Излечи меня (ЛП) - Саманта Тоул

Поэтому большую часть своего времени я провожу, снова и снова прокручивая все в моей голове. Пытаюсь разобраться, как я мог все упустить. Были сигналы?

Но ничего не приходит в голову.

В конце концов, у меня ничего не выходит, поэтому я засыпаю, растягиваясь поперек трех сидений, оставляя отцу скамейку. Закрываю глаза и проваливаюсь в сон.

Когда снова их открываю, солнечный свет проникает через огромные стекла, а взгляд на часы подсказывает, что сейчас семь тридцать.

Отец уже проснулся, смотрит новости по телевизору, который висит на стене, пьет это дерьмовое кофе из автомата.

— Как давно ты проснулся? — спрашиваю я, садясь. Каждая косточка в позвоночнике хрустит, когда я потираю спину.

— Недавно.

— Какие-нибудь новости?

— Нет. Я принес тебе кофе. Может, сейчас он немного остыл, — он протягивает мне.

— Все нормально, — я делаю два больших глотка теплого кофе и ставлю чашку на столик.

— Я говорил с Паулой, она едет в отель к Дозеру.

Хорошо, что Перри уже уехал, поэтому нужно смотреть только за Дозером.

Я поднимаюсь на ноги.

— Спасибо.

Входные двери открываются, впуская в комнату холодный воздух, и я окончательно просыпаюсь.

Я наблюдаю, как через двери проходит парень моего возраста. Я замечаю его, потому что он, судя по его внешнему виду, определенно с деньгами. Явно видна аура заносчивости.

Парень идет к столу администратора.

— Пойду отолью, — говорю я отцу.

Я прохожу мимо стола администратора, направляясь в уборную, когда слышу разговор этого богача и администратора.

— ... имя — Форбс Чандлер. Прошлой ночью мне позвонили, сказали, что моя подруга Мия Монро поступила к вам. Хочу узнать, как она и когда я могу ее увидеть.

В голову ударяет кровь. Я останавливаюсь и медленно поворачиваюсь.

Это он. Блондин, чопорный ублюдок. Он тот, кто причинил Мие боль.

Почему он здесь? Кто ему позвонил? Мия просила его?.. Просила их позвонить ему?

Меня охватывает боль, которая быстро сменяется гневом, отчаянием и разочарованием.

Форбс поворачивает голову в моем направлении. И видит, что я на него смотрю.

Кулаки сжимаются еще сильнее.

Я подхожу к нему.

— Ты Форбс?

— Ага, это я. А кто?.. — он никогда не закончит это предложение.

Потому что я с силой бью его.

Он падает вниз от одного удара. Что за слабак. Но я не прекращаю. Забираюсь на него, снова и снова бью и не могу, черт его возьми, остановиться.

Потому что все, что я вижу, — черный глаз Мии.

То, как он пытается ее изнасиловать.

Она, сама вызывающая себе рвоту. Она без сознания на полу ванной.

Когда я любил ее. Желал ее.

Чувствую только боль. Одну гребаную боль.

Она бесконечна, безжалостна. И я просто продолжаю ударять кулаком в его лицо, пытаясь освободить себя от этого груза.

Не знаю, остановился бы я когда-либо или продолжал бить его до тех пор, пока не убил бы, но у меня нет шанса это выяснить, потому что отец отрывает меня от него, вместе с персоналом госпиталя.

Требуется три человека, чтобы оттащить меня. Вот как далеко я зашел.

— Что за дерьмо! — захлебывается Форбс кровью. — Ты сумасшедший? Ты сломал мне нос!

— Это — меньшее, что тебя должно волновать, — рычу я. — Если ты снова подойдешь к Мие, я убью тебя, мразь!

Он застывает. На минуту. Руками он закрывает кровоточащий нос, глаза встречаются с моими. В них что-то отражается. Не знаю, что именно, но знаю одно — это мне не понравится.

Затем его рука опускается. И он усмехается.

— Мия хорошо и тщательно тебя обработала. — Я слышу отрывистый, дьявольский смех. — Она в этом хороша… играет жертву. И я вижу по твоему лицу, что ты трахал ее. Извини, что говорю тебе, но ты не первый и тем более — не последний.

— Ты гребаный лжец! — я бросаюсь на него, но меня останавливает отец и огромные охранники, так что я не преуспеваю.

— Отпустите. Меня. Дерьмо! — кричу я, пытаясь отпихнуть их от меня.

— Успокойся, черт возьми! — папа шипит в ухо. — Продолжай в том же духе, и они вызовут копов, если уже не вызвали. Они посадят твою задницу в тюрьму, и ты не поможешь Мие выйти отсюда.

Слова немедленно достигают цели, и я, услышав ее имя в этом контексте, медленно останавливаюсь.

— Ладно, — тяжело дышу, — ладно, ты можешь меня отпустить. Я не ударю его, — я пронзительно смотрю на него, — не сейчас.

— Джордан, — рычит папа.

— Что происходит?

Я поворачиваюсь и вижу, что к нам подходит доктор ПакКард. Она смотрит на Форбса, а затем на меня. И счастливой она не выглядит.

— Доктор ПакКард, этот мужчина только что избил джентльмена без причины, — говорит администратор, выглядя немного шокированным.

— Без причины?! Да вы издеваетесь! — ору я. — Этот ублюдок — вот причина, по которой Мия здесь.

— Я не видел Мию в течение двух недель…

— Да? И почему же это? — я подхожу к нему. Папины руки останавливают меня.

— Джордан, — говорит доктор ПакКард. — Вы напали на этого джентльмена?

Я презрительно усмехаюсь над определением.

— Ага, и сделаю это снова. С удовольствием.

Она поворачивается к Форбсу.

— Мистер?..

— Чэндлер, — кровь стекает вниз по его отвратительному лицу и на его примитивную рубашку стоимостью в сто долларов.

— Мистер Чэндлер, я вызову медсестру, чтобы вам помогли. Вы хотите вызвать полицию, чтобы доложить о нападении?

Его глаза смотрят в мои.

— Сделай это, — я делаю шаг вперед, отпихнув руку отца, лежащую у меня на груди, — и я сделаю процесс долгим. Я расскажу копам обо всем, что ты сделал с Мией.

Его глаза слезятся.

Ага, я знаю, что ты сделал, ублюдок.

— Нет, — он прочищает глотку, вытирая рот рукавом, — не хочу выдвигать обвинения. Мне не нужны все эти разборки. Просто держите этого шизика подальше от меня.

— Медсестра Калагхан, подойдите к мистеру Чэндлеру, пожалуйста, — доктор ПакКард зовет медсестру.

— Конечно, — медсестра подходит и отводит его в другой конец холла.

Мои глаза прикованы к его спине.

Доктор ПакКард становится передо мной и блокирует мой взор.

— Не знаю, почему это произошло, — говорит она низким голосом, — но если вы еще раз будете так вести себя в моей больнице, я сама вызову копов, и вы никогда больше не пройдете через входную дверь. Вы поняли?

Я вздыхаю.

— Да, понимаю.

— Хорошо. Потому что Мия проснулась и хочет увидеть вас.

Я поднимаю голову.

— Да?

— Да, так что вам лучше пойти со мной, — она собирается уходить.