Такая работа - Сергей Демьянов

— У меня есть сюрприз для тебя, чачо, — сказала Рамона.

— Терпеть не могу сюрпризы, — отозвался я.

— Ничего, милый. — Она усмехнулась. — Этому сюрпризу тебе придется обрадоваться. Ты даже не представляешь, с какой любовью я готовила его для тебя.

С любовью?

Очень мне не понравилось, как она это сказала. У нее в одно безобидное слово получилось поместить больше крови и боли, чем у некоторых — в книгу о средневековых пытках.

И в этот момент я почувствовал еще кое-что.

Кто-то стоял за дверью и ждал, что ему позволят войти. Ощущение было, как будто я паутину лицом поймал — так иногда бывает, когда бежишь по лесу. Я дернулся и заставил нас с Мартыновым развернуться. Это стоило мне еще одного синяка на спине. Плевать. От синяков не умирают.

Одна из вошедших была изящной, тонкой в кости брюнеткой, немного похожей на Лив Тайлор. Во всяком случае, губы у нее были такие же красивые.

— Мы опоздали, мама, прости, — сказала она. — Ника очень медленно просыпалась.

— Я не сержусь на тебя, дорогая, — мягко ответила Рамона. — Вы вовремя.

Улыбка у нее была как прочерк ястребиного крыла над головой кролика. Чертовски удачный сюрприз, ничего не скажешь.

Второй была Вероника.

У меня куртка промокла изнутри. Мне только что прокомпостировала мозги древняя нежить. Недавно обращенный вампир заломил мне руки за спину. И даже пистолета под рукой не было. Самый подходящий видок, чтобы столкнуться с бывшей женой.

Я выглядел как дерьмо, но это было еще не самое худшее. Гораздо неприятнее, что теперь я и чувствовал себя как дерьмо.

Бывает так, что ваш близкий человек умирает. Это горько и несправедливо, но даже после этого вы можете попытаться жить дальше так, как будто все в порядке. Некоторым это удается. Бывает и так, что ваш близкий человек становится вампиром. Это почти то же самое, за исключением того, что мертвец ходит и говорит.

И хочет вас убить.

Почти всегда хочет.

Пять лет назад я выкинул Веронику из своей жизни и с тех пор надеялся больше никогда не видеть. Я переехал. Навесил на дверь целый набор разнообразных замков. Провел несколько последовательных защитных ритуалов. И приучился перед сном класть оружие так, чтобы до него легко было дотянуться. Дома мне было чем ее встретить.

Я должен был подумать об этом прежде, чем приходить сюда. Знаете, вероятность встретить вампира в гнезде вампиров очень высока. Была только одна причина, по которой я это прощелкал. У всех нас есть вещи, о которых мы стараемся не вспоминать, пока это возможно. Они просто выпадают у нас из головы, как ключи из кармана. Иногда это бывает ерунда, вроде необходимости позвонить человеку, который вам очень не нравится.

Но чаще дела обстоят намного хуже. Примерно как у меня. Чем гаже, больнее и постыднее то, что прячется в вашей памяти, тем упорнее вы стараетесь не обращать на это внимания. Просто потому, что у вас плохо получается с этим жить.

Вероника смотрела на меня, насмешливо скривив рот. Это ее не портило. Такое лицо в принципе довольно сложно испортить дурацкой гримаской. В правой руке моя бывшая жена держала мой мобильник. Это выглядело так, словно она сама его украла, но я знал, что этого быть не могло. Если бы она залезла ко мне в карман, я бы это и во сне почуял.

— Поговори со своим мужем, дитя, — сказала Рамона. — Может быть, так он поймет, что послушание — это выгодно.

Сейчас ее голос шелестел мертвыми листьями, медленно опускающимися на холодную землю. Вероника скользнула ко мне, расстегнула молнию на моей куртке и прижалась всем телом. Так, что я ощутил ее соски. Ее окутывал душный запах пудры, от которого у меня зачесалось в носу. Тонкий аромат начинающегося разложения под ним едва угадывался.

Любопытно. Похоже, ей давно не приходилось питаться.

— Как я рада, что ты пришел, дорогой, — прошептала она. — Чего бы тебе хотелось сегодня?

Лучшее, что она могла сделать для меня, — это оставить в покое. Интересно, что получится, если я чихну прямо ей в волосы?

— Как обычно, — ответил я. — Чтобы тебя не было. Это возможно?

— Ты боишься меня, любимый. Именно поэтому ты говоришь мне такие злые и несправедливые вещи. А ведь это я сделала тебя таким, какой ты есть. — Ника улыбнулась, показывая, что не сердится на меня. — Я подарила тебе этот прекрасный новый мир, о котором ты даже не узнал бы без моей помощи.

Прекрасный новый мир? Это тот, в котором вампиры живут рядом с людьми? С одной стороны, конечно, лучше знать о таких вещах, чем не знать. Вот только с другой стороны, я был гораздо счастливее в своем неведении.

— Знаешь что? — сказал я. — Лучше бы ты оставила свой подарок себе. Моя жизнь нравилась мне гораздо больше, пока в ней не появилась ты.

— Я в твоей крови, Кир. — Ника одним пальцем погладила мою вспотевшую шею. — И это значит, что тебя всегда будет тянуть ко мне.

Черт.

У меня и правда внутри что-то дрогнуло. Сердце? Нет, скорее — печень.

Пять лет назад я чуть не сдох, вытравливая из себя ее слюну. Выл, промывая укус святой водой пополам с медицинским спиртом, бился башкой о стену ванной и почти ничего не ел. Перепробовал все антигистаминные препараты, которые смог найти. Лучше всего был кларитин, но и он не со всем справлялся.

Я почти не сомневался, что умру, но и это казалось мне неплохим выходом. В первый раз всегда бывает трудно. Потом то ли привыкаешь, то ли взаправду легче становится.

— Это ничего не значит, — сказал я. — Ты мертвая. А я не страдаю некрофилией. Если ты не заметила, от тебя воняет.

Глаза у нее опасно сузились. Она выгнулась, как кошка. Только что не зашипела.

— Я могла бы убить тебя прямо сейчас, — очень тихо сказала Ника.

— Не могла бы. Кишка тонка, — мстительно сказал я. — Хозяйка не позволит.

Этот козырь крыть ей было нечем, однако я здорово рисковал, целенаправленно выбешивая ее. Молодые вампиры нередко теряют над собой контроль, а Ника была слишком близко от меня, чтобы Рамона или кто-нибудь из ее приближенных успел среагировать. Веронику, конечно, наказали бы, но позже, когда мне от этого не стало бы ни тепло ни холодно.

Сам не знаю, что на меня нашло.

Может быть, дело было в том, что я действительно ее ненавидел. Так часто бывает, если люди расстаются по-плохому.

В мире существует не так много вещей, с помощью которых мне можно сделать больно. Я не имею в виду — ногу сломать или по почкам врезать. Обычная физическая боль — не самая страшная штука. Тем более что заживает на мне все как на собаке, лишь бы сумел до больницы доползти.

Я уже говорил, что вампиры — это зло? Наверняка.