Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов - Валентин Валерьевич Пампура
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Моя любимая книга. В детстве я только и, мечтал, оказаться на его острове. Браво! Браво агентству мечты! Я обязательно упомяну тебя в отзыве, Том.
— Благодарю вас сер. — Том снова поклонился.
— А как…
— Добраться до южной стороны, вы сможете на квадроцикле, всё, что вам понадобиться уже там.
— Это превзошло все мои ожидания. Я люблю тебя Том.
— Всегда рад быть вам полезным, сер.
После купания, растянувшись на лежаке, Носов блаженно потягивал тропический коктейль, и смотрел, как волны одна за другой накатывались на песок. Солнце приятно припекало, он закрыл глаза, и ему припомнилось, как двадцать лет назад отдыхая на море, он встретил девушку — Наденька — прошептал Носов, так её звали. Она жила в домике у самого моря, и сдавала комнату.
Страсть вспыхнула, между ними, как молния, и унесла их бурным потоком в страну любви.
Но через неделю он уехал, уехал, что бы закончить свои дела, и вернуться, к Наде, как и обещал ей. Да, так и не вернулся. Дела затянули Носова в пучину выгодных сделок, и Наденька пропала в глубине его подсознания.
— Интересно, где она сейчас? — Думал он, начиная дремать.
— Опять, ты спишь на солнце. — Услышал он голос Нади. — Надя. — Носов хотел встать.
— Лежи, я намажу тебя, красный как рак. — Она села и стала растирать крем по спине Носова.
— Надя.
— Что?
— Это Ты?
— Нет, это не я. — Она засмеялась. Он хотел повернуться, обнять её.
— Не вертись.
— Хорошо.
— Молодец.
— Ты знаешь, я всё время думал о тебе.
— Мне это льстит.
— Я ужасно соскучился.
— Это пока я ходила за кремом, ты успел так соскучиться?
— Нет,… то есть да… я не могу поверить, что это ты?
— Ты точно перегрелся. Я это… я… вот рука, потрогай.
— Наденька, милая моя, родная. — Носов уткнулся в Надину ладонь.
— Ну, что ты мой хороший, что случилось?
— Ничего, я счастлив, я очень, очень счастлив.
— Телёнок, ей богу, телёнок, уткнулся в мамку, и мычит.
— Прости, не буду больше.
— Вот и хорошо.
— Скажи, что ты делала всё это время?
— Я не понимаю, о чём ты?
— С того вечера, как мы расстались.
— Ты задаёшь странные вопросы.
— Извини, не буду больше. Просто мне кажется, что я не видел тебя, целую вечность. И что ты должна вот, вот, исчезнуть.
— Дурачок ты мой. Иди ко мне. — Целует его.
— Хорошо, когда ты рядом.
— Я буду рядом, пока ты этого хочешь.
— Я всегда буду хотеть этого.
Дом, спальня, Надя встаёт с постели, и подходит к окну во всю стену, Носов смотрит на неё.
— Сегодня, сильный ветер. — Она раздвинула шторы.
— Прекрасно, покатаемся на сёрфинге. Иди ко мне. — Носов протянул к ней руку.
— Когда ты уезжаешь?
— Куда? — оторопел Носов.
— Домой.
— Почему ты решила, что я должен уехать?
— Не знаю, просто такое чувство.
— Я не куда не поеду.
— А как же твоя работа?
— Я позвоню, и скажу, что бросаю её к чёртовой матери.
— Хорошо. Тогда я в душ, и идём завтракать. — Надя уходит.
Входит Том.
— Доброе утро сер.
— Доброе Том, ты даже не представляешь насколько оно доброе.
— Завтрак прикажете подать в постель, или накрыть стол на веранде?
— На веранде Том, только на веранде. И подай, что ни будь, особенное. Я хочу, что бы она была счастлива.
— Понимаю. — Том поклонился. — Должен вас спросить сер, вы будете продлевать?
— Что, продлевать?
— Свидание с Надеждой.
— Что?!
— Видите ли, Надежда не входит в условия контракта. Она поднялась из глубины вашего подсознания, и мы не могли её проигнорировать. Но если вы хотите её видеть…
— Где она? Надя! — Бросается в ванную комнату. — Надя! Где она?
— Там, откуда мы её и достали. И если вы хотите продолжить свидание, мы должны внести дополнение в наш контракт.
— Давай сюда свой контракт!
— Должен вас предупредить это будет не дешёвое удовольствие.
— К чёрту деньги. — Подписывает контракт. — Можете взять столько, сколько потребуется. Но что бы она была здесь, сейчас, сию минуту.
— Как скажите сер, завтрак на две персоны ждёт вас на веранде. — Уходит.
Надя входит в комнату.
— Ты, что так раскричался? — Носов бросается к Наде. — Ну, что опять случилось? — Обнимает его.
— Не знаю, я испугался, что не увижу тебя больше.
— Глупости, ты просто устал, тебе нужен отдых и хорошее питание. Пошли завтракать.
После завтрака, пошёл дождь, и они остались на веранде. Надя вязала, а Носов сидел на полу, обняв её ноги.
— Помнишь, наш последний вечер? — Спросил Носов.
— Почему, последний?
— Ну, хорошо не последний, а тот когда мы сидели на веранде, шёл дождь, я собирал вещи, а ты вязала.
— Дождь?
— Дождь он шёл всю ночь, барабаня по крыше.
— Подожди — она оторвалась от спиц, дождь…
— Да. Помнишь?
Надя посмотрела в окно.
— Небо затянуло, и по крыше веранды застучали капли, — сказала она — как странно… я помню, как ты собирал вещи, а у меня было плохое предчувствие, куда ты собирался?
— Неважно, теперь это уже не важно. Главное, что я… главное, что мы оба тут, и теперь нас ничто уже не разлучит.
— Я не понимаю тебя. О какой разлуке, ты говоришь?
— Забудь об этом.
— Ты напомнил мне, теперь, меня не оставляет тревожное чувство. Почему?
— Просто страхи, глупые детские страхи.
— Нет,… ты хочешь меня покинуть? И не знаешь, как мне об этом сказать?
— Ничего подобного, напротив я хочу сказать, что никогда тебя больше не покину.
— Больше? Почему, ты говоришь, больше? Ты, хочешь сказать, что уже покидал меня?
— Нет,… я не покидал тебя… я… просто уехал, что бы закончить свои дела и вернуться к тебе. Но, всё так сложилось,… в общем, мне предложили новую работу, новые контракты… я завертелся… и…
— Что ты говоришь? Я перестаю понимать тебя. Если ты покидал меня, почему я не помню этого? Если не покидал, то зачем ты мне говоришь это?
— Прости, я не должен был начинать этот разговор.
— Нет, продолжай, я хочу понять тебя.
— Хорошо. Я не знаю, зачем я заговорил об этом. И зачем продолжаю говорить. Может быть, я просто хочу понять, почему я тогда не вернулся?!
— Говори, я слушаю тебя.
— В тот вечер, дождь отчаянно лупил по крыше, казалось ему, не будет конца.
— Какой беспросветный дождь. — Надя накинула шерстяную петлю на спицу. — Когда ты едешь?
— Сегодня, в ночь.
— Ты обязательно должен ехать? — Надя оторвалась от вязания.
— Да, мне нужно закончит кое, какие дела.
— А нельзя это сделать по
