Нф-100: Псы кармы, блюстители кармы. Весь роман целиком - Андрей Нимченко

- Ясон?! - Торм представил, как пришлось торопиться наставнику, если еще позавчера, во время их последнего разговора, он сидел в своем лесном доме, в глуши, в Пермской губернии. Или тогда он уже был в пути? Но по какому случаю он так спешил в Краснодар?

- Это из-за исчезнувших? - спросил Торм.

- Не знаю, но почему-то ему очень надо было переговорить с вами.

- Но я и не собирался ничего делать. Это ваша юрисдикция, я только хотел немного помочь. У меня здесь совсем другие цели.

- Возможно, это как-то связано как раз с вашими целями.

- Хорошо, - Торм поразмыслил немного, - я только хочу проверить один адрес. Наверняка там уже нет людей, которые мне нужны, но, может быть, мне подскажут, где их искать. Как раз вернусь к приходу Ясона.

...Адрес Мея стоял прямо перед глазами Торма, когда он шел по летней улице, время от времени уточняя у прохожих направление. Он увидел его во сне мельком, на квитанции по оплате за квартиру, валявшейся на кухонном столе. К счастью, Мей жил именно в Юбилейном микрорайоне. Сохранился и его дом - Зеро проверил по карте.

В подъезде девятиэтажки, выстроенной буквой "П", стоял затхлый запах. Стены все в лохмотьях облупившейся краски, перила изрезаны ребятней и затерты ладонями до блеска. Торм поднялся на седьмой этаж по лестнице, не рискуя воспользоваться лифтом. Он и тридцать лет назад, в его снах-воспоминаньях, был уже изгажен, утыкан по углам старой жвачкой, а во время движения издавал угрожающий утробный звук. В сочетании с полумраком - лампочка за прокопченным зажигалками пластмассовым щитком едва теплилась - это создавало тревожное ощущение. Будто стоишь в вертикальном гробу на колесиках, который везет тебя в неведомое далеко, причем прекрасным оно не будет.

Дверь в квартире Мея осталась все та же - добротный железный лист с сейфовым замком. Торм позвонил, не открывали долго, сначала разглядывали его через глазок, затем выспрашивали о цели визита. Он объяснил, что ищет друга, который тут жил с семьей тридцать лет назад. Постарался внушить доверие к себе. Наконец дверь распахнулась и на пороге появилась растрепанная, в домашнем халате хозяйка.

- Они уже лет пятнадцать, как съехали, - сказал она, - перебрались в квартиру побольше. Но вам повезло - адрес я помню, тут недалеко, следующий "кубик". Только вот мужа не было - женщина жила одна с ребенком. А супруг у нее уже позже появился. Приятный такой мужчина, я их часто в магазине вместе вижу.

Торм вышел на улицу в задумчивости. Ясон просил его не предпринимать решительных действий. Значит, идти к Мею самому не следовало. Но, скорее всего, своего ведомого по новому адресу он и не найдет. Похожее, что квартиру сегодняшним хозяевам продавал уже не Николай. И все же проверить необходимо. К тому же, что такого собирался сказать ему Ясон, из-за чего не следовало бы совершать этот визит? Ведь его ведомый, скорее всего, и понятия не имеет о делах проклятых. Он остался цел, Сван прервал их контакт. А после того, как Мей сбежал, бросив друга, вряд ли между ними сохранились близкие отношения. Да и к делу ли Торма имел отношение приезд наставника? Он в очередной раз попытался выйти на связь с Ясоном, но опять безрезультатно: увы, денег на новые спутники у сотовых операторов сейчас куда меньше, чем хотелось бы, и "дыр недоступности" становится все больше. Так что же предпринять?

Торм и не заметил, что пока он размышлял, ноги сами вынесли его к соседнему дому. У нужного подъезда на тротуаре лежали увядшие гвоздики. Не так давно здесь кого-то хоронили. Он подумал, что судьба могла сыграть с ним злую шутку - умер как раз тот, кого он искал. Теперь он просто не мог не проверить.

Подозрения только окрепли, когда Торм увидел, что дорожка из раздавленных гвоздичных головок обрывается на площадке третьего этажа. Позвонил в дверь, на этот раз она распахнулась почти тут же.

- Вы на поминки? - женщина в черном платье с платком на голове подняла на него заплаканные глаза, - Проходите, проходите... Я тут помогаю. Коленькина сестра двоюродная, из Кропоткина приехала. Бедный он наш бедный...

- Я по делу к хозяину, - проговорил Торм, уже зная, что услышит в ответ: "Нет у хозяина нашего теперь никаких дел. Умер он. Похоронили..." Но он ошибся.

- Валя, кто там? - раздался из квартиры голос пожилого, разбитого горем человека.

- К тебе мужчина, - ответила Валя и ушла на кухню.

Торм узнал Мея сразу - постаревшего, сильно исхудавшего, но несомненно того самого, кто снился ему почти каждую ночь. На нем был костюм-тройка, слегка свободный, но неплохо сидящий на поджаром теле, белый воротник рубашки почти фосфоресцировал на черном фоне пиджака и жилетки. А еще вокруг этого нового Мея кружился небольшой смерч, воронка недавно трансформировавшегося. Мужчина с минуту разглядывал Торма, а затем устало махнул рукой, приглашая пройти.

Торм миновал широкий коридор, из которого были убраны коврики - на их существование намекали невыгоревшие пятна на паркете. Потом просторный зал с накрытым для поминальной трапезы столом. Они оказались в кабинете хозяина - заставленная книжными полками комната с диваном и письменным столом, на котором стоял ноутбук, не могла быть чем либо иным.

Мей прошел к окну, отвернулся от Торма и стал безучастно смотреть сквозь стекло. Торм разглядывал его спину, думая о том, как неестественно прямо он ее держит. Так делают только люди, внутренне сломленные, но не желающие признавать это.

- Николай Меймун, я здесь по поручению гильдии наставников и местного отделения приставов-наблюдателей, - сказал Торм, чтобы сразу расставить точки над "i", - я вижу, в этом доме горе, но мне нужно задать несколько вопросов.

Получилось как-то уж очень официально, но, похоже, Мею это было безразлично.

- Она умерла, - сказал он так, будто речь шла о нем самом, - так что теперь я могу отвечать на любые вопросы.

- Лена?

- Да. Я ведь был женат только один раз.

- Что случилось?

- Рак. Банально и неизлечимо. Собственно, это и есть ответ на все вопросы. Когда человек, ради которого живешь, болен, а медицина бессильна, не останавливаешься ни перед чем.

Торм хотел перевести разговор на Свана, но понял, что сейчас его собеседник скажет нечто важное.

- Я тридцать лет не касался дел трансов, - продолжал Мей, - иногда мне казалось, что я замечаю в толпе проклятого, и я старался держаться от него подальше. Но было ли это реальностью или моей фобией, не знаю... Мир, который приоткрылся мне, был слишком страшен, чтобы добровольно в него вступать. Но потом Лена заболела. Деньги на лечение были, но оно не помогло. И тогда я нашел ваших...

Чем дольше Торм слушал его, тем большее испытывал удивление. Мей не говорил напрямую, но казалось, что он понимает - Торму известны события тридцатилетней давности. Неужели именно с ним у Торма был духовный контакт, неужели Мей осознавал, что посылает сигнал наставнику? "Если так, то он может иметь отношение и к исчезновению тех троих. Что если все - и я, и они - ехали именно к нему? Невероятно!"