Донская Либерия - Николай Алексеевич Задонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Писал Мазепа это письмо в Посольский приказ тайному секретарю Павлу Петровичу Шафирову, бывшему с ним в большой дружбе.
VIII
Шведский король Карл был горяч, упрям, честолюбив.
Одержав в 1700 году победу над войсками царя Петра под Нарвой и выиграв несколько сражений в Польше, он уже мечтал о лаврах великого завоевателя. Он не хотел слышать ни о каком мире. Он жил войной. Его раздражала слава Александра Македонского и Юлия Цезаря. Описания их походов он знал наизусть.
Осторожный и умный советник короля, первый министр граф Пипер надоедал своими ежедневными скучными докладами:
— Армия убывает, ваше величество, денег не хватает, продовольствие доставать все труднее…
— Слышал, сто раз слышал, граф, — морщась, отвечал король. — Я возьму Саксонию, там всего вдоволь…
— Поход туда может вызвать неудовольствие всех европейских государей, ваше величество, — возражал Пипер.
— Я заставлю их считаться не только со своим удовольствием. Вот увидите, граф, они не посмеют сказать слова…
На этот раз король оказался прав.
Шведские войска заняли Саксонию. Король Август, испугавшись потери своих наследственных богатых саксонских владений, поспешил заключить с Карлом тайный мир. Он отказался от союза с русскими, отрекся от польской короны, признав законным королем шведского ставленника Станислава Лещинского. Но этим он не спасся от огромной военной контрибуции, которой шведы обложили его владения.
После свидания с Августом Карл заметил:
— Этот король труслив, лжив и двуличен. Я не завидую царю Петру, что он связался с таким фальшивым человеком…
В Альтранштадт, где остановился Карл, спешили представители всех европейских дворов. Все поздравляли молодого полководца с блестящими успехами, признавали польским королем Станислава.
Министры и резиденты Англии, Франции, Голландии, Пруссии были почтительны и льстивы.
Английский герцог Мальборо при свидании с Карлом сказал:
— Если бы пол не препятствовал моей королеве, она сама приехала бы сюда, чтобы видеть государя, возбудившего удивление всей Европы. Я счастливее моей государыни, но был бы еще счастливее, если б мог совершить несколько походов под знаменами вашего величества, чтобы дополнить мое военное воспитание…
Карл грелся в лучах своей славы. Он по-мальчишески издевался над осторожным Пипером и не хотел слушать ничьих советов. Его не тревожило, что русская армия, прошедшая школу войны, уже одержала свои первые победы над шведами на берегах Балтики.
Голландский министр от имени царя Петра предложил ему обсудить вопрос о возможном мире. Петр не хотел длительной войны, он щадил русскую кровь.
Карл рассмеялся:
— А вот как я подойду поближе к рубежу государства Петрова, тогда услышу, как он заговорит…
Вопрос о мире Карла не интересовал. Он готовился к походу на Москву. Древняя русская столица казалась ему совсем близкой…
IX
Царь Петр превосходно понимал Карла.
Получив известие, что король не хочет слышать о мире, он ответил:
— Хорошо… Карл мнит себя Александром Македонским, но во мне он не встретит Дария…
Петр не походил на честолюбивого шведского короля. Не безрассудное упрямство владело им, а упорство человека, умудренного опытом жизни, знающего свои силы и возможности. Его огромный ум был направлен сейчас к единой цели: защите своей страны. Он много и упорно трудился. Он думал о любой случайности, вникал в каждую мелочь.
Пока шведские войска отъедались на вольных саксонских хлебах, русская армия беспрерывно пополнялась новыми силами{44}.
В Альтранштадтском замке веселились с утра до ночи. Балы, приемы, охота…
В глухом местечке Жолква, в царской резиденции, жизнь шла буднично.
Петр вставал рано, до солнца. Выпивал рюмку анисовой, наскоро закусывал огурцом. Шел осматривать только что присланные из Тулы пушки и мортиры. Залезал рукой в жерла орудий, пробовал крепость лафетов. Опытный глаз сразу отмечал недостатки: винты поставлены старые, колеса гнуты слабо…
Лицо царя хмурится. Неотлучный Меншиков привычно ждет распоряжений.
— Немедля учини сыск о присылке негодных мортир… Сколько раз говорено, сколько раз писано… Все без пользы. Жесточью нерадение и воровство искоренять надо… Также прикажи…
Царь не договорил. Мимо, по дороге, шла пехотная часть. Ни барабана, ни песен. Солдаты смотрят под ноги, тщательно обходят лужи, боясь запачкать только что выданные новые сапоги. У многих кафтаны расстегнуты, шапки сдвинуты в разные стороны. Командиров, офицеров не видно. Рябой, старый унтер равнодушно шагает сбоку.
Размахивая руками, брызгая грязью, царь подбежал к передним рядам.
— Стой! — грозно закричал он, останавливая часть. — Какого полка? Кто ведет? Где начальник?
Рябой унтер испуганно шагнул вперед:
— Второй батальон пехотного Псковского… Только вчера прибыли…
— Кто командир?
— Его сиятельство князь Мещерский.
— Офицеры?
— Поручик Тишин, прапорщики…
— Почему не в строю?
— Их благородия изволят почивать…
— Спят? Спят, сукины сыны? — задохнулся от гнева Петр.
— Так точно, — подтвердил унтер. — Приказано батальон вести без них… Приедут на
