Дважды рождённый - Владимир Шарапановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С такими-то талантами, и не понимаешь? Никому не говори, а то засмеют.
— Так мы тогда и подошли к немецкой студентке, чтобы попросить помощи в освоении немецкого языка, когда эти придурки на нас напали. А как вы смотрите, на то чтобы нам заехать в гости к той немецкой студентке, и вы поговорите с ней и другими студентами. Им будет приятно. А может попробовать поискать наших родственников в Германии, если конечно они живут в ГДР. Мы так очень хорошо с ними общаемся, по-дружески. Как было сказано «сын за отца не в ответе».
На следующее утро в квартире было так свободно, что впору бы играть в казаков-разбойников, но мне ещё не возраст, а прадеду уже не возраст. Да и сил у нас нет на такое. Находились и устали за эти дни. Даже нет сил — прибрать, и то там, то тут валяются обрывки веревок и газетные листы, постеленные на пол, чтобы не сильно запачкать его при выносе мебели и всего остального.
Это уже любезность к новым жильцам квартиры, чтобы им не начинать с утомительного отдраивания паркетного пола. Им ещё и свои вещи заносить, и потому думаю, что газеты не стоит убирать. Так что приберу всё остальное, мне это по силам и не надо сильно наклоняться при моём-то росте.
Послезавтра должны зайти новые жильцы, и если всё в домике будет нормально расставлено, то мы передадим им ключи от квартиры. Пока, они оформляют ордер на неё. И потом смогут полностью вселиться. Что им не понадобится, уже выкинут сами.
А я бы ничего и не стал выкидывать, кроме грязных газет с пола. Ящики сложить на балконе, да и хранить в них некоторую домашнюю утварь, пока всё не расставится по местам. Но это уже их дело. Но обычно народ ничего не выкидывает, а всё пристраивает в хозяйстве. Большинство ещё не забыло, как работать руками и сколотить что-либо из подручных материалов. В школе на уроках труда этому всех учат. И на токаря, и на слесаря. А для наших советских людей зарисовка Джерома К. Джерома, как дядюшка Поджер забивал гвоздь[139] — совсем неактуальна.
Пока я собирал прочий мусор и складывал в ведро, прадедушка подогрел завтрак, и мы по-походному позавтракали на ящиках. Затем, продолжили разбираться с текстами песен, и Всеволод Никитич сильно смеялся с моего произношения. Но с трудом слова всё-таки разобрали, и он даже прикинул перевод на русский. Я прочитал, и не впечатлился. Средненькие тексты, но и черт с ним. Экзистенциальный бред, и лучше не понимать этих текстов. Но «Feuer frei!» пришлось сразу отбросить, нет смысла напоминать о трудных временах во взаимных отношениях, а из текстов могут понять, как намек на фашистское нашествие, и оставим это на русском языке для внутреннего использования.
Тогда взялись за «DuHast», там текст много интересней и идёт противопоставление женского и мужского взгляда на жизнь, где девушки поют прекрасными голосами — да, там мужики грубо орут — нет. А еще мы перевели «Mein Herz Brennt»[140] и она понравилась больше всего.
Наверно это будет номер один, потом «Ich Will» для разогрева и чтобы публика наоралась, а дальше все прочие.
Интерлюдия
— Виктор, я прочла эти бумаги, но могу авторитетно заявить, что они написаны человеком, не имеющим медицинского образования. Постой, не перебивай. Все изложенное, обдумано и систематизировано, даже довольно правильно по степени важности и по мерам предотвращения эпидемии. Безусловно, писавший этот материал — брал информацию предоставленную специалистами, но у него совсем иные критерии систематизации сведений. Медицинские работники привыкли пользоваться совсем иными. И если с первым материалом можно было предположить, что писал его специалист в иной отрасли медицины, то тут четко видно, что писал дилетант — информированный, но не специалист. Более того, я также не специалист в этой области. Но у меня есть ученики, ещё по Второму Ленинградскому[141], которые работают в НИИ эпидемиологии и микробиологии[142]. Вот для них такая информация бесценна. Однако, как я поняла — источник нельзя указывать, а просто так никто не поверит такой информации, не подтверждённой ничьими исследованиями и наблюдениями. Нужна экспедиция и нужно для неё обоснование.
— Так и обстоит дело, Елизавета Николаевна. Но вы понимаете, что до сих пор сведения подтверждались.
— Я так понимаю, что они не только в области медицины? Я не работаю в вашей системе, но о врачебной тайне имею весьма четкое представление. Поэтому не стану ни с кем обсуждать источник сведений. Более того, если это подтвердится, то необходимы самые срочные меры. И, как здесь правильно указано, в первую очередь карантинного и санитарного характера. Сам помнишь, как обстояло дело с карантином в соседней Одессе полтора года назад. Это решило многие проблемы. Но тут такими мерами не обойтись. Карантинный период слишком велик, и на данный момент нет возможности определить наличие заболевания, так как не выделен сам возбудитель и не разработаны методы его обнаружения.
— Да помню, чего стоила та вспышка холеры в Одессе. Но тогда карантин действительно помог не дать распространиться болезни на другие регионы.
— Тут будет много сложнее, ты не специалист, но должен знать, как сложно бороться с тем же вирусным гепатитом, передающимся с переливанием крови или плохо стерилизованными иглами и шприцами. Да и инструменты в зубоврачебных кабинетах тоже способствуют распространению. Сколько было вспышек заболеваемости вирусным гепатитом из-за халатности персонала.
— Прекрасно знаю, были даже случаи намеренного заражения грязными инструментами и нестерилизованными шприцами и иглами. И мы и коллеги такое расследовали. Старались проводить эти следствия без широкой огласки и строго наказывать виновных.
— Вот именно. Поэтому уже сейчас надо строить заводы по производству одноразового медицинского инструмента и для производства одноразовых шприцов, игл и капельниц. Как раз к началу вспышки они могут быть построены и освоены, при наших-то сроках строительства и ввода в эксплуатацию. И тут одних только требований медицинских работников совершенно недостаточно. Это должна быть широкомасштабная программа открытия совершенно новых производств.
— Да, необычайно сложно будет на уровне правительства доказать
