История спиритуализма - Артур Дойл

Поражает то, что в ранних церковных документах, особенно в записях Отцов Церкви{266}, повсюду встречаются сообщения о психическом учении, которое было весьма распространено в то время, и его практическом воплощении. Ранние христиане жили в тесном контакте с миром духов. Их абсолютная вера в новое учение и преданность ему основывались на позитивных знаниях каждого из них. Они считали не подлежащим обсуждению тот факт, что смерть – это всего лишь переход к другой, бесконечной и содержательной жизни, который можно было бы более точно определить словом «рождение». Поэтому они не страшились смерти и желали ее гораздо больше, чем доктор Ходсон, когда он воскликнул: «О, я жду этого с нетерпением!» Подобное отношение к смерти никак не влияло на их земную жизнь, что отмечали неоднократно даже их враги. Если мысленно отправиться в отдаленные уголки земли, то можно с грустью констатировать, что после принятия христианства и вплоть до наших дней многое там изменилось не в лучшую сторону, потому что Христианство, которое они приняли, утратило свой непререкаемый авторитет и убедительность, составлявшие его славу в прежние дни.

Кроме свидетельств ранних Отцов Церкви, мы располагаем сентиментальным наследием ранних христиан, которое они оставили на надгробиях в римских катакомбах. Интересная книга об останках ранних христиан, захороненных в Риме, принадлежит перу преподобного Спенса Джонса, настоятеля собора в Глостере{267}, которому пришлось заниматься этими удивительными по своей патетичности надписями. Они имеют неоспоримое преимущество перед всеми другими документальными свидетельствами той эпохи, поскольку подлинность их очевидна.

Доктор Джонс, изучивший сотни их, говорит: «Ранние христиане говорят о мертвых так, будто они живы. Они продолжают общаться с усопшими». Это совпадает с точкой зрения современных спиритуалистов, но Церковь отказалась от нее давным-давно. Могилы ранних христиан, захороненных в катакомбах, представляют странный контраст с могилами язычников, соседствующих с ними. Последние всегда говорят о смерти как о свершившемся и окончательном факте, ужасном и бесповоротном событии. «Прощай навсегда!» – вот что является итогом их жизни. Христиане же, наоборот, убеждены в счастливом продолжении жизни. «Эгип, ты будешь жить вечно», «Виктория, покойся с миром и с Христом», «Пусть Господь укрепит твой дух», «Твоя жизнь – в Боге» – эти надписи достаточно убедительно доказывают, что новый и бесконечно утешительный взгляд на смерть снизошел на человечество.

Можно отметить, что захоронения в катакомбах доказывают простоту и доступность раннего христианства. Эти качества были характерны до той поры, пока эта вера не «обросла» разнообразными сложными понятиями и абстрактными терминами, которые распространились из Греции и Византии. Они не принесли миру ничего, кроме вреда. Символ, доминирующий в катакомбах, – Пастырь Божий, заботящийся о бедных и беззащитных своих овцах – это идея, близкая сердцу человечества во все времена. Усыпальницы первого века нашей эры не содержат ни одного упоминания о кровавом жертвоприношении или девственном рождении. Вы найдете там лишь атрибуты доброго Пастыря, якорь надежды, ладонь мученика и рыбу – словом, все те «шарады и ребусы», которые олицетворяли имя Христа. Все это указывает на примитивный характер религии. Христианство находилось в расцвете, пока оно было религией бедных, простых людей. Именно богатые, властные и сильные мира сего привели христианство в упадок, усложнили и разрушили его.

Однако изучение надписей на гробницах не позволяет сделать каких-либо заключений об их психическом характере. Для этого нам придется обратиться к Отцам доникейской поры{268}, и здесь мы находим такое множество сведений, что из них можно составить целую книгу. Проникновение в смысл этих сообщений потребует соответствующей перестройки нашего мышления и усвоения непривычной лексики: например, «пророчество» следует понимать как способности медиума, а «ангел» в нашем представлении – Высший Дух, или наставник. Теперь проанализируем несколько типичных цитат из великого множества сообщений.

Блаженный Августин в своем труде «О попечении о мертвых» говорит: «Духи умерших могут быть ниспосланы живым, они могут раскрыть им будущее, которое они узнали от других духов или от ангелов (духовных наставников), или посредством святого Откровения». По современным понятиям речь идет о спиритуализме. Августин не мог выразиться точнее, так как, видимо, не был достаточно знаком со спиритуализмом, но мы не находим в его словах ни малейшего намека на недозволенность последнего.

Блаженный Августин{269} вновь обращается к этому вопросу в своем труде «О Граде Божьем», где говорит о практике, которая позволяла эфирному (неземному) телу человека общаться с духами и высшими наставниками посредством видений. Сегодня мы называем таких людей медиумами – это название определяет их посредническую позицию между телесными и бестелесными существами.

Святой Климент Александрийский делает сходные намеки, и Святой Иероним в своей полемике с Вигилантиусом Галльским{270} также оставил похожие упоминания. Это, однако, происходило в более поздний период – после Никейских соборов.

Автором книги «Пастырь» считается Герма{271} – личность, до конца не установленная. По некоторым сведениям, он был другом апостола Павла и прямым учеником апостолов. Впрочем, точное установление авторства не имеет большого значения; книга определенно написана кем-то из ранних христиан и отражает идеи, которые доминировали в то время. В ней говорится: «Дух не отвечает всем, кто его испрашивает, не отвечает он и обычным людям. Дух, который был послан Богом, должен говорить не по желанию человека, а по дозволению Господа. Когда человек, которому явился дух от Господа (т. е. дух-наставник), после произнесения молитвы входит в общество истинно верующих, то дух наполняет этого человека, и он начинает вещать согласно воле Божьей».

Это в точности совпадает с нашим личным психическим опытом, с тем, что мы испытываем во время удавшихся сеансов. Мы не призываем духов, как говорят невежественные критики, мы не знаем, что нас ждет, но мы молимся, читаем «Отче наш» и ожидаем развития событий. Затем избранный с позволения Господа дух приходит к нам и говорит или пишет через медиума. Герма, как и Августин, не приводит никаких подробностей, позволяющих сделать вывод, что он имел личный опыт в проведении спиритических сеансов.

Еще одним источником информации об устройстве ранней христианской Церкви являются «Апостольские постановления»{272}. В действительности они не принадлежат перу апостолов, но такие исследователи, как Уистон, Краббе{273} и Бунзен, утверждают, что по крайней мере семь из восьми книг подлинные и относятся к доникейскому периоду, а именно к началу III столетия. Изучение их привело к открытию малоизвестных фактов. Во время церковной службы использовались ладан и кадильница, которые присутствуют и в современном католическом богослужении. Священники и епископы были женатыми людьми. Существовала система негласного бойкота тех, кто нарушил церковные правила. Если кто-либо из священников продвигался по церковной лестнице, используя мирские связи, то его лишали сана. Верховенство епископа или папы принималось безоговорочно. Вегетарианство и полный отказ от вина не одобрялись и даже наказывались. Последнее особенно удивительно: возможно, такие положения были направлены против ереси, связанной с этими привычками. Священник, которого заставали в таверне, временно отстранялся от службы. Всем священнослужителям – согласно иудейской традиции – разрешалось есть только бескровное мясо. Пост соблюдался строго: один день в неделю (как правило, по четвергам) и 40 дней в Великий пост.

Все эти древние документы пролили свет на споры о «даре», то есть о разных формах спиритизма, и на его психические корни. Тогда, как и ныне, способности медиума имели различные формы, как-то: речь, исцеление, предсказания и тому подобное. Гарнак{274} пишет, что при каждой христианской церкви раннего периода числились три женщины: одна для исцеления и две для предсказаний. Этот вопрос подробно рассмотрен в «Апостольских постановлениях».

Во избежание их самовозвеличивания над теми, кто не обладал подобным даром, они не получали никаких привилегий, ибо талант и добродетель не всегда совпадали.

Сами эти явления, как и в современном спиритуализме, способствовали обращению неверующих. Их целью было «не дарование преимуществ тем, кто обладает подобными способностями, но убеждение неверующих, тех, кого слово не может убедить в силе знамения. Кого-то могут смутить подобные знамения, но не нас – верующих, а скорее неверующих, иудеев и язычников» (Апостольские постановления, книга VIII, гл. I).