Королева ночи - Эванджелина Коллинз

Она понимала, что будет скучать по дому, но уж точно не по работе, которой он постоянно требовал. Дэш утром уехал в Лондон на поиски риелтора, который помог бы им с продажей дома.

К ее удивлению, Дэш оставался с ней в течение нескольких дней и обещал не задерживаться в городе надолго. А пока они провели немало чудесных часов за беседами о поместье, и Роуз испытала настоящее счастье, видя его рядом. Она ведь так долго была лишена этой радости. С тех пор как брат уехал в школу, это были всего лишь короткие визиты — час там, час здесь. И это все.

Понимая, насколько притягателен соблазн азартных игр и разгул поздних ночей для того, кто хоть раз предавался подобному сорту развлечений, Роуз всегда волновалась, когда Дэш уезжал в Лондон один. Но брат заверил Роуз, что ее беспокойство излишне. И он не станет огорчать ее снова. Хотя она должна была признать, что все-таки ее беспокойство не улетучилось без следа, так как Дэш уклонился от ответа, когда она спросила, нет ли у него долгов, о которых она не знает. Роуз подозревала, что он мог воспользоваться своим восстановленным доверием, но не стала давить на него.

Подсвечник сверкал как новенький. Роуз поставила его на стол и взяла сервировочную ложку. Как странно снова быть дома…

Приходил ли Джеймс вчера в заведение мадам Рубикон? Хотя они и расстались, даже мысль о такой возможности отозвалась болью в сердце. Она могла прекрасно представить разочарование на лице Джеймса, когда мадам откажет ему в его просьбе. Она никогда не вернется туда и, значит, никогда больше не увидит его.

Роуз резко тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, и с новым рвением принялась чистить ложку.

День постепенно клонился к вечеру, золотые лучи заката проникали в окно, окрашивая комнату янтарным блеском. Половина стола, заставленная до блеска отполированным, сверкающим серебром, не только представляла собой завораживающее зрелище, но и являлась доказательством той работы, которую они с Сарой проделали. Бросив тряпку, Роуз собрала почищенную посуду. Сначала надо убрать серебро в буфет, а потом пойти помочь Саре с ужином. Держа в руках подсвечники и канделябры, Роуз повернулась от стола и уже собиралась пойти на кухню, как…

Опять этот звук. Кто-то настойчиво стучал в дверь.

Роуз поставила серебро на стол и направилась в холл, ее шаги звонко отпечатывались на мраморном полу. Вытерев руки о фартук, увы, уже не блиставший чистотой, она заправила выбившийся локон за ухо и открыла дверь.

И замерла на месте.

Да, в дверях стоял Джеймс. На его лице сияла широкая улыбка.

Ее сердце упало. Все те эмоции, которые она пыталась сдержать в течение двух недель, вышли наружу.

— Добрый вечер, Роуз.

Она едва заметно кивнула. Его губы двигались. Он, должно быть, что-то говорил ей.

— Роуз! Что с тобой?

Широкая улыбка угасла.

— Все хорошо, — услышала она собственный голос.

— Хорошо? Ты напугала меня…

— Я не ожидала увидеть… тебя… на пороге моего дома…..

— Тебя так трудно было найти, но вот я здесь.

— Но, Джеймс, зачем?

Без сомнения, он был у Рубикон прошлой ночью. За его широкой спиной она увидела знакомую дорожную карету, остановившуюся около входа в дом.

— Я надеюсь, ты проделал это путешествие в Бедфорд не потому, что усомнился в искренности моих намерений? Никогда больше я не возьму твои деньги, — сказала она с убеждением, которого на самом деле не ощущала.

Джеймс опять стоял перед ней. Так близко, что если бы она потянулась, то могла бы положить руку ему на грудь, почувствовать тепло его тела сквозь шерсть синего сюртука, ощутить стук его сердца под своей ладонью.

— Нет, я здесь не поэтому. Я уважаю твое решение и понимаю, почему ты так упорно отказываешься от моей помощи. — Джеймс достал из кармана сложенную газету. — Я сделал то, что мне следовало сделать давным-давно, — сказал он.

Роуз осторожно взяла газету. Она зашуршала под ее руками. Страница из «Таймс»? Но зачем он дал ей это?

Газета датирована двадцать седьмым апреля. То есть вышла два дня назад. Если бы уже было время следить за новостями, она могла бы знать это уже вчера. Почта приходит с задержкой на день.

Роуз быстро пробежала глазами страницу и замерла, увидев последний абзац.

«Суд шерифа, Лондон.

Обвинение, выдвинутое мистером Арчером против лорда Альберта Лэнгхолма… жена истца миссис Амелия Арчер… вердикт в пользу истца. Одна тысяча фунтов за причиненный ущерб».

Кровь стучала в ушах.

— Джеймс…

Она взглянула на него умоляющими глазами, боясь поверить тому, что видела.

— Я развожусь с ней.

Он не мог сдержать удовольствия, произнося эти слова.

— Но почему?

— Я больше не в состоянии терпеть ее ненависть, и она стала угрожать мне, что разрушит репутацию Ребекки.

— А как же Ребекка? Ты потеряешь покровителя в лице своей жены…

— Да, но в этом больше нет необходимости. Через несколько месяцев Ребекка станет графиней Брэкли. Она мечтает о большой свадьбе в церкви Святого Георга. — Джеймс пожал плечами, как если бы не ожидал ничего другого. — И я уверен, отец устроит это для нее. Хотя лично я не люблю все эти пышные торжества. Я предпочитаю деревню. Что-нибудь простое и тихое… в маленькой церкви… в окружении самых близких людей.

Он замолчал, не спуская с нее глаз. Затем улыбка исчезла, остались лишь приподнятые уголки губ. Его глаза, мягкие и теплые, были полны ожидания, которое она боялась понять.

— Я люблю тебя, Роуз.

«Я тоже люблю тебя, Джеймс». Но слова застряли в горле. Роуз убедила себя, что никогда не сможет произнести их снова, а сейчас эта возможность была в высшей степени удивительна и настолько невероятна, что она продолжала молчать.

— Я могу попросить твою руку, дорогая?

Джеймс протянул к ней руку, развернув ладонью вверх.

Как в тумане, Роуз машинально засунула газету в карман фартука!

Спустя мгновение ее рука легла в его руку, приятная дрожь побежала вверх и окутала ее сердце. Джеймс крепко и нежно сжал ее пальцы. Мозоли на его ладони и на кончиках пальцев разбудили знакомые воспоминания.

Не спуская с нее глаз, он опустился на одно колено.

— Роуз, я прошу тебя оказать мне честь и стать моей женой. Ты согласна?

Она вскинула свободную руку, прижала дрожащие пальцы к губам.

— Да, — прошептала она. И затем, набрав воздуха в легкие, произнесла решительно и твердо: — Да!

И не успела ничего сообразить, как оказалась в его объятиях. И Джеймс опять поцеловал ее… Поцелуй продолжался и продолжался… Его губы скользили по ее губам, сладкие и шелковые, мягкие и упругие, решительные и нежные. Джеймс…