Две луны (СИ) - Румянцев Евгений

Глава 35

В поселок они пришли уже вечером. Утром занимались погребальным костром, рассудив, что этот вопрос надо решить сегодня, а то потом придется разбираться со всем хищным зверьем в округе. Потом просушивали и выбивали шкуры, спать под ними стало решительно невозможно. А там уж и время обеда наступило, Петр злился, но ничего поделать с этим не мог. Хунг даже выспаться успел, пока они разбирались со всеми проблемами. И до поселка шли долгих пять часов, опасаясь засады тварей, да и на импровизированных носилках нести раненого по склону, Зяма сам ковылял на своих двоих и быть обузой решительно отказался, было тяжело. К их счастью, на этот раз опять все обошлось, ящеров от поселка за день до этого отогнали, убив одну гадину, да и было их всего четыре, все остальные атаковали форт в это время, а эти изображали заслон, намереваясь отсечь возможную связь между поселком и горами, но нарвались на одну из ловушек в лесу и отошли в сторону реки, пугая оттуда поселок своими жуткими воплями.

Доктора в поселке еле нашли, эта профессия у бывшего земного криминалитета спросом не пользовалась. Отдав раненых ему на попечение, усталые до полусмерти закинулись на веранду к китайцу и в блаженстве развалились по лавкам, подставляя избитые после вчерашнего боя тела вечернему солнцу, уже не так пылающему жаром по всему живому внизу.

— В контору пойдем? Нетерпеливо спросил Муня.

— Надо бы, а то вдруг Куратор рано ложится. Только сходи для начала сдай зубки мэрии, надо бинтов и мазей прикупить, мы врачу последние отдали.

— Почему я? — удивился Муня.

— Потому что гладиолус. Не хочу я сейчас ни с кем общаться, да и башка не варит по-умному отвечать на всякие гадкие вопросы. Хотя нет, пусть Хунг сходит, он, в отличие от тебя попусту языком не мелет.

Хунг прищурился, хотя дальше уже было некуда с его то разрезом глаз и молча протянул руку. Петр достал мешочек с вещественным доказательством смерти тварей и закрыл глаза, радуясь покою. Взяв мешочек, Хунг подбросил его в воздух, поймал и пошел, насвистывая что-то свое, к площади. Вернувшись, он отдал мешочек и сказал, что деньги будут только завтра.

— Что и требовалось ожидать. — заметил Муня. — Пошли тогда в контору за зарплатой. Надеюсь, там-то денежки имеются.

— Муня, вытащи, пожалуйста, шило из задницы и посиди в покое хотя бы часок. — попросил Выживальщик.

— Надо идти. Раненые ждать не будут. — вздохнул Петр и кряхтя поднялся с лавки. Казалось, у него болело все, включая окружающий его воздух. Организм настойчиво требовал прекращение истязаний, которыми его подвергали последние дни.

— Предатель! — зло подумал про него Петр. — Нет, чтоб подождать до ночи, пока все дела не будут сделаны, так нет, стоит на пять минут расслабиться, и все, он озабочен только своими проблемами, о которых усердно долбит в мозг каждой мышцой. Эх, напиться бы сейчас и гори оно все огнем! Завидую я иногда бомжам, несколько часов, пока на пойло денег не найдут, ужас, зато весь остальной день сплошное счастье в забытье.

Вслух же он скомандовал идти в контору за пайками и зарплатой, кому положено и первый потянулся на площадь к конторе. Что там ему пытался сказать Куратор, он даже не вникал, только ответил, что все завтра, когда в себя придет, получил заслуженное за двое суток и сразу ушел. Примерно тоже самое сделали и остальные, напрасно Куратор взывал к их разуму, он в данный момент у них начисто отсутствовал. Оставшихся сил хватило только на ужин и перебинтовывание, ушлый доктор, а на самом деле бывший ветеринар, за свою работу сразу попросил денег и также сразу был послан к драконам убирать за ними горшки и массажировать пролежни и промежности. Вскоре после ужина, все стадо зомбарей, ранее именуемые отрядом, рвануло к своей казарме, гордо называемой гостиницей и вповалку завалилось на свои койки впав в оцепенение беспробудного сна. В таком же оцепенении они провели весь следующий день.

На второй день вроде бы полегчало и с утра первым делом Петр навестил раненых, отмахнувшись от лекаря, пытавшегося сразу предъявить ему счет. Тот с первого раза не понял, зачем именно его навестили и Петру пришлось для начала предъявить ему мачете, приставив его к самому святому у всех мужиков, включая тупых ветеринаров. Тесак, приставленный к нижней части комбинезона, возымел нужную реакцию и доктор, на время забыв о деньгах, принялся испуганным голосом верещать про теперешнее состояние раненых бойцов, сетуя, Зяме он разбитую вдрызг ключицу подсобрал, все осколки, которые нашел, из мягких тканей вынул и даже вроде бы зашил, удалив заодно в плече весь мусор и уже появившийся гной. Ногу у второго бойца, единственного выжившего из новеньких, которых привел Сэм в последний раз, вправил, как мог и вместо гипса поверх бинта замазал глиной. Он, конечно обещал, что через две недели они будут, как новенькие, но Петр поморщившись от вида этого лепрозория, естественно не поверил. — Если выживут, один будет хромать, а второй может полноценно махать только одной рукой, подумал он, глядя на коричневый «гипс» бедолаг. Наверно, когда животных на Земле лечил, при одном его виде все они от испуга под машины бросались, лишь бы не попасть в лапы этому любителю говна и скальпелей. Под конец посещения этого славного заведения, где в буквальном смысле режутся под корень все мечты и пригрозив его владельцу, что в случае печального исхода с лечением могил выкопается строго на одну больше, Петр с облегчением вышел на улицу.

Придя на веранду, он без интереса послушал уже родившиеся на свет первые байки про нападение на форт. Главные байки рождаются после боя, охоты и рыбалки, а ложь во время войны и перед выборами — вспомнил Петр. Подойдя к бойцам, он поинтересовался у Хунга, заплатила ли мэрия за убитых драконов. Узнав, что нет, послал туда на этот раз Игоря и сел завтракать. Китаец ему лично на этот раз принес яичницу с мелкими кусочками птицы и объявил неожиданный сюрприз за счет заведения. Боже, с каким удовольствием он ее поедал, вспоминая давно забытый вкус и смакуя каждый кусочек.

— Не дали, сказали, деньги только вечером будут — объявил Выживальщик, вернувшись из мэрии.

— Кинули, значит. — заметил Хунг.

— Понятно, теперь наша ответка Голливуду. — равнодушно протянул Петр. — Найдите на чем писать, плакатик вновь прибывшим оформим. Типа «Только у нас вы научитесь сражаться с драконами». И еще какие-нибудь придумайте. Да, и приведите себя в порядок, надо соответствовать статусу наемников или за кого они тут нас принимают.

— О слышу голос не мальчика, но мужа! — сразу оживился Муня. — А давайте пострижемся все и побреемся, чтоб по сравнению со здешними дикарями выглядеть настоящей цивилизованной Европой.

— Хорошая мысль. — одобрил Петр. Кто бал оплатит? Ножницы золотой стоят, бритв я в продаже не видел.

— Кто базар затеял, тот и оплатит. — ухмыльнулся Выживальщик. — Муня, ты же хотел себе что-то личное купить, так купи ножницы.

— Вот и куплю! И всем дам постричься бесплатно, а тебе только за медяк!

— Вот возьми и купи. А заодно бритву, а то твоя твоя жидкая бороденка очень беса напоминает и распугивает желающих вступить к нам в отряд.

— Зато твоя лопата под подбородком в сочетании с залысиной на шаре, где у других голова, слишком уж похожа на швабру, насаженную на медный таз!

— Не ссорьтесь девочки. — попросил Петр. — Айда в контору, надо прикупиться медициной и договориться насчет обмена местных пукалок на луки, все равно дротики для них не купить. Заодно поможете мне отбиться от неприятных вопросов Куратора, если они появятся.

— Что вы себе позволяете, господа бывшие каторжники? — сразу наехал на них голос из динамиков. — Или вы и дальше решили игнорировать то, что я вам говорю? Так вот, просто так вы не отделаетесь, это я вам обещаю.

— Не каторжники, а заключенные. — поправил Куратора Петр. Не помню, о чем нас вчера спрашивали, после боя, бессонной ночи и тяжелого перехода любой будет молчать или мычать, господин Куратор. И даже вчера я не мог отвечать связно на ваши вопросы. Отходняк после боя гораздо круче, чем от крутой попойки, скажу я вам. Вот, испытал на себе. Так что покорно извиняюсь, о чем речь то шла?