Цыганка - Лесли Пирс

— Тебе письмо! — воскликнул он, подходя ближе, достал из кармана конверт и помахал им. — Они не хотели отдавать его мне, потому что письмо адресовано мистеру и мисс Болтон, но сдались, когда я сказал, что это девичья фамилия Цыганки из «Монте-Карло».

Бет рассмеялась.

— Это от Лэнгворси, — сказала она, издали узнав знакомый почерк, и бросилась к Тео, спеша поскорее забрать конверт. — Но ведь они же еще не получили мое письмо, которое я отправила с озера Линдеман!

— Доусон стал известен на весь мир, — сказал Тео. — Думаю, они решили написать сюда, зная, что рано или поздно ты все равно тут окажешься.

— Похоже, на письмо попала вода, — заметила Бет. Конверт был покрыт пятнами, и чернила немного расплылись.

— Часть почты так сильно промокла, что надписи на конвертах невозможно было разобрать, или же письма были безнадежно испорчены, — сказал Тео. — Сегодня множество людей ожидало разочарование, но тебе повезло.

Бет разорвала конверт, не в состоянии ждать дольше.

«Мои дорогие Бет и Сэм, — прочитала она. — Я не знаю, как сообщить вам эту ужасную новость, поэтому скажу напрямик».

По спине у Бет пробежали мурашки, но она продолжала читать.

«Простите мне мою прямоту, но наша драгоценная малышка Молли умерла от воспаления легких седьмого марта, десять дней назад. В феврале она сильно простудилась, и хотя мы с доктором делали все возможное, несмотря на заботу и лекарства, простуда переросла в воспаление легких. Она умерла во сне, у меня на глазах.

Мы с Эдвардом совершенно разбиты. Мы так сильно ее любили, что без нашей малышки мир кажется нам серым и холодным. Но мое сердце исполнено сочувствия к вам с Сэмом, ведь мы знаем, что эта новость станет для вас огромным потрясением, как и для всех, кто любил Молли. Поверьте, мы сделали все, что было в наших силах, чтобы спасти ее. Похороны состоялись 14 марта, через неделю после смерти. Это была прекрасная трогательная служба в церкви Святой Бригитты… Эдвард, мисс Брюс и Кэтлин, — все выражают вам свои соболезнования, и мы искренне надеемся, что это письмо попадет к вам. Мы всегда читаем новости о Клондайке, думая о том, удалось ли вам добраться туда живыми и невредимыми. Мы молимся о вас. Если вы когда-нибудь вернетесь в Англию, пожалуйста, заходите в гости. Еще мы с Эдвардом хотим поблагодарить вас за всю оставшуюся в прошлом радость, которую вы подарили нам, доверив Молли. Она провела с нами лишь четыре года, но это были самые счастливые годы в нашей жизни.

С мыслью о вас в это печальное время

Рут Лэнгворси».

— О чем они пишут, Бет? — спросил Тео, потрясенный ее расстроенным видом.

— Молли больше нет, ответила она хриплым страдальческим голосом, умоляюще глядя на него. — Она умерла от воспаления легких.

Глава 31

— Я знаю, что известия о смерти ребенка ужасно расстраивают, Бет, но ты должна взять себя в руки, — сказал Тео со сдерживаемой резкостью в голосе.

— Она была не просто ребенком, она была моей сестрой, — возразила Бет и снова расплакалась. — Сначала Сэм, теперь Молли. У меня никого не осталось.

С тех пор как она получила это страшное письмо, прошла неделя. Тео тогда проявил чуткость и успокаивал ее. Однако на следующий день был праздник, и Тео оставил ее плакать в палатке, а сам присоединился к ликующей толпе.

Джек вернулся к палатке рано вечером после того, как столкнулся с Тео в салуне и понял, что Бет сидит одна.

— Думаю, он просто не знает, что еще можно сказать, чтобы успокоить тебя, — сказал Джек в защиту Тео. — Я тоже не знаю, Бет. Просто я понял, что тебе не следует быть одной.

— А почему ты это понял, а он — нет? — спросила она Джека с горечью. — Я потеряла не твоего ребенка, а его. На Чилкутском перевале Тео клялся мне в любви и хотел на мне жениться; он знает, как тяжело я перенесла смерть Сэма, а потому, если бы он действительно любил меня, то мог бы сейчас поставить себя на мое место и понять меня, ведь так?

— Ох, Бет, в тебе столько горя! — Джек вздохнул и сел рядом, обняв ее. — С того самого момента, как на корабле ты рассказала мне о Молли, я видел, как ты грустила в разлуке с ней. Но ты все же поступила правильно. Вспомни трудности, с которыми мы столкнулись в Нью-Йорке. Ты ведь не хотела бы, чтобы она через все это прошла?

— Но я все же продолжаю думать, что если бы Молли была со мной, то она не умерла бы.

Джек откинул волосы с лица Бет и вытер ей слезы.

— Она наверняка подхватила бы какую-нибудь болячку. По крайней мере она прожила четыре счастливых года в доме, где все ее любили и заботились о ней. Ее смерть — это трагедия, ужасное событие, и все, что я могу тебе предложить, — это моя жилетка, в которую ты можешь поплакаться.

Он терпеливо слушал, как Бет, плача, говорила о своем горе, вспоминая Молли, Сэма и потерю ребенка, а также о том, как ей сказали, что у нее никогда больше не будет детей.

— Я будто проклятая, — сказала Бет. — Что я такого сделала, что все это на меня свалилось?

Джек не мог найти ответа на этот вопрос, но он оставался с ней весь вечер и успокаивал ее, давая излить свое горе. Когда стемнело, в небо взлетели тысячи фейерверков, и Бет с Джеком смотрели на них, стоя возле палатки. Однако для городских гуляк грохота фейерверков оказалось недостаточно — они палили из ружей, а также взрывали динамит. Городские собаки были напуганы настолько, но, спасаясь, переплыли Юкон, добравшись до Вшивого города.

Бет ненавидела всех за то, что они праздновали, когда она была так несчастна, и Джеку не удалось уговорить ее надеть нарядное платье и пойти сыграть в «Монте-Карло».

— Я больше никогда не буду играть, — ответила Бет.

Со Дня независимости Бет практически не выходила из палатки, предпочитая отлеживаться внутри. Девушка чувствовала горечь и боль. Джек и Тео работали в салуне. Джек много раз пытался убедить ее посмотреть, как продвигается работа, или вернуться в «Монте-Карло», чтобы сыграть. Тео же говорил мало.

— У тебя остался еще кое-кто. У тебя есть Джек и я, — устало сказал он. — Салун готов, и завтра мы можем въезжать. Но ты даже не взглянула на него.

— Мне все равно. Мне вообще все равно, — всхлипнула Бет. — Я оставила Молли с семьей Лэнгворси потому, что думала, что ей будет хорошо с ними, но она все же заболела и умерла. Быть может, если бы я осталась с ней, сейчас она была бы жива.

— Глупо говорить такое, — ответил Тео мягко. Он сел рядом с Бет на пол и своим платком вытер слезы с ее лица. — Так распорядилась судьба. Я не верю, что мы в силах изменить свою судьбу, что бы мы ни делали. Но ты не можешь сидеть и хандрить здесь вечно, это не поможет. Если ты приложишь усилия к тому, чтобы превратить новое жилье в наш дом, это отвлечет тебя от мыслей о Молли. Так что сейчас пойдем со мной и осмотримся, Сегодня Джек собирался прибить вывеску. Мы решили назвать наш салун «Золотой самородок».

Бет хотела отказаться, но в глубине души понимала, что он прав и, сидя в палатке и обливаясь слезами, она ничего не изменит. Поэтому девушка неохотно встала, нашла гребень и принялась причесываться.

Тео похлопал ее по плечу.

— Сегодня ты сможешь принять ванну, если захочешь. Джек подключил котел. Дорогая, представь: настоящая ванна — нам будет завидовать весь город. Если только ты не бросишь нас и не сядешь на пароход до Ванкувера в конце августа.

— С чего бы я стала это делать? — спросила Бет. — Там у меня ничего не осталось.

Осознав, что в ее реплике прозвучала жалость к себе, девушка покраснела.

— У нас есть салун, о котором мы так мечтали, и я этому рада, — продолжила она. — Потерпи еще немного. Две смерти за такой короткий период времени сложно пережить.

— Я знаю, дорогая, — сказал Тео, заключая ее в объятия. — Но ты должна сыграть в вечер открытия нашего салуна, его все ждут.

Бет умылась и пошла с Тео к своему новому жилью. Оказалось, многие слышали о ее утрате: люди останавливались и приносили свои соболезнования. Она не ожидала этого, и ей стало легче оттого, что окружающие разделяли ее горе.

Когда они подошли к салуну, Джек как раз прикрепил вывеску. Он спустился с лестницы и обнял Бет.

— Что думаешь? — спросил он.

Бет отступила, чтобы как следует оглядеть строение. Когда она в последний раз видела его, фасад был закончен лишь наполовину, да и сделан он был из необработанного дерева. Сейчас дерево было покрашено в красный цвет и сверкало, а сверху на черной вывеске сияли слова «Золотой самородок».

— Выглядит чудесно, — сказала Бет, улыбнувшись впервые с того момента, как получила новости о смерти Молли. — Джек, у тебя золотые руки.

Он засветился от гордости.

— Мне помогали, — торопливо сказал он. — А теперь пойдем посмотрим, что внутри.