачем вы взяли меня на работу?

— Потому что посвятила всю свою жизнь тому, чтобы появился такой проект и чтобы его осуществить, мистер Берк. По сравнению с этим один поцелуй ничего не значит.