Избранное. Том 1 - Кейт Лаумер

Я скорректировал команды в начальной части ленты и вновь поставил на место.

— Где женщина? — спросил я. — Агент Меллия Гейл?

— Не знаю, — ответил карг.

— Так, — произнес я и подумал: она служила в качестве приманки. Карг обманывал. Дурная привычка, но я знаю, как лечить.

Я задал ему еще несколько вопросов и получил ожидаемые ответы. Он с группой каргов и спасенных оперативников предыдущих программ уединились на островке стабильности среди растущего моря энтропийного распада. Какое-то время опасность не угрожала, пока разъедающая гниль не достигла последнего года, дня и часа. Все их устремления могли кануть в бесформенную однородность Айлема.

— Знаешь, карг, твою контору ждет печальный конец, — сказал я. — Но ты не переживай: ничто не вечно под луной.

Он не ответил. Я покрутился еще несколько минут по комнате, отметил интересные подробности, взгрустнул о завтраке, не съеденном сто лет назад. Среди оборудования было полно устройств специального назначения, которые мне могли пригодиться. И не мешало бы выяснить кое-что. Но у меня было ощущение, что, чем раньше я выйду из-под юрисдикции Конечной Власти, тем лучше будет для моих намерений.

— Несколько слов для потомства? — предложил я каргу. — Прежде чем я прибегну к упомянутому лечебному средству.

— Ты проиграешь, — ответил он.

— Может быть. Нажми кнопку саморазрушения.

Карг повиновался, и из внутренностей повалил дым. Я сверился с целевым сигнализатором, настроил на Меллию Гейл и снял точные координаты. Затем открыл транспортную кабину, набрал код годографа, шагнул внутрь и включил посылочный импульс. Реальность раскололась вдребезги и вновь собралась в единое целое в другом времени и другом месте.

Я поспел вовремя.

27

Над пологим склоном нависло низкое, серое небо. Зеленая трава, черный мох, голые, обветренные скалы. Вдали на фоне округлых холмов паслось стадо грязно-серых овец. А на переднем плане шумела толпа, линчевавшая ведьму.

Там собрались дюжины три грубоватых, но жизнерадостных деревенских жителей, одетых в пестрые наряды из грубой ткани, которые наводили на мысль об ограблении кибитки старьевщика. Большинство несло с собой палки или цепы, у некоторых свисали самодельные дубинки, отполированные от долгого пользования, и у каждого на лице светилось выражение невинной жестокости. Лица были обращены к Меллии, занимавшей центральное место, со связанными за спиной руками.

Она была одета в серое домотканое рубище, ветер рвал его длинные полы, ее медно-красные волосы развевались на ветру, как боевое знамя. Брошенный кем-то камень попал ей в лицо. Она покачнулась, но устояла, выпрямилась и, не обращая внимания на тонкую струйку крови на щеке, окинула толпу презрительным взглядом. Наши взгляды встретились. Я ожидал радостной улыбки, но она посмотрела мне прямо в глаза и отвернулась.

Тут широкоплечий мужчина дернул ее за плечо. Я растолкал в стороны кое-кого из членов «комиссии» и лягнул его под левую коленку. Он завопил, заскакал на одной ноге и подставил под удар свой красный нос. Нос расплющился под ударом прямой правой, а последовавший хук левой послал верзилу наземь. Кто-то заорал, но я крутанулся на каблуках и вмазал ему локтем прямо в челюсть. Крикун отлетел на пару шагов и тяжело рухнул, сплюнув кровь и пару зубов.

— Ты глупец, безмозглый глупец! — сказала Меллия, но я бросил:

— Помолчи!

К этому времени остальные пришли в себя от изумления. Кое-кто посообразительней уже понял, что веселье кончается. Это им не понравилось. Толпа устремилась на меня волной разъяренных уродливых лиц: потрескавшиеся губы, плохие зубы, вздувшиеся веки, сверкающие глаза. С меня было довольно. Я включил захват, что должен был сделать с самого начала. Фигуры нападающих застыли в пол у крике.

Поле захвата затронуло и Меллию. Я осторожно вызволил ее — а то можно было легко поломать кости — и с трудом спустился с холма. Потом вышел на грязную проселочную дорогу у подножия, поставил ее на ноги и убрал поле. Она пошатнулась, ошеломленно глядя на меня. Взгляд не выразил даже капли признательности.

— Как… как ты это сделал? — выдохнула она.

— Так, скрытые таланты. Чего они взбеленились? Наслала порчу на коров?

Я отер с ее щеки струйку крови. Она уклонилась от прикосновения.

— Я… я нарушила обычай. Они просто выполняли традиционное наказание. Со мной ничего бы не случилось. А теперь по твоей милости все пропало. Разрушено все, чего я достигла!

— Ты работаешь на карга по имени доктор Джейви.

Она встревожилась и возмущенно покачала головой.

— Так и есть, — заверил я. — Именно он выудил тебя из темповакуума и втравил в это дело.

— Ты не в своем уме! Я сама вышла из стазиса с целью…

— Так, леди. С тобой провели сеанс гипноза. Ты работала на карга. Он перестроил тебя во славу своих создателей. Потрудился как следует. Или кто-то постарался для него…

— Какая чушь! — Меллия воспользовалась паузой, чтобы выложить все, что имела. — Она для тебя тоже не имела значения, — добавила она с очаровательной женской непоследовательностью.

— Старший агент Гейл? Ты права. Никакого значения. Она знала…

— Ты убил ее! Чтобы спастись самому! Ты трус! Жалкий трус!

— Да, детка. Но я спас только одну из своих шкур. Ты же намерена сохранить в целости всю коллекцию.

— Что?

— Сама знаешь. Ты оплакиваешь саму себя. Она — это ты через пятьдесят лет. Мы оба знаем это. Возможно, она тоже знала и притворялась по душевной доброте. Она молодчина, старая Меллия. И проявила достаточно сообразительности — вовремя ушла со сцены.

— И ты ей позволил!

— Я не мог, да и не хотел останавливать. Забавно, ты ревнуешь к себе в образе Лайзы, но пылко защищаешь иное проявление своей бесконечной многоликости. Она прожила впустую долгую жизнь и все ждала случая сделать доброе дело. Ей это удалось.

Меллия почти вцепилась ногтями мне в лицо. Я перехватил ее руки и кивнул в сторону толпы, спускающейся с холма.

— Публика негодует, — сказал я. — Требует вернуть деньги или продолжить спектакль. Решай. Если хочешь, чтобы тебя вываляли раздетую догола в дегте и в перьях, то я принесу свои извинения и удалюсь.

— Ненавижу! Ты грубый, безжалостный циник! О, как я ошибалась в тебе!

— Оставим раздумья на потом. Ты остаешься или идешь?

Она оглянулась на холм и передернула плечами.

— Иду, — тихо сказала она, признавая поражение.

Я включил интерферирующий экран, сделавший нас невидимыми.

— Держись поближе, — предупредил я. — В каком направлении ближайший город?

Она указала. Мы быстро двинулись в путь, оставив за собой взвывшую от изумления, разочарованную толпу.

28

Поселок производил отвратительное впечатление своей нищетой и