Такая работа - Сергей Демьянов

— Давно ее привезли? — отозвался я.

— Я сразу тебе позвонил. — Олег хмыкнул. — Как считаешь, хороший подарочек к Рождеству? Только что ленточки не хватает.

Какой-то частью сознания я отстраненно отметил, что сегодня он что-то ненормально многословен. Нервы? Недосып? Непонятно.

Трупное окоченение уже прошло, и тело обмякло. Нос заострился и губы подсохли. Может быть, поэтому клыки так бросались в глаза.

Многие уверены — когда вампир умирает, его тело распадается в прах и никаких следов не остается. Вы наверняка видели, как это происходит в куче фильмов — в грудь вампира втыкается острый освященный предмет и чудовище сгорает дотла, жутко корчась и завывая. На самом деле это невозможно. После смерти вампир превращается в труп. В отличие от зомби, немертвые живут не в кредит. Им есть чем расплатиться с мирозданием. И то, что валюта эта — краденая, не имеет никакого значения. На ворованные деньги можно жить точно так же, как и на честно заработанные. А порой и пошикарнее.

Труп был аккуратно разрезан вдоль — от паха до подбородка. И он очень плохо выглядел. Довольно трудно выглядеть прилично, если у тебя не хватает кучи внутренних органов. У меня неважно выходит сочувствовать вампирам.

Обычно.

Но когда я смотрел на это заживо выпотрошенное существо, у меня внутри возникало странное чувство. Не жалость, нет. Ни один вампир не нуждается в моей жалости. Но все равно это было неправильно. Убийца вынул из нее сердце, легкие, обе почки и матку. Я знал, что это сделал Ник, но откуда это было знать Селиверстову?

Интересный вопрос.

— С чего ты взял, что это наш маньяк? — спросил я.

— Труп привезли с места последней бойни, — сказал он. — Он лежал там, как вишенка на торте.

Я сглотнул. Наверное, мне не стоило есть тот буррито. Или не стоило спрашивать.

— С самого начала? — уточнил я. — Почему тогда ты мне сразу этого не сказал?

— Это странно, но ее не сразу нашли. — Олег пожал плечами. — Там все довольно паршиво выглядело, как в той квартире. И первая бригада как-то проглядела почти целый труп в углу, под газетами. Сам не знаю, как это вышло.

Зато я знаю.

Значит, «я позабочусь о том, чтобы ее нашли и отвезли туда, где ты привык работать»? Чертовски оперативно Рамона это провернула. Я даже не заметил, чтобы она отдавала кому-то приказы. И тем не менее — вот он, труп. На столе, оформлен согласно всем действующим правилам.

— Может, тебе кофе принести? — озабоченно поинтересовался Селиверстов.

Я покачал головой. Не настолько у меня нервы крепкие, чтобы ужинать в морге. Кроме того, у них тут феноменально дерьмовый кофе, если я правильно помню. К тому же я почти не сомневался, что пролью его.

Есть одна вещь, о которой вам стоит знать.

Я не считаю, что смерть ужасна. Никакие стороны жизни не бывают ужасны сами по себе. Секс не ужасен. Путешествия не ужасны. И свадьба не ужасна тоже — если это ваша свадьба, которую вы сами запланировали и к которой были готовы. Работа фермера, встающего еще до рассвета и выкладывающегося по полной в попытках превратить свое небольшое дело в прибыльный бизнес, почти ничем не отличается от рабского труда на плантациях. Если забыть об одной маленькой детали.

Я говорю о принуждении.

Ничто не может быть слишком плохим, если вы сами решили, что будете делать это и можете прекратить, когда сочтете нужным. Это принуждение превращает секс в изнасилование, путешественника — в беженца, а невесту — в живой товар. Самая прекрасная вещь может стать ужасной, если у вас нет права сказать: «Я не хочу этого делать».

Когда человек умирает штатным образом, у него есть время, чтобы подготовиться к тому изменению, которое его ожидает. Внутри каждого из нас есть механизм, помогающий справиться с переходом в другое состояние. Это хорошая надежная система, которая выдает вполне годный результат, хотя в процессе человек испытывает массу неприятных ощущений. Он не верит в то, что это должно случиться с ним, он злится, он пытается торговаться со смертью и плачет, когда у него ничего не выходит, — иногда достаточно долго, чтобы почувствовать себя очень несчастным. Но механизм продолжает работать, и однажды вечером тот, кто должен умереть, улыбается и говорит себе: «Сегодня неплохой день, чтобы закончить эту историю». Это самое лучшее настроение, в котором следует расставаться со всем, к чему ты успел привыкнуть.

Вот только у того, кто был убит, этот механизм не успевает запуститься.

Вампиры не умирают от естественных причин. Помимо всего прочего, это значит, что они никогда не бывают готовы к собственной смерти.

— У тебя ведь есть какие-то средства, которые позволяют… ну, разговаривать с мертвым? — требовательно поинтересовался Селиверстов.

Врать мне не хотелось, и я просто кивнул.

— Что для этого нужно? — спросил он.

— Ничего, что ты мог бы мне обеспечить, — хмыкнул я.

— Зря ты так думаешь, — обиделся Олег. — У меня, между прочим, большие полномочия.

— Если твои полномочия позволяют найти другого специалиста, валяй, — предложил я. — Будет клево, если кто-то, кроме меня, сможет это расковырять.

Он насупился. Помолчал. Но любопытство все-таки оказалось сильнее.

— Ты сможешь это сделать прямо сейчас? — спросил он.

— Нет, — ответил я. — При хорошем раскладе — завтра. Мне нужно время на подготовку.

— Если нужно что-то купить, ты только скажи, я мигом все организую, — предложил Селиверстов. Ему чертовски хотелось быть полезным.

— Не волнуйся, — сказал я. — Я выставлю тебе счет.

— Ты поднимешь ее, как зомби? — неуверенно поинтересовался Олег.

Голос у него почему-то подрагивал, хотя, казалось бы, это был не первый покойник, которого ему довелось увидеть. Может быть, это потому, что он никогда не видел, как поднимают мертвых.

Может быть.

Во всяком случае, я бы хотел так думать.

Но тревожный звоночек внутри меня все-таки тренькнул. Слабенько, но я насторожился. При моей работе довольно сложно не быть параноиком.

— Попробуем обойтись малой кровью, — сказал я. — Но труп мне все равно понадобится, так что оформляй доступ на завтра. И постарайся, чтобы здесь никого лишнего не оказалось.

Допрашивать живого мертвеца очень легко. Вы задаете ему вопрос или ставите перед ним цель, а он уже изо всех сил старается вам помочь. Дело даже не в том, что у него нет выбора. Просто исполнение приказов хозяина для мертвого — единственный доступный способ жить. Он припомнит даже то, что невозможно вспомнить.

Это простой способ добыть сведения. И очень поганый.

К счастью, я знал другой.