Дважды рождённый - Владимир Шарапановский

Всеволод Никитич подтвердил, что вряд ли бы согласился переехать и оставить Москву. Он всю жизнь прожил в ней, и не мыслит иного места жительства. Да и Вероника Степановна ни за что не согласится.

Очень жаль, что они остаются в Москве. И кроме родственных и семейных уз, оставались ещё и сожаления, что не смогу их пристроить к нужной работе. А мне позарез нужны человеческие ресурсы, и толмач-немчин мне крайне необходим. Вот только немного разберемся, и попрошу его помочь в одном очень деликатном деле. Думаю, он разберёт из моего произношения, о чем таки пели немчины в своих песнях. А это тоже очень важно для проведения гастролей на самом высоком уровне. Может и удастся пробрать немцев до самых печёнок.

А к вечеру в квартире остались только мы с прадедом. Основную мебель вывезли туда и все переместились расставлять её по местам, а то часть так и стоит у домика, так как разгрузили, чтобы отпустить машину, из-за завершения рабочего дня. А друзья и еще здоровые парни вместе с джуниором заносят мебель, и ставят, куда бабуля приказывает. Верочка с парой подружек забежали к нам, и взяв деньги побежали в магазины и обратно туда. Они должны закупить продукты и вина на всю компанию столы там уже стоят, и бабуля что-нибудь с их помощью сообразит, чтобы угостить всех работников. Они там и останутся ночевать, так как в квартире остались только моя кроватка и раскладушка для прадедушки. Да ещё парочка ящиков на кухне, из которых мы с ним соорудили походный стол и стул. За ним и ужинаем тем, что вечером приготовил прадедушка. Благо чайник и несколько мисочек нам оставили, а продукты храним в ящике на балконе. Кулинарный талант бабуля явно не от него унаследовала, хоть внешне чувствуется, что она его дочь, есть определенное сходство. Да он и в свои годы вполне ещё орёл и тяготы его не сгорбили и не изменили осанки. Высокий под метр восемьдесят, сохранивший фигуру атлета, хоть ежик волос на голове совсем поседел. Да и выглядит в целом на десять лет моложе. Это, как сказали бы, порода, и привычка ходить гордо и не гнуть шею.

Я с ним разговорился и спросил, а почему он в свои года всё учительствует, мог бы быть директором школы или работать в райОНО, а то и горОНО. Он рассмеялся и рассказал, как в середине 50-х его было хотели перевести работать в министерство. Всё-таки орденоносец и воевал. Но потом просмотрели анкету и быстро свернули эти разговоры.

— Я, получается, защищать родину — происхождением вышел, а в министерстве работать — нет. А потом, я всегда отказывался, даже когда просто хотели в школе завучем назначить. Не нужны мне эти разговоры и пересуды. Мы всегда были беспоместным дворянством, и прогуливать в Парижах было нечего, трудились на ниве образования и до революции и после неё. Я революцию плохо помню, мне было восемь годков всего. Но вот, что дальше жили очень голодно — это помню очень хорошо. Продавали многие семейные реликвии, но у нас и не было ничего дорогого. А потом снова стали открываться школы и родители стали в них преподавать. А я пошел по их стопам, но вот Надюша нарушила семейную традицию. Возможно, я был в том виноват, что не сделал никакой карьеры на данном поприще. А молодёжи хочется видеть профессиональный рост.

— Всё вы правильно делали, а то, что семья не стремилась сделать карьеру, то это просто мудрое решение. Не мне вам рассказывать, но писали доносы на начальство, а кто мог желать места простого учителя в рядовой школе. Вот и уцелели при вашем происхождении. Стоило одному завистливому дураку во времена ежовщины накатать на вас донос, и как минимум могли выселить из Москвы.

— Да, отец и не рвался на руководящие посты, памятуя о происхождении, и что был директором гимназии. Меня тогда бес попутал согласиться, и работу в министерстве предлагали интересную, как раз по моей специальности.

— Получилось, точно как в фильме «Служили два товарища»[137] — «Бывают такие чудеса — попович за красных, а мужик за Врангеля. А известно тебе, что товарищ Ленин из дворян, например?» А вот попробуй, потом объяснить такому «Егорке у которого глаз шибко зоркий, только вот беда — глядит не туда». У меня, так и вовсе сестра бабушки вышла замуж за графа. Члена РСДРП(б) с дореволюционным стажем. Они то и поженились, когда его сослали в Воткинск, под надзор полиции. А потом, сначала служили в постпредстве в Персии, первой признавшей Советский Союз. А затем ещё долгие годы жили в Туркестане и гоняли басмачей. И только к войне его назначили директором на большой завод, строящийся на Урале. В большие начальники он никогда не лез, а работал там, куда направляла партия.

— Интересная история. И не поверил бы, да знаю, что и отец и мать честно работали в школе и растили советскую молодежь. Делали её самой образованной в мире. Ни о каком восстановлении власти буржуев и не мечтали, так как и при царе, также служили и получали жалование за свой труд.

— А что самое противное, что именно эти нувориши — из грязи в князи, а уж особенно их семьи — ведут себя куда заносчивей представителей родовитых династий. Тем, так себя вести — просто воспитание не позволит. Тут нас недавно с Верочкой похитили несколько оболтусов из таких семей, и ещё с нами немецкую студентку. Столько пришлось приложить усилий, чтобы замять этот скандал, и он не перерос в международный. Привыкли к полной безнаказанности, что от всего их спасут, чтобы не пострадала честь мундира их родителей.

— Да я помню, и другой случай. Мы тогда с Верой так переживали за Надюшу и внученьку. В наше время на дуэль бы вызвали хама.

— Не беспокойтесь Всеволод Никитич. Ещё разберёмся с ними до конца. Бабуля — молодец, случай использовала хорошо и отец того подлеца, сам не меньший подлец — вылетел со службы, как пробка из бутылки, но недавно попытался отомстить. Раз враг не успокоился, его надо успокоить. Не так ли гласит армейская мудрость?

— Так и есть, только когда его добьешь, и на Рейхстаге напишешь — руинами удовлетворён, только тогда можно спокойно вздохнуть и вернуться к мирному труду.

— Давайте, соберём остатки ужина и вынесем на балкон,