Правда о любви - Стефани Лоуренс

Жаклин разжала пальцы и глубоко вздохнула. Джерард встревоженно посмотрел на нее и увидел, как она оживает, как рушатся барьеры, оставляя ее чувства незащищенными и открытыми. Очевидно, она все-таки решила стать собой и показать это всем окружающим.

– Я обязательно буду там гулять – когда-нибудь. Но, на случай если ты забыла, моя мать не ушла. Кто-то подло сбросил ее с террасы, и она нашла свою смерть именно в саду Ночи. И этот кто-то – отнюдь не я. Мама умирала там, в темноте, одна. Ноги моей не будет в саду, пока мы не найдем настоящего убийцу. Пока он не будет обличен и не заплатит за все, что сделал. Только тогда я войду в сад Ночи и, возможно, покажу мистеру Деббингтону его сокровища. Ну а пока ... вам всем придется меня извинить.

С каждым словом ее голос набирал силу. И последнее предложение превратилось в величественную декларацию. Холодно кивнув Элинор, Жаклин отвернулась. Джерард последовал ее примеру и бережно взял девушку под руку. Она вскинула голову: в глазах сияли решимость и отвага.

– Думаю, мы чересчур здесь задержались.

– Вы совершенно правы. Кажется, чай уже подали. Не хотите ли?

Она кивнула и, распрямив плечи, шагнула вперед. И ни разу не оглянулась. В отличие от нее Джерард поспешно обернулся, отметив едва сдерживаемое изумление и нарастающее одобрение в глазах дам, подслушавших разговор. Отметил и ошеломленное, потрясенное лицо Элинор Фритем.

Он повел Жаклин в укромный уголок, подальше от оживленной толпы, оставил на несколько минут и принес чашку чаю. Протягивая чашку, он улыбнулся не обычной обаятельной улыбкой, а чувственной, искренней, предназначенной только для нее.

– Браво, – прошептал он. – Прекрасная работа!

Жаклин сделала крошечный глоток и поставила чашку на блюдце.

– Ты так думаешь?

– Можно было бы назвать это внушающим уважение спектаклем, только я знаю, что ты говорила чистую правду. От самого сердца. И все, кто тебя слышал, понимали, как это трудно сделать. И хотя Элинор явно желала отомстить, на этот раз попала в яму, вырытую своими руками. Она идеально подготовила сцену, а у тебя хватило мужества воспользоваться моментом и сыграть самую сложную роль.

Жаклин взглянула ему в глаза и задохнулась при виде нескрываемого восхищения во взгляде. На сердце сразу стало легче.

– Ты же сказал, что это не спектакль?!

– Не спектакль. Ты сыграла саму себя.

Он так хорошо понимал ее! Гораздо лучше, чем кто-либо из родных и знакомых. Жаклин понятия не имела, чем заслужила такой подарок судьбы, но она не собиралась от него отказываться.

И не желала тратить зря ни одной драгоценной минуты, которую могла бы провести в его объятиях.

Этой ночью она подождала, пока Холли уйдет, досчитала до двадцати и вылетела из комнаты.

К нему. Скорее к нему. К наслаждению, которое она найдет там. Туда, где узнает больше, забредет дальше в таинственное королевство, открывшееся перед ними.

Бесшумно скользя по полу, она промчалась по галерее.

И вспоминала сегодняшнюю неприятную сцену, во время·которой она не страдала молча, как все последнее время, но завладела ситуацией и повернула ее себе на благо. Джерард показал Жаклин необходимость стать собой и убедил, что у нее есть на это силы. Силы сыграть самую сложную роль.

На бегу она смотрела в окна: на террасу, на поблескивавшие под луной мраморные ступеньки, которые вели вниз, в темное скопление крон, шелестевших под ветром. Таивших под своими куполами сад Ночи.

Жаклин нахмурилась, замедлила шаг, остановилась и подступила к окну. Посмотрела налево, потом направо. Убедилась, что погода безветренная. Не шевелились даже перистые травы в саду Весты.

Она снова взглянула на кусты, окружавшие верхний вход в сад Ночи. Еще секунду назад кусты определенно шевелились, но сейчас все было абсолютно спокойно. Жаклин пожала плечами: «Должно быть, кошка».

Повернувшись, она продолжала путь.

– Видишь! Сказано было тебе! Она бежит в его комнату! Шлюха!

– Не кричи! Тише!

Прошло несколько долгих минут. Первая фигура, окутанная темными тенями сада Ночи, встрепенулась и злобно уставилась на вторую.

– Знаешь, что он начал портрет?!

Собеседник пожал плечами и не ответил.

– Говорю тебе, это серьезно! Слышал бы ты, что плетут старые вороны: мол, если портрет покажет ее невиновность, тогда и они изменят мнение. Они уже почти готовы это мнение изменить!

– В самом деле? – пробормотал второй. – Ну нет, так не пойдет.

– Именно! И что нам теперь делать? Как это остановить?!

Последовала еще одна долгая пауза. Первым заговорил мужчина – спокойно, бесстрастно, холодно:

– Не волнуйся, я обо всем позабочусь.

– Но как?!

– Подожди и увидишь. Идем.

Высокая фигура исчезла в непроглядной тьме сада Венеры.

– Идем же!

Жаклин вихрем ворвалась в комнату Джерарда, захлопнула дверь, огляделась и увидела его у окна.

Он тут же повернулся. Лампы в комнате не горели. Стоя в полумраке, он наблюдал, как она идет к нему.

Жаклин с неизвестно откуда взявшейся тревогой всмотрелась в его лицо. Неумолимое. Бесстрастное. Жесткое. Но он тут же открыл ей объятия, и она бросилась в них. Его руки обвились вокруг ее талии, сжимая, притягивая ближе.

– Знаешь, я не был уверен, что ты придешь, – неожиданно признался он.

Жаклин вскинула брови:

– По-твоему, я удовольствуюсь одной ночью?!

Он слегка пожал плечами и улыбнулся:

– Только не слишком умный человек претендует на знание женской натуры.

Его губы коснулись ее пересохших губ, и последние мысли вылетели из головы Жаклин. Она вздохнула, прильнула к нему, но он держал ее на расстоянии. Жаклин не знала почему, но предпочла покоряться. Он приоткрыл языком ее губы, проник внутрь, завладел ртом полностью и окончательно. Без промедления. Но и без всякой спешки. Он взял от этого поцелуя все, что мог, и оставил задыхавшуюся Жаклин. Она слегка пошатнулась и поднесла руку ко лбу.

– Думаю, – пробормотал он, сверкая глазами, – что, прежде чем мы двинемся дальше, следует условиться о некоторых правилах.

– П-правилах? – пролепетала она.

– Да. Надеюсь, ты помнишь, что я предупреждал: если придешь ко мне, я должен обладать тобой полностью и безраздельно?

Как она могла забыть!

– Конечно, помню!

Он выпил ответ с ее губ в долгом нежном поцелуе.

– Из этого правила следует вывод.

Он отстранился, медленно провел руками от талии вверх, захватил ее груди, стал играть с тугими вершинками, прекрасно зная, как это на нее подействует.

Жаклин едва дышала.

– Какой?

– Согласившись быть абсолютно моей, ты не должна отступать. И остаешься в моей власти, пока я не освобожу тебя. Пока не отпущу.