Красный Герцог (СИ) - Хохлов Владислав

В конечном итоге, через продолжительные убеждения и уговоры, отец и мать сдались; они согласились отдать свою дочь на работу, при условии, что её возят на машине в сопровождении Генриха утром и вечером. Офицер был готов идти на такие условия и пожал руку родителям. Пожелав всем доброй ночи, юноша покинул хижину. Уснувший за рулём машины Франц отвёз своего офицера обратно в замок, где они начали мысленно готовиться к следующему выезду.

Глава 8.1

Вредители (Черта)

Генрих поднимался на свой этаж, время было уже за полночь, и, он знал, что все жильцы уже давно уснули. Проходя мимо комнаты своей сестры, юноша начал вспоминать случай, как в замок кто-то пробрался. «Чертов лжец» — подумал про себя юноша, проклиная убитого старика. Офицер открыл дверь в комнату Анны и, убедившись, что она мирно спит в своей кровати, осторожно подошёл ближе. В помещении было темно, но Генрих всё равно увидел картину, что не обрадовала его, — вся комната была обустроена так же, как и в родительском доме. Каким-то чудом Анна смогла поменять толстые шторы, заменив их более привычно-синими, а местами в комнате наблюдались цветочные лепестки. Пытаясь не вглядываться в болезненно знакомое окружение, Генрих вытащил кинжал из своего кармана и положил его рядом с маленькой девочкой. Поцеловав сестру в лоб, Генрих увидел, как та морщится и ворочается во сне. Почти сразу, после совершения своих обязанностей как брата, так и защитника, юноша покинул комнату. Разлёгшись на своей кровати, Генрих долго не мог уснуть, он обдумывал дальнейшие события, надеясь, что смерть жителя Фюссена остановит серию нападений. Долго смотря на тени и, почти, незримые узоры на потолке, юноша медленно впадал в состояние покоя, которое по своей натуре было схоже с гипнозом, нежели сном.

Отойти от этого состояния получилось только тогда, когда солнце ещё не выглядывало из-за гор. Интуиция подсказывала Генриху, что все должны начать просыпаться примерно через час. Это было удобное время, чтобы вернуться в деревню за новой няней. Офицер пошёл будить своего водителя, надеясь быстрее закончить все необходимые дела. Франц с трудом смог подняться в такую рань, как бы сильно Генрих не старался его разбудить, ему пришлось ждать своего солдата. Почти через полчаса, они смогли сесть в машину и отправиться в Фюссен.

— Не проще будет привозить её на пару дней, а не на один? — интересовался Франц у своего офицера.

— Я не позволю кому-нибудь из Фюссена жить в замке вместе с моей сестрой!

По приезду, они незамедлительно навестили хижину семьи, где им также не сразу смог открыть дверь отец семейства. Сонный, шатающийся на ногах мужчина не сразу понял, что происходит, и, когда он захотел начать спорить с гостями, то смог вспомнить события вчерашнего дня. По его взгляду можно было понять, что ему всё казалось сном. Девочка проснулась и быстро собравшись, вышла к солдатам. Отец и мать слишком эмоционально прощались с ней, будто их разлука займёт далеко не один день. Их дочь разместили на заднем сидении машины, где всю поездку она молча разглядывала лесные пейзажи.

— Наконец-то у меня есть работа, и я стала настоящей взрослой! — проговорила в какой-то момент пассажирка, пытаясь хоть с кем-то поделиться своей радостью.

— Быть взрослым, это не наличие работы, а умение нести ответственность за свои поступки, — сказал Генрих, пытаясь не смотреть на девочку. После этих слов никто и не пытался что-либо говорить.

Когда машина добралась до замка, девочка несколько минут стояла в пределах внешнего двора, разглядывая местную архитектуру. Её реакция была знакома Генриху, ибо также по своему приезду реагировала и Анна.

— Ты помнишь в чём будет заключаться твоя обязанность? — спросил у ребёнка Генрих, опустившись рядом с ней на колено.

— Да, — коротко ответила девочка, продолжая разглядывать серые каменные стены и красные черепицы на крышах.

— Девочку зовут Анна — она твоя ровесница. Она… дочь моего покойного друга. — Генрих намеренно соврал ей, собираясь утаить общие родственные связи с Анной, надеясь не предоставить эту важную информацию недоброжелательным людям в Фюссене.

— Хорошо, меня зовут Клара, — сказала девочка, наконец посмотрев в глаз Генриха. — А что здесь можно делать?

— Можешь делать всё, что хочешь. Главное, будь обычным ребёнком. Это всё, что от тебя требуется.

Генрих отпустил Франца и отправился с девочкой в обеденный зал, где она будет ждать свою новую подругу. Расположившись недалеко от гостя, Генрих спокойно сидел, ожидая, как проснуться все остальные. Позже он мог слышать, как проснулся оставшийся повар и начал готовить еду. Офицер всё время молча сидел рядом с девочкой, которая стеснялась о чём-либо спросить, или просто боялась новой обстановки. Так они сидели десятки минут, молча смотря друг на друга и на окружающие их стены. Генрих думал о том, что ему нужна Клара, пока улучшается оборона замка, потом он сможет навсегда забыть про Фюссен и про события, что там происходили. Шум в кухне слегка изменился, для одного повара было слишком много голосов. Находясь за несколько стен от кухни, Генриху было сложно определить, кому именно они принадлежат, но он подумал, что это Вольфганг решил помочь своему другу в работе. К его удивлению, вскоре в зал вошла Анна с Эльвирой.

Покинув пределы кухни, они увидели новое лицо, сидящее за столом, и остановились. Возникла новая неловкая пауза, все смотрели друг на друга, не понимая, что происходит. Всю эту тишину нарушила Клара, она слезла со своего стула и медленным шагом направилась к Анне. Всё это время, все присутствующие осторожно следили за ней, а на лице Анны росло сильное смущение.

— Привет, я Клара, — представилась девочка, подойдя к сестре Генриха.

Анна не сразу ответила взаимностью: немного постояв в ступоре, она смогла натянуть неловкую улыбку, и только потом поприветствовать своего гостя. Вся эта возникшая ситуация, — её резкость и скорость, — показалась Генриху ошибочной. Будто он сделал всё неправильно. По его предположениям, между девочками должна была образоваться быстрая симпатия, из-за чего они смогут стать чуть ли не лучшими подругами. Только более-менее спокойное поведение и эмоциональное состояние Эльвиры свободно говорили о том, что та смогла пережить события вчерашнего дня.

— Давай дружить! — резко предложила Клара.

Анна не ожидала такого быстрого предложения, но, услышав его и быстро обдумав, изменилась в лице. Она согласилась. На её лице наконец-то появилась искренняя улыбка. Генрих наконец-то победил. Вскоре повар вынес еду для всех, и, по просьбе своего офицера, подготовил ещё одну порцию Кларе. Теперь всё вернулось на круги своя: завтрак был оживлённым, и люди говорили друг с другом. Эльвира и Анна интересовались Кларой, а та показывала свою ответную заинтересованность и жизнелюбие. Пытаясь не уничтожить этот момент своим мрачным видом и холодным присутствием, Генрих также открыто демонстрировал желание быть частью компании, предлагая Анне возможные действия по её сближению с новой девочкой.

Когда завтрак закончился, Анна потянула за собой Клару, чтобы показать ей замок. Когда они обе скрылись за дверьми зала, и, после их ухода зашумели дальние двери, Эльвира поднялась со своего стула. Генрих начал думать, что девушка отправиться по своим докторским делам, но удивился, заметив, что она шла к нему.

— Откуда ты её принёс?! — неожиданно спросила Эльвира. В её глазах Генрих читал сильное удивление и нарастающее волнение, будто в её мыслях офицер похитил ребёнка.

— Она местная. Я нанял её на работу. Анне нужен друг-сверстник, а не девушка, что годится ей в старшие сёстры. — Генрих смотрел в пол, пытаясь не поднимать свой взгляд на Эльвиру, и, не раздражаться ещё больше от того, что она гневно смотрела на него.

— Девочке нужен не друг, а брат. Куда ты вчера ушел, вместо того, чтобы быть с сестрой? — доктор продолжала давить на офицера, медленно повышая свой тон. — Она плакала перед тем, как уснуть! Кто был рядом с ней, когда ей нужна была помощь? Брат? нет! Я была там, Генрих! А что насчёт этого утра? Девочка проснулась раньше всех, и всё утро провела бы одиноко в саду, если бы я не нашла её!