Детское время - Квинтус Номен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 10
Саян Воинович Ведуков был самым молодым командиром батальона. И вовсе не потому, что его дед занимал должность министра обороны. Единственной «семейной» привилегией было то, что он — как и сын любого гвардейца — имел преимущественное право поступления в военное училище. Которое и закончил третьим в выпуске, после чего получил право выбрать место службы. Три года службы лейтенантом в качестве командира взвода Отдельного Оренбургского полка и медаль «За храбрость», полученная при охране строящейся железной дороги на Экибастуз, обеспечили ему капитанские погоны и должность командира роты (первой роты) в батальоне охраны Второго амурского полка. Ну а то, что командир этого батальона через полгода свалился с аппендицитом — так то случайность. По-хорошему, нового командира батальона должны были прислать из резерва министерства обороны, но до Владивостока на корабле добираться почти два месяца, а самолеты пока из Иркутска туда не летали. Так что пришлось Саяну стать (хотя и временно) командиром своего батальона согласно уже много лет установленным правилам.
Что никоим образом его не взволновало, поскольку каждый командир роты в батальоне дело свое знал и особого «руководства» не требовал. Разве что в почти шутейном соревновании со старшим братом Саян свою должность рассматривал как небольшую победу. Хотя Стан Воинович был старше брата всего на семнадцать минут, он постоянно подтрунивал над «неуспехами младшего брата», и любое превосходство над Станом Саяна веселило. А теперь уже череда побед…
Саян получил звание капитана почти на год раньше брата, а теперь, когда и он стал капитаном, возглавил, хотя как бы и «понарошку», батальон — то есть занял должность майорскую. А то, что на этой должности ему пришлось внезапно проявить те самые «командирские качества», о которых так долго рассказывали в училище…
Батальон, которым командовал Саян, занимался охраной строителей города возле впадения в Амур речки со странным названием Сунгари. Город считался важным, ведь в нем должны были встать пять мостов (четыре через рукава Амура, распадающегося здесь на четыре все еще очень широких — от двухсот метров до полукилометра — протоки и один через саму Сунгари), которые сокращали железную дорогу к Владивостоку почти на двести километров и не требовали постройки полуторакилометрового моста через Амур ниже по течению. Это по сравнению с дорогой, ранее намечаемой в обход земель, которые считали своими китайцы из новенького государства Марон (и которую своими считали муюны — монгольские кочевники, захватившие власть в этой части Кореи). Ну а поскольку эти же земли считала своими корейская «империя» Когирё, населения там практически не осталось — так что дорогу решили прокладывать напрямик по пустующим землям. Но то ли у муюнского «императора» разгорелась ненависть к «захватчикам», то ли (и наиболее вероятно) он решил слегка пограбить явно небедный растущий город, но муюнская армия числом почти в шесть тысяч человек летом триста третьего года напала на город. То есть попыталась напасть.
Саян с одной своей первой ротой нападавших слегка проредил и, решив предотвратить последующие попытки пограбить город, немножко их попреследовал. А, увидев, как муюнские солдаты поступают с местным населением, просто разрешил их в плен не брать. Уже позже он объяснил свое решение деду:
— Я понял почему население Китая сократилось, как нам рассказывала Валерия Анатольевна, с почти шестидесяти миллионов человек до шестнадцати за неполные шесть десятков лет…
— А поподробнее можно?
— Можно, но не нужно. Одно то, что если им не хватает еды, они попросту забивают на мясо крестьян…
— Действительно, подробности лучше опустить. Но в рапорте ты все изложи в деталях!
А теперь он просто взял весь свой батальон (механизированный батальон) и уже через две недели, пройдя больше тысячи километров, захватил целиком «государство Янь». Что было сделать не просто, а очень просто: по самым оптимистичным прикидкам население на этой огромной территории не превышало полумиллиона человек, а вся «армия» муюнов насчитывала не более восьми тысяч солдат. Ну а потом…
Стан служил в железнодорожных войсках, причем занимался как раз прокладкой дороги от Владивостока. А Воин Ведукович, будучи майором инженерных войск, должен был как раз выстроить мосты через Сунгари и Амур — так что родственники Саяна находились поблизости и как могли ему помогали. А могли они довольно неслабо: уже через два месяца возле нового города, получившего, наконец, имя Пятиречинск, появился аэродром, способный принимать «Орлы» — и два самолета, делая по два-три рейса, каждый день привозили из Иркутска четыре сотни человек, знающих, с какой стороны держаться за карабин. А от Пятиречинска к реке Линхэ, которую Саян объявил границей «своей империи», быстро стала строиться железная дорога. Однопутная узкоколейка, но и она должна была серьезно упростить охрану новой границы России. Хотя ханьцы пару раз и пытались «разобраться с захватчиками», но пытались они это проделать безо всякого энтузиазма. Весь энтузиазм у них испарился сразу после того, как раскрашенный гуашью в «золотую чешую» «Сокол» сбросил на дорогу перед идущей к речке армии сделанную из фибры пылающую емкость с октаном (который, как известно, был лучшим топливом для бензиновых зажигалок, а потому всегда на складах имелся), а хриплый голос с небес не прокричал китайским солдатикам «сюда не ходи, совсем мертвый будешь». Вдобавок, как поделилась почерпнутым из «тайных книг» Лера, у ханьцев были свои разборки: сразу восемь китайских «императоров» из семьи Цзинь воевали друг с другом за трон и им было явно не до безлюдных «северных провинций». А немногочисленное «местное население» вообще радовалось такому «завоеванию»: первым делом Саян отменил все налоги с крестьян (которые, как выяснилось, ранее собирались в размере шести десятых от собранных скудных урожаев), объявив, что об «иных повинностях» он — как «новый император» — объявит через несколько лет и в любом случае эти «повинности» не будут хоть как-то обделять крестьян. Правда при этом велев все же «местную администрацию» голодом не морить и их указания все же исполнять. Среди «администрации» определенная «разъяснительная работа» тоже была проведена…
Никиту столь «внезапное» расширение территории и населения страны не ввергло в панику лишь потому, что Екатерина Владимировна успела заняться проблемой самостоятельно. Всерьез так занялась: с Эльзой и тремя десятками ее учеников-лингвистов отправилась во Владивосток «изучать ситуацию на месте». И первые позитивные новости она передала Никите уже через неделю, когда какой-то толстый мужичонка из местной деревеньки поинтересовался
