Дикарь - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И на всякий случай уточнил:
— Мучительная.
— А что определяет достойность? — поинтересовался Миха.
— Не знаю.
— Кровь, — старик открыл глаза. — Сила крови. Память крови.
— Погоди, — Миха понял, что окончательно запутался. — Ты же сказал, что ничего не случится. Камушки только не зажгутся, если наследник не тот. А тут уже смерть мучительная. Так смерть или камушки? Извини, конечно, но тут уж вопрос принципиальный.
Губы растянулись в мучительной улыбке.
— Не дикарь… дикари не знают таких слов.
— А то ты со многими знаком был, — проворчал Миха. — Так что там? Смерть мучительная или просто подсветки не будет?
— Смерть… ждет… всех… тот… кто не по праву… не удержит земли. И договор будет нарушен. Раскроются врата.
Он опять закашлялся.
И кашлял долго. Появилось даже подозрение, что он вовсе отойдет в мир иной до срока. Но нет, Такхвар вытер ладонью рот, поглядел, поморщился.
— Надеялся еще пожить.
— Все мы смертны, — философски заметил Миха.
— Верно. Барон… запер дверь. К сокровищу. Коснуться… тот, кого примут регалии. И не иначе. Если кто другой отопрет, то…
— Мучительная смерть?
— Мор. Случится. Снова.
Он прикрыл глаза и задышал, ровно так, спокойно. Почти как здоровый человек.
— И… что теперь? — на Миху уставились полупрозрачные голубые глаза, в которых читалась отчаянная решимость.
— Подождать придется.
— Чего?!
— Его я на себе не потащу, — Миха указал на старика, который провалился то ли в сон, то ли в преддверье смерти. — И оставлять так нехорошо.
На сей счет у Джера, кажется, собственные мысли имелись, но их он благоразумно оставил при себе. Только на Миху покосился. Вот! Мощная это наука — прикладная педагогика.
***
Проснулся Миха незадолго до рассвета. И опять разбудивший его Дикарь трусовато исчез, оставив Миху разбираться со всем непонятным.
Он несколько мгновений лежал, вслушиваясь в ровное дыхание Джера. Мальчишка свернулся калачиком и сопел, во сне причмокивая.
Ица?
Ясно, снова куда-то подевался. Миха, приподнявшись, огляделся. Паренек ушел недалеко. Вон, хрупкая фигурка его склонилась над другой.
— Ица? — шепотом окликнул Миха, поднимаясь. После сна тело двигалось тяжело, но в то же время получилось подняться, не потревожив барончика.
Старик еще дышал.
Он лежал, выпрямившись, вытянув ноги и руки. Его голова запрокинулась и кожа на лице натянулась, облепив и кости и мышцы. Быстро двигались глазные яблоки под тонкими веками. Подергивались губы. А из рта текла слюна.
Слюны было много. И дорожки её поблескивали в слабом свете.
— Хочешь его убить? — поинтересовался Миха, замерев в нескольких шагах от мальчишки.
Тот повернул голову.
Его черные глаза показались вдруг провалами в бездну, да и в самой фигуре, в выражении лица Ицы появилось что-то такое, донельзя опасное.
— Не стоит он того. Он сам умрет.
И вероятно, что к утру.
— Нужен? — Ица указал на лежащего.
— Кто? Он? Как сказать. Сам по себе не особо. Но он знает дорогу к людям. А я не очень. И местные порядки тоже знает.
— Ты… не от-чень?
— Именно, что не очень, — согласился Миха. — Да и тайны эти все. Баронство. Наследство. Ты, опять же. Зуб даю, что у старикашки есть рычаги давления на дорогого брата.
— Зуб?
Ица постучал пальцем по зубу, в котором синей искоркой сверкнул камушек.
— Выражение такое, — Миха подобрался еще чуть ближе. — Сам подумай, одно дело, если я явлюсь непонятно откуда и с мальчишкой, который тоже себе на уме. И хрен поймешь, как он себя поведет. Хотя… и этот тоже не надежный. Но без него нам всяко будет сложнее, чем с ним.
— Нужен, — уже утверждающе произнес Ица.
— Пожалуй, что. А ты целитель?
Тот покачал головой и положил руку на грудь старика, навалился, прижимая его к земле. И Такхвар захрипел вдруг, попытался вскинуться, но не сумел отбросить пацаненка.
— Держать? — поинтересовался Миха и, не дождавшись ответа, сел старику на ноги. Все одно хуже ему не будет, а лучше… как знать.
Мало ли.
Ица не ответил. Он убрал руку и обошел старика. Склонился, вглядываясь в лицо его, выискивая что-то, известное лишь ему одному. Длилось это недолго, несколько мгновений, после чего Ица кивнул, будто окончательно решившись. Сложив пальцы щепотью, он ударил Такхвара в грудь изо всех своих силенок.
Отчетливо захрустели кости.
Или этот хруст лишь почудился Михе? Главное, что старик дернулся и из открытого рта донесся протяжный стон.
— Что тут происходит? — сонно поинтересовался мальчишка. Он сел и тер глаза, щурился, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте. — Что вы творите?!
— Я — ничего, — отозвался Миха. — Сиди.
— Он его убивает!
Наверное, так это и выглядело, если со стороны. Мальчишка, сунувший руку по локоть в грудь старика, и главное, при этом кровью не пахло.
Старик подергивался и ощутимо.
Миха сидел.
— Стой, — рявкнул он барончику, который двинулся было к ним. — Не мешай.
— Он ему сердце вырвет! — возмущенно произнес тот.
Миха хотел было ответить, что такое невозможно, но Ица, поднатужившись, упершись свободной рукой в плечо старика, и вправду вытащил сердце.
Походило оно на черный ком, который и удерживал-то он с трудом. Сердце продолжало вяло трепыхаться. И кровью запахло. Она, в темноте черная, стекала по рукам мальчишки и он, подобрав каплю левой рукой, отправил её в рот.
Зажмурился, то ли от удовольствия, то ли наоборот.
Вздохнул.
И вытер сердце, которое не прекращало биться, о штаны.
— Грязное, — сказал он так, будто это что-то да объясняло. Потом перевел взгляд на барончика. — Ты. Кровь. Надо.
— Иди сюда, — велел Миха.
Парень замотал головой.
— Иди.
— Надо, — с нажимом добавил Ица. — Он. Кровь. Связь.
И руками показал что-то, причем не выпуская сердца, которому давно следовало бы застыть, а оно ничего, дергалась.
Что-то мелькнуло в голове про желудочки с предсердиями. Мелькнуло и исчезло.
— Он и меня! — барончик сделал шаг назад.
— Трусишь? — поинтересовался Миха вкрадчиво, поскольку бегать за мальчишкой по всему островку совершенно не хотелось. Да и мало ли, вдруг вовсе в болота сиганет.
— Я… — он обиженно выпятил губу. — Я не трус!
— Тогда иди.
— Кровь, — напомнил Ица. — Мало.
И пальцами показал, что мало.
— Ты ведь его хозяин, так?
Барончик кивнул.
— Стало быть, навредить тебе он не может?
— Сдохнет, — с каким-то нечеловеческим облегчением выдохнул Джер. — Если попытается убить!
— Видишь. Значит, ему и вправду нужна лишь твоя кровь, — вообще-то прозвучало довольно зловеще, особенно ввиду обстоятельств, однако барончик послушно шагнул вперед.
И еще.
И руку протянул, которая
