Лабиринты любви - Розмари Роджерс

Обычно невозмутимая, Серафина сейчас в волнении металась по комнате и, пресекая попытки Сары возразить, нетерпеливо взмахнула рукой:

– Я уже сказала, что он в жизни не привозил сюда ни одну женщину… По его лицу никогда не поймешь, о чем он думает! Не выказывает ни радости, ни гнева. И дворец он не любил и старался не оставаться в нем надолго. Но с того дня, как привез вас сюда… его словно подменили! Никак не угадаешь, что на него найдет! А уж если разозлится – даже камердинер, который служит ему больше пятнадцати лет, только головой качает. И он… его светлость, забросил все дела, которые так много для него значили раньше, чтобы проводить с вами больше времени. Да-да, синьорина, именно так! Прошу, не уезжайте, пусть даже вы сейчас поругались. Ведь обычно ссорятся те, кто неравнодушен друг к другу, верно?

Ну и ну! Как справиться с этим неожиданным потоком слов, к которому Сара не была готова! Однако нельзя же вечно прятаться за полотенцем!

Пришлось сдаться. Сара со вздохом выпрямилась и увидела, что Серафина уже держит наготове шелковый халатик.

– Спасибо, – машинально пробормотала девушка, не в силах разобраться в обрушившемся на нее шквале эмоций, особенно сейчас, под бдительным оком экономки.

– Синьорина хочет чего-нибудь прохладительного? Минеральной воды или вина? А потом неплохо бы отдохнуть. Я прослежу, чтобы синьорину не беспокоили, и сама принесу наверх поднос с ужином. Все, что пожелаете.

Какое-то непонятное упрямство, потребность сделать назло и странные смятенные мысли заставили Сару испытующе спросить:

– А если мне ничего не надо, кроме свободы… хотя бы призрачной – нескольких часов, проведенных в седле, пока солнце еще не село? Или для разнообразия поужинать в столовой, оказаться в любом месте, кроме этих комнат, ставших моей тюрьмой? Как насчет этого? И какие приказания он отдал, прежде чем умчаться на вертолете, который может доставить его куда угодно, в то время как я… я только что не прикована к стене?

Она словно старалась во что бы то ни стало подогреть праведный гнев, чтобы оставаться непреклонной и доказать самой себе, насколько объективна ее точка зрения. Человек, о котором они говорили, был опасным, беспринципным и бессовестным тираном – и трудное детство здесь ни при чем! Нет, для его жестокого обращения с ней нечего искать извинений, пусть даже он принимает ее за другую. Ей следует держаться этого мнения и ни за что не сворачивать с пути истинного!

– Сейчас принесу вам бокал вина, синьорина. Отдохните немного, пока жара не спала. Герцог скоро вернется, я просто уверена в этом, и тогда… тогда все будет по-другому!

Все еще вызывающе хмурясь, Сара поглядела вслед поспешно удалявшейся Серафине. Старая интриганка! Высказала все, что намеревалась, посеяла семена сомнения и теперь удирает, чтобы не вступать в спор и ничего больше не доказывать!

Ну что ж, мы еще посмотрим. Одалиска. Сераль… да кем он себя воображает, султаном?! Жестокое, распутное, аморальное чудовище! И уж конечно, не способен ни на какие чувства, которые Серафина в своей слепой преданности приписывает ему. Да этот тип вечно добивается исполнения любого своего каприза и требует от женщин одного – чтобы те падали к его ногам, выпрашивая жалкие крохи ласк и внимания, получая взамен золотые цепочки и ножные браслеты рабынь. Причем надеваемые силой, по крайней мере в ее случае. Ну и черт с ним! Первое, что она сделает, обретя свободу, избавится от этой дряни, даже если придется их распилить, и вернет ему с короткой, но достаточно исчерпывающей запиской.

Сара рассеянно взяла у экономки запотевший бокал с вином, ее любимым «Пулиньи-монтраше», к которому та подала крекеры с кунжутом и несколько сортов сыра. При этом она неодобрительно ворчала, что синьорина еще не завтракала и сильно похудела. Надо побольше есть, а вино к тому же полезно для здоровья, так что не мешает выпить второй бокал.

Сара сама не помнила, как заснула в одном халатике, хотя собиралась одеться и попросила Серафину достать джинсы и блузку. Но сон сморил ее, а вместе с ним пришли кошмары, о которых не хотелось вспоминать.

– Марко?..

Неужели она все еще дремлет или действительно произнесла его имя вслух, проснувшись от звука собственного голоса?

– Нет-нет! Это всего лишь я, Анджело, и пожалуйста, не вздумайте кричать! Кажется, эта глупая старуха поставила на стреме одну из дурочек-горничных, на случай если вы лунатик и ходите во сне или по какой другой причине… Эй, да вы в себе? Простите, что ввалился без приглашения, но как вы уже успели заметить, я парень свойский! Вы все еще спите?

Только что налитые тяжестью веки неожиданно стали легкими. Совершенно придя в себя, Сара подскочила и села в постели, пытаясь разглядеть хоть что-то в полутемной спальне. Лишь слабая, но неотвязная головная боль напоминала о том, сколько вина она выпила перед сном.

– Анджело! Какого…

– Ну вот, на этот раз все правильно. Анджело, не Марко! Надеюсь, у вас хватило ума не втрескаться в него? Честное слово, не хотел навязываться, но вы сами дали мне знак, ясный и понятный, даже несмотря на присутствие моего вечно насупленного братца, вот я и ждал весточки, особенно после того, как подкинул вам журналы, а не дождавшись, решил наведаться сам. Все прочли?

Он бесцеремонно уселся на постель, и Сара, спохватившись, поспешно прикрыла простыней голые плечи. Из темноты послышался тихий смешок.

– Все еще стесняетесь? Но вы, кажется, уже далеко не монашка, верно? Не стоит нервничать из-за того, что я сижу на вашей постели или разболтаю всем, какая из двух сестер гостит во дворце, потому что я из тех, кто умеет держать язык за зубами. И до всего могу докопаться, понимаете, о чем я? Вот уже много лет как я собираю все, что могу добыть, о Моне и ее ребятишках, включая, конечно, снимки. Но, клянусь, мой рот на замке, а руки я распускать тоже не собираюсь! Мне в жизни не приходилось брать силком ни одну телку, пардон за выражение, нечаянно вырвалось, охмурить любую и так пара пустяков! А вы к тому же малышка Моны Чарлз, хотя уже успели прилично подрасти. Ну так вот, короче, прежде чем я снова пожелаю вам мирного сна, – хотите свалить отсюда или нет? Сейчас самое время, и, кроме меня, вам больше никто не поможет. Если же вы передумали…

– Ну разумеется, мне не терпится сбежать отсюда.

Сара неловко заерзала, совершенно некстати вспомнив особенно красочный сон. Подумать только, она даже произнесла вслух это ненавистное имя! Сама виновата – нечего глушить вино и слушать бредни Серафины!

– Точно?

Почему лаконичный вопрос Анджело вызвал у нее такое раздражение?

– Ну конечно! Я протянула так долго, потому что он уехал, а мне было так хорошо одной, греться на солнышке, купаться… словно начались каникулы, понимаете?